— Клянусь, я этого не хотел, — прошептал он, когда его руки добрались до шеи, а потом до волос.

Не в силах совладать со своими чувствами он все сильнее и сильнее прижимал ее к себе, пока наконец их дыхание не смешалось. — Элси...

И он приник губами к ее губам.

Забыв обо всем на свете, она отдалась во власть обуревавших ее чувств. А он с такой страстностью целовал её, что она буквально таяла в его руках, и ее губы жили своей, независимой от нее, жизнью.

Душой и телом она готова была подчиниться любым его желаниям. Затаив дыхание, она ждала... И была слишком поглощена происходящим между ней и Гарсом, чтобы услышать тревожное ржание Нарцисса.

Конь шумно дышал и бил копытами, словно пытаясь что-то сказать им. Не выпуская ее из объятий, Гарс откатился подальше от того места, где они только что были.

— Не двигайся и ничего не говори. — Он ладонью зажал ей рот.

Они лежали, тесно прижавшись друг к другу, и, несмотря ни на что, Элси радовалась этому. Почти всю жизнь прожив среди лошадей, она поняла, что Нарцисс сражается с кем-то не на жизнь, а на смерть, и только крепче обнимала мужчину, закрывавшего ее от опасности своим телом.

Наконец, когда уже было невмочь оставаться в неведении, шум стих. Потом Элси слышала, как конь тихо заржал, зовя их! — значит, опасность миновала. Гарс разжал объятия.

— Элси, постарайся потихоньку, без лишнего шума поднять голову. Погляди через мое плечо. Мне кажется, Нарцисс бился со змеей. Я слышал, как она шипела. Скажи мне, что ты видишь.

Она сделала, как он ей велел.

— Ты прав. Это змея.

Голос у нее задрожал.

— Какая она?

Женщина облизнула мгновенно пересохшие губы. Зубы у нее стучали от страха.

— Не знаю. Фута три длиной. С капюшоном. М-м-мертвая. Так мне кажется.

— А цвет?

— Коричневая, скорее серо-коричневая.

— Так я и думал. Оставайся здесь.

Кошачьим движением Гарс поднялся на ноги и свистнул. Жеребец немедленно откликнулся и подошел к нему. Благоговение сменило страх, когда Элси увидела естественное общение человека и животного. Мужчина что-то тихо говорил лошади, успокаивая ее. Он похлопывал Нарцисса по спине, гладил по сильной гордой шее.

— Элси, забирайся на него, пока я говорю с ним. Он очень напуган.

Она вскочила на ноги и мгновенно очутилась на лошади. Нарцисс дрожал всем телом. Мертвая змея лежала рядом в траве. Увидев ее так близко, Элси вздрогнула, словно через нее пропустили электрический ток. Прошло еще немного времени, и Гарс уже сидел позади нее.

— Вперед! — шепнул он ей на ухо и поднял коня в галоп.

И вот наконец вдали показались апельсиновые деревья.

— Как доберемся до конюшни, сразу же расскажу Питеру о змее. Пусть пошлет людей на это место.

Не дай Бог, там остались другие. Я уже несколько лет не видел тут ни одной змеи. Но все равно ты должна мне обещать, что ни под каким предлогом никуда не поедешь одна. У кобры смертельный яд.

Она плюет им, и если попадет в глаза, можно ослепнуть. Несколько минут — и все.

Элси показалось, что она теряет сознание.

— Я не буду кататься без тебя.

— Значит, мы поняли друг друга?

— Да.

— Слава Богу, ты не стала кричать. Удивительная ты все-таки женщина.

Она услышала в его голосе неподдельное восхищение.

— Ты себя благодари. Я же ничего не видела и не понимала... когда... Ну, ты понимаешь...

Она попыталась найти слова, чтобы описать свое состояние до того, как появилась кобра, и сразу все вспомнила. Если бы Нарцисс не испугался змеи, Гарс разрушил бы возведенную им стену до конца.

— Не надо никаких объяснений. Забудь все, Элси. Такого больше не повторится. Обещаю тебе.

Только этого не хватало. Она чуть было не вознеслась в поднебесье, а он взял и сбросил ее оттуда вниз.

