В театре вопрос травести не стоит так остро. Специфика театрального искусства такова, что хорошо загримированная актриса, обладающая соответствующими внешними данными, достаточной инфантильностью и понимающая мироощущение ребенка, подчас очень хорошо справляется со своей задачей. В кино, как я уже говорила, все это значительно сложнее.

Жеймо была единственной травести в кино. Она начинала свой творческий путь в цирке. С трех лет вместе со своими родителями, братьями и сестрами выступала на арене, занималась акробатикой, была наездницей, танцовщицей. Все это научило ее великолепно владеть своим телом, прекрасно двигаться, приучило актрису к точному ритму, к четкой форме. В двадцать шесть лет Жеймо сыграла в кино пионерку Леночку. Задумывалась целая серия короткометражных фильмов, объединенных одной героиней. На экранах появились только два - "Разбудите Леночку" и "Леночка и виноград", но и они сразу же завоевали любовь маленьких зрителей. Актриса показала себя тонким знатоком детской психологии, сумела передать то ребячье обаяние, которое таится в незавершенности детского мышления. Эти мгновения преходящи и трудно уловимы, их невозможно проанализировать, разложить по полочкам, классифицировать. Актриса то весела и по- детски шаловлива, то печальна и глубоко лирична в своих неясных чувствах, переживаниях. Огромные, распахнутые, как голубые озера, глаза, тонкие, удивленно поднятые брови, торчащие белокурые косички, -разве не похожа эта героиня Жеймо на румянцевскую Катю или Галю?

И Жеймо и Румянцева обладают тем драгоценным даром, тем сценическим обаянием, которое заставляет зрителей верить им безгранично. И той и другой свойственны ярко выраженная девчачья умилительная инфантильность, сочетание лиричности с чисто комедийным талантом. Румянцева подхватила эстафету Жеймо и продолжила ее трудное и необычное в кинематографе дело.

В 1955 году Надя с отличием окончила ВГИК и сразу получила приглашение сниматься в четырех фильмах: "Весенние голоса", "Море зовет", "Сын", "Мексиканец"; все роли очень разные и довольно трудные. Молодой актрисе нужно было самой дофантазировать образы и вдохнуть жизнь в своих героинь. Учеба кончилась, начались актерские будни со своими радостями и огорчениями.

'Мексиканец'

В картине "Весенние голоса" режиссеров С. Гурова и Э. Рязанова Румянцева сыграла уже знакомую ей роль ученицы ремесленного училища. Актрисе трудно было не повториться, так как ни автор сценария Б. Ласкин, ни режиссеры не позаботились разработать характер героини, они шли по проторенной дорожке. Надю выручили природная артистичность, темперамент, умение быть достоверной.

В фильме В. Каплуновского "Мексиканец" Румянцевой очень хотелось сниматься. Первая роль на западном материале: Джек Лондон, романтика, сильные страсти, революционная борьба, героиня далекой Америки. Правда, о самой машинистке Мэй у писателя почти ничего не сказано; вернее, это совсем другой образ, чем тот, который написал в сценарии Э. Брагинский. Ведь у Лондона машинистка - женщина среднего возраста, почтенная и рассудительная.

Надя целиком ушла в работу. Хотелось, очень хотелось попробовать себя в новом плане. Прежде всего, решила Надя, Мэй - это южанка, смуглая, живая, ей не хочется целый день сидеть за машинкой и отстукивать бумажки. Но это совсем не скучные, бюрократические справки, а революционные листовки, донесения, приказы. И Мэй кажется, что ее машинка строчит не хуже любого пулемета. Когда появился Ривера, Мэй своим чистым девичьим сердцем угадала в нем честного и легко ранимого человека, глубоко запрятавшего свои чувства, хранящего под маской холодности и равнодушия горячее, доброе сердце.

Надя начала работу с поисков грима, с внешней характерности: Мэй была так не похожа на тех белобрысых русских девочек, которых она играла прежде. Уже решение внешнего облика героини диктовало актрисе и форму ее поведения и характер. Загорелое, обветренное лицо, черные завитки волос, белозубая сверкающая улыбка и ласковые милые глаза. Ее героине всего шестнадцать лет, она подвижна, непосредственна в проявлении своих чувств и не по-детски серьезна в вопросах революции.

