Вздрогнула, тряхнула головой, изо всех сил стараясь прийти в себя. Села… Или, скорее, отползла в сторону и села рядом. Подальше от Эйрика. Хоть немного подальше, не касаясь его. Даже не потому, что его прикосновение было неприятно… может, даже наоборот… но отец был рядом.

— Ив, милая, как ты?

Она всхлипнула.

Отец все так же лежал на кровати, лицо его было бледным и осунувшимся, но главное — он был жив.

— Хорошо. Все хорошо, папа… — хотелось плакать. Она так волновалась эти дни, столько всего успела передумать, что теперь даже просто видеть его — было счастье.

Голова кружилась, и от каждого движения темнело в глазах. Но Ивен все равно села поближе к отцу, потрогала лоб — холодный, мокрый… Ничего… Глубокие раны на руке затянулись, и даже к коже понемногу начал возвращаться здоровый цвет. Пальцы не шевелились, но, может быть, нужно время. Все будет хорошо. Теперь — обязательно.

— Все хорошо, милая. Я так волновался за тебя…

Ивен плакала, слезы ручьями катились по ее щекам.

За спиной медленно, неуверенно, поднялся на ноги Эйрик.

— Я пойду, ладно? — сказал он. — Еще посижу немного за дверью, ты зови, если что. Если уйду уже — там слуги, я скажу, чтоб были рядом. Не волнуйся.

Ивен кивнула.

— Спасибо тебе, — сказала тихо.

Успела заметить, с какой ненавистью отец смотрит на Эйрика.

Заметить, как Эйрик, шатаясь, идет к двери, как хватается за нее, стараясь не упасть. Как тяжело дышит. Она ведь вытянула из него все. И даже больше. За два раза. Да, она и в первый раз думала, что взяла многовато, теперь ему так сложно будет восстановить силы, и мало ли что… И он будет злиться на нее. Но потом, когда взялась лечить раны, поняла, что не хватает. Ни этих новых, ни собственных сил. И если не закончить сейчас, то все может быть вообще напрасно. Разрыдалась от собственной беспомощности прямо у постели отца. А потом Эйрик буквально упал рядом с ней, обнял, взял ее за руку. «Давай, — сказал так уверенно. — Ты же можешь взять еще? Тебе не хватило. Я же вижу. Ты давай, не бойся». Он обнимал ее… Что ей оставалось?

Она почти слышала, или, скорее, чувствовала, как за дверью он споткнулся, едва не упал, сполз по стенке на пол.

Ничего, это пройдет все. Нужно только время… Он очень крепкий, главное, чтобы выдержало сердце.

Все пройдет…

— Он заставил тебя вернуться сюда? — тихо сказал отец. — Что он сделал с тобой, милая?

— Он ничего не сделал мне, папа. Он не такой плохой человек, правда…

— Он? Эйрик? Не такой плохой человек?

Ее оправдания звучали дико.

Ивен до боли закусила губу. Не представляя, что сказать, и имеет ли смысл что-то говорить. Для отца был только тот, первый день, были угрозы, а потом было нападение. Все, что случилось потом — для него просто не было. Он не видел, не знал, его не было рядом.

Имеют ли значение все эти дни?

Ведь все это из-за Эйрика. Если бы он не вмешался в ее жизнь, все было бы хорошо. Она так его ненавидела.

Что изменилось вдруг?

Стало неловко и стыдно, словно она сама в чем-то виновата. Словно она сделала что-то такое… непозволительное. Ивен отвернулась, пытаясь найти силы и как-то справиться с собой. Не понимая, что теперь делать.

Эйрик пытается исправить, но ведь это он виноват.

Она не должна его защищать. Что бы ни случилось…

— Я не знаю, папа, — она тихо всхлипнула, прижалась щекой к его руке. — Я уже ничего не знаю.

Раннее утро, солнце уже почти поднялось и светит в окна.

Нужно что-то делать.

Если еще можно уехать домой…

* * *

Эйрик отдыхал уже трижды по дороге к себе, но не успел пройти и половины. Стоял, прислонившись спиной к стене, закрыв глаза. Первый раз он даже сел на пол, но потом понял, что подниматься на ноги сложнее, чем просто стоять.

В ушах звенело, и темнело в глазах, почти до обморока. Спина вся мокрая от пота. Словно он не просто прошел несколько шагов, а бегом взобрался на высоченную гору. На гору было бы даже легче.

Еще немного…

— Значит, отца она вылечила? — Бирна стояла рядом и улыбалась.

Эйрик открыл глаза. Он и не слышал, как она подошла.

Был не готов.

С усилием оторвался от стены, покачнулся. От резкого движения замутило, Эйрик вдохнул поглубже… сейчас, сейчас…

— Я смотрю, твоя альва, не стесняясь, выжала тебя досуха? Она молодец, не теряется.

— Не понимаю о чем ты, — Эйрик изо всех сил старался стоять прямо. — Я просто напился вчера вечером, а сегодня мне… ну, не хорошо.

— Это я вижу, — Бирна засмеялась. — Твой отец хочет видеть тебя к обеду, хочет поговорить. Надеюсь, к вечеру ты будешь выглядеть так же чудесно, как сейчас.

— Тебе нравится?

— Прости, но это мне на руку. Силы восстанавливать ты будешь долго. А то и вовсе, помрешь ненароком, — она улыбнулась так невинно и обезоруживающе.

— Подсыплешь мне чего-нибудь за обедом?

— Ну, зачем же так? Есть и другие пути, такие, что моей причастности к этому никогда не обнаружить. Но всему свое время. Ты не волнуйся, тебе сейчас вообще волноваться нельзя, иначе и до обеда не дотянешь. А я пока пойду, проведаю твою альву.

— Стой! — он попытался было дернуться, не пустить, но едва устоял на ногах, земля закружилась.

— Осторожней, защитник! Я пойду пока просто поговорить, не бойся. Дагмера отправлю к ней ближе к вечеру. Ты отдохни.

— Я убью тебя, — зашипел он сквозь зубы. Сил не было.

— Ты уже пытался, помнишь, — сказала она. — И что вышло? У меня теперь хорошая охрана, а от тебя отвернулись все. Хочешь сделать еще одну глупость?

Эйрик помнил. Это вышло действительно глупо… Впрочем, как и все, что он делал. Тогда еще Бирна не решалась играть в открытую, он и подумать не мог. Но однажды, проснувшись рано утром в саду, после веселой гулянки, Эйрик обнаружил рядом с собой