Принимая душ и переодеваясь, Элси перебирала в уме все, что произошло за день. Слепой или не слепой, Гарс взял на себя заботу о ее безопасности. Пора бы ему понять, что, потеряв зрение, он не перестал быть мужественным и надежным человеком. Наоборот, в данном случае им повезло, что у него обострился слух, пусть даже за счет его слепоты. Элси ведь не слышала шипения змеи. И это лишний раз доказывало, что Гарс прекрасно мог приспособиться к своему новому ночному миру.

Однако она не забыла про его ушиб. Взяв в аптечке таблетки, от головной боли, которые ей дал доктор Траут, Элси налила в стакан воды.

— Гарс! — Она постучала в дверь библиотеки. — Я тебе кое-что принесла. Можно войти?

— Мне ничего не надо, Элси.

— Позволь мне судить об этом.

И не ожидая больше разрешения, вошла в комнату. Гарс, видимо, только что принял душ и в халате сидел на краешке софы.

Он насмешливо изогнул одну бровь.

— Чего это ты стучишь?

Ей с трудом верилось, что перед ней тот самый мужчина, который час назад ласкал ее, лежа в траве... почти взял ее. Она вся еще была во власти чувств. Ну почему он так холоден после того, что было между ними?

— Не помню, чтобы ты спросил моего разрешения, когда тащил меня подальше от кобры. Ситуация диктует манеру поведения. Я знаю, что ты сильно ударился и что мне надо кое-что предпринять.

Ложись, Гарс, и возьми лед. А до этого проглоти две таблетки, которые тебе прописал доктор Траут. Вот, я кладу их на столик и рядом ставлю воду.

Не дожидаясь ответа, она вышла в гостиную, а когда вернулась, то увидела, что он сделал все, как она сказала: лежал на спине, придерживая у виска лед. И, глядя на его лицо с резкими чертами, она еще раз подумала, что на этого человека можно положиться.

К ее удивлению, он даже выпил таблетки и без видимых затруднений поставил стакан на стол.

Однако он был бледнее обычного, что сильно встревожило Элси. В комнате было прохладно, и она подумала, не накрыть ли его сложенным в ногах одеялом.

— Не мучайся, Элси! — пробормотал он, каким-то образом догадавшись о ее растерянности. —

Давай действуй. Укрой одеялом и взбей подушки как образцовая жена. Играй свою роль до конца.

Гарс был беспомощен, как злой лев с занозой в лапе. Но если кто скажет, что нельзя ранить словами, он понятия не имеет, о чем говорит. Элси все-таки укрыла его одеялом и скрепя сердце вышла из библиотеки, едва не хлопнув дверью. Однако она не пожелала доставить Гарсу это удовольствие.

Понимая, что им обоим неплохо бы перекусить, она занялась ленчем, а когда все было готово, то обнаружила, что Гарс спит. Лицо у него было спокойное. Но, по-видимому, он немало повертелся, пока не заснул, потому что одеяло было все скручено. Подойдя поближе, Элси увидела на полу холодную примочку.

Нахмурившись, она подняла ее, чтобы приложить к его виску, и когда наклонилась, то увидела капельки пота у него на лбу и над верхней губой.

Она дотронулась рукой до его лба. Он горел. В страхе она бросилась звонить доктору Трауту. Пока его разыскали, прошло довольно много времени. Элси, стараясь держать себя в руках, рассказала все, как было.

— Не волнуйтесь, миссис Гиффорд, вряд ли это что-то серьезное! — успокоил он ее. — Может быть, легкое сотрясение. Его ведь не рвало. А сотрясение в любом случае может вызвать и температуру, и тошноту, и потливость. Вы все сделали правильно. Но чтобы окончательно успокоиться, последите за его дыханием, ну, еще полдня. Если он будет слишком долго спать или вам что-то покажется необычным, позвоните. Не бойтесь беспокоить меня ни днем, ни ночью, если будет надо. Неплохо было бы, если бы завтра утром он приехал в больницу. Хорошо?

— Спасибо, доктор. Я все сделаю так, как вы сказали.

Она повесила трубку и, понимая, что все равно ничем не сможет заняться, пока Гарс в таком состоянии, взяла сэндвич и с детективом направилась в библиотеку. Так она сможет понаблюдать за ним. Она читала уже минут сорок пять, когда Гарс заворочался на софе. Он проснулся и сел, потирая подбородок, на котором появилась щетина.

Отложив книгу, Элси подошла к нему. Щеки у него зарумянились, и она вздохнула с облегчением.