Актриса мягко и тактично показывает зарождение любви, робкое внимание, смущение потеплевших веселых глаз девушки, волнение, охватывающее ее при появлении Риверы. Такое сочетание пылкости и лиричности, застенчивости и резкости придает образу своеобразие и прелесть.

Секрет Надиного успеха заключался в том, что она работала над ролью с полной отдачей, с увлечением. Главное, считала молодая актриса, - создать на съемочной площадке правильное самочувствие. Она старалась вообразить

полуденный зной южного города, белые опаленные солнцем стены домов, лиловые тени. Представляла, как после работы Мэй, отдыхая, сидит в тени густой агавы, в руках ее огромный оранжевый апельсин, оглушительно звенят цикады, а Мэй, надорвав прохладную крепкую кожу апельсина, с

удовольствием вонзает зубы в мякоть плода. Душистый сок брызжет ей на платье и плечи, а лучи жаркого южного солнца пробиваются сквозь листву старого дерева. Этого нет в фильме, но все это видела Надя, торопясь на съемки, гримируясь на студии, с удовольствием наблюдая, как ее белые руки и лицо покрываются великолепным золотистым загаром. Сейчас исчезнут светлые кудряшки и из зеркала глянет на актрису маленькая машинистка Мэй, которая никогда не видела русских снегов и каждый вечер, ложась спать, прислушивалась к неумолчному реву морского прибоя.

Затем Румянцева снялась в картинах "Море зовет", "Сын", "Очередной рейс", "Гори, моя звезда", "Звездный мальчик". Как правило, актрису хвалили, отмечали ее искренность, обаяние, иногда высказывались опасения, как бы Румянцева не заштамповалась, как бы не иссяк ее талант. Но даже такие замечания были редки.

'Очередной рейс'

Казалось бы, актриса должна быть довольна: дела идут хорошо, киностудии приглашают сниматься, зрители встречают доброжелательно, критики хвалят. . . Чего же больше? Но Надя чувствовала себя неудовлетворенной, ей хотелось яркой комедийной роли, эксцентричной и свежей. Мечтая о комедии, Надя вносила живые, смешные детали в свои далеко не комедийные роли. Все это в совокупности и создавало тот привлекательный образ румянцевской героини, который так покорял зрителей. А комедии, веселой комедии все не было!

Время шло, сыгранные роли не приносили ни большого творческого удовлетворения, ни успеха. Но они все же не проходили бесследно: каждая из них, даже самая

незначительная, эпизодическая, внутренне обогащала актрису, заставляла присматриваться к людям. Румянцева изучала человеческую психологию, пыталась анализировать, обобщать приобретенный в работе опыт. Все это составило творческий багаж актрисы, который так пригодился ей в дальнейшей работе. Шаг за шагом она шла по пути к мастерству, к актерской зрелости.

Но не только съемки в фильмах развивали актерскую фантазию Румянцевой - главной школой была жизнь. Многочисленные поездки, случайные встречи, общение с людьми разных профессий - все это складывалось в тот огромный материал, который питал и обогащал ее творчество. Умение видеть, наблюдать и размышлять по поводу тех или иных событий расширяло актерское "видение" Румянцевой, делало ее работу жизненной и достоверной. Мелкие, даже случайные детали не проходили мимо ее внимания, оставляя в памяти свои зарубки и следы. Об этом рассказывает сама актриса, об этом пишет она в записной книжке.

Из записной книжки Н. Румянцевой

- Я часто ухожу из дома одна. Маршрут мой случаен и неопределенен. Куда я иду, зачем? Не знаю... Просто мне хочется побыть в толпе, послушать незнакомые голоса, увидеть блестящие глаза девушек, закружиться в уличном водовороте. Нигде себя не чувствуешь так одиноко и свободно, нигде так вольно не отдаешься своим мыслям, мечтам, как бесцельно следуя общему движению людей. Навстречу мне бежит улица, шумная, говорливая и монотонная. Вот группа оживленных девушек с высоко взбитыми волосами, в модных туфлях. Я смотрю им вслед. Мне немного грустно и завидно. Хочется так же бездумно или озабоченно спешить куда-то...