Мальчишка вспыхнул от смущения, скривился, словно хотел надерзить в ответ, но отчего-то передумал и отвернулся, запыхтел, сражаясь с рубашкой.

— Можно, я тебе помогу?

Он недовольно кивнул, пряча взгляд.

Василиса аккуратно поправила ему одежду, подвернула штанишки так, что мокрые пятна стали не видны, и пригладила гребешком, выуженным из кармана передника, вихры, торчащие в разные стороны.

— Иди ко мне, косичку заплету, — позвала она и Теону.

— Я ленту потеряла, — пожаловалась та.

— У меня есть.

Василиса снова чуть не заплакала, вспомнив Ярославу, для которой она и держала под рукой ленты и гребешок, но мужественно сдержалась. Она быстро переплела девочке волосы, ловко завязала бантики из ленточек.

«Когда-нибудь и у меня будет такая малышка», — подумала она, очищая передник от засохшей земли.

Не будет… Никогда не будет…

Сердце ухнуло и забилось где-то в горле. Словно только сейчас Василиса поняла — все происходит с ней. Отныне она изгой, опасный для общества. Как все несправедливо!

— Василиса, почитай сказку!

От невеселых мыслей ее отвлекла Теона, шустро притащив книжку с картинками.

— А вас искать не будут? — запоздало вспомнила Василиса.

— Нет, — сообщил Том. — За нами сегодня Машенька смотрит, а ей некогда.

Тео тем временем уже устроилась рядом, на диване и раскрыла книжку на коленях у Василисы.

— Хорошо, давай сказку, — согласилась та.

Все, что угодно, лишь бы отвлечься и не думать о том, что ждет впереди.

Когда Гайволоцкий вернулся в библиотеку, сказка уже захватила всех троих. Василиса читала, меняя голос на разные лады — тоненько за мышку, басом — за медведя, хитро — за лису. Теона сидела у нее на коленях, а Том пристроился рядом, на скамеечке. И все испуганно уставились на Гайволоцкого, когда он раздраженно рявкнул на детей:

— Что вы тут делаете?!

— Мы только сказку, папочка… — пискнула Теона.

Том горько вздохнул.

— Быстро встали, оба, и подошли ко мне, — отчеканил маг.

Дети послушно подошли к отцу.

— Послушайте, но ведь мы ничего плохого не делали, — попыталась вступиться за них Василиса. — Это просто книжка.

— А вы вообще молчите! — прикрикнул на нее Гайволоцкий. — Как вы смели?! Я же доступно объяснил, вы опасны для окружающих, а это дети! Дети! И меня не было рядом!

— Но… я… — она растерялась. Этот напыщенный индюк думает, что она способна направить магию против детей?! — А вы… А как вы смели оставить их без присмотра? — выпалила она от обиды, вскочив с дивана.

— Они сбежали из-под присмотра. — Гайволоцкий обратил суровый взгляд на детей, которые стояли перед ним, повесив носы. — Марш за мной, — сказал он им. — Сейчас вернусь.

Последнее предназначалось Василисе.

— Не надо их наказывать! — вырвалось у нее прежде, чем она подумала, к кому обращается.

Гайволоцкий остановился, медленно повернулся к ней и изумленно приподнял бровь.

— Вы смеете мне указывать, как воспитывать собственных детей? — холодно уточнил он.

— Нет… Да! То есть, я хотела сказать, они ни в чем не виноваты, — твердо ответила Василиса. — Мы просто читали книжку.

— Я приму это к сведению, — процедил Гайволоцкий и вышел из библиотеки, взяв детей за руки.

Василиса с трудом удержалась, чтобы не побежать следом. Ей казалось, Гайволоцкий не отделается выговором, но изменить что-то она была бессильна. Чужой дом, чужие дети, чужие правила. И все же она тревожно прислушивалась к тишине в доме и ужасно боялась услышать детский плач.

Однако все обошлось, или суровый отец решил отложить наказание на вечер, потому что Гайволоцкий снова появился в библиотеке спустя пять минут. Теперь Василиса обратила внимание, что он сменил свободный летний костюм на строгие брюки и служебный мундир. Она разбиралась в нашивках, и испуганно охнула, заметив его знаки отличия. Архимаг? Не только… Личная охрана императора, тайный сыск, три ордена золотого дракона, знак почетного члена академии магических наук.

Регалии впечатляли, но Гайволоцкий определенно не заметил удивления и испуга Василисы.

— Пойдемте, экипаж уже подан, — сухо произнес он.

— Простите, я могу где-нибудь умыться? — вежливо попросила Василиса.

— Мы только потеряем время. — Ответ прозвучал грубо. — Вы прекрасно-трогательны в своем горе, продолжайте плакать, слезы тронут следователя, и он окажет снисхождение вашему брату. Поехали!

Василиса лишилась дара речи после его слов. Гад! Бездушный индюк! Сам-то весь с иголочки, а она растрепанная, в старом домашнем платье и переднике. Дома не дал переодеться, и тут даже воды пожалел! Нет уж, больше унижаться перед ним она не будет! И вообще ни словечка больше не скажет!

Стиснув зубы, Василиса вышла из библиотеки. Позже, уже в экипаже, она переплела волосы, назло Гайволоцкому и нарушая все мыслимые приличия. «Потерпишь!» — думала она, яростно расчесывая длинные густые пряди. Маг тактично смотрел в окно, пока она сражалась с косой и затягивала ее на затылке в тугой узел.

На этом запал Василисы закончился. Остаток пути она провела, забившись в уголок и борясь со слезами. Попробовала было заговорить с Гайволоцким, снова умоляя спасти сестру, но тут же получила от ворот поворот.

— Я не готов обсуждать это с вами, — недовольно процедил он.

Больше она не пыталась.

Дальнейшее происходило без участия Василисы. Ее куда-то привезли, заперли в комнате без окон, и она долго сидела одна. Потом пришел маг, следователь, задавал вопросы. Она рассказывала о себе и о семье. Странно, но он не спрашивал, как проявилась ее магия. Гайволоцкий договорился, чтобы выгородить Анатолия, как и обещал? Василиса не смогла бы придумать правдоподобную историю, поэтому только радовалась, что ей не нужно врать.

А потом и вовсе произошло нечто из ряда вон выходящее.

— Подпишите протокол допроса, — попросил следователь, пододвигая ей бумагу и чернила. — Прочитайте, все ли верно записано, и подпишите. И еще вот эту бумагу…

Василиса добросовестно пробежала глазами протокол, поставила подпись. Вторая бумага повергла ее в шок.

«Я, Артур Гайволоцкий…» Перечисление регалий Василиса пропустила. «…подтверждаю, что беру на себя ответственность за Василису Орлову…» И снова перечисление, на этот раз ее титулов и магических особенностей. «…обязуюсь контролировать ее силу, а так же содержать в своем доме на правах служанки…» Тут строчки поплыли перед глазами, и все, что видела Василиса — это размашистая подпись Гайволоцкого в конце документа и дописка о том, что она, Василиса, ознакомлена с решением мага и согласна с ним.

— Вы все поняли? — участливо спросил следователь. — Вам повезло, барышня. Таким, как вы, в поселении приходится нелегко. Подписывайте быстрее.

— Нет. — Василиса отодвинула от себя бумагу. — Я не согласна, и ничего не подпишу.

Все произошло слишком быстро. С утра Майю занимала лишь проблема глупой детской шалости, и ей казалось, что достаточно ее решить, и все будет в порядке, а теперь приходилось сражаться с последствиями. Она не сомневалась — все из-за клятвы. С магией нельзя шутить! Ведь не зря же маги так тщательно следят за тем, чтобы дикие не нанесли никому вреда.

«Ах, батюшка… И почему ты так жестоко поступил с нами? — думала Майя по дороге в столицу. — Мы могли научиться управлять силой с детства, и Ярослава не сгинула бы в другом измерении, а Василиса была бы сейчас не изгоем, а одним из сильнейших магов Империи. За что?»

Увы, никто не мог объяснить ей, отчего так вышло. Анатолий промямлил, что в подробности семейных тайн его не посвящали. Просто было письмо, вместе с завещанием, где его просили присматривать за сводными сестрами и не пускать их на чердак дачного дома. Он счел это бредом больного старика, письмо сжег и спокойно доверил все ключи Василисе, потому что «ей нравится заниматься хозяйством». Заодно он уверил Майю в том, что его мать вообще ничего не знает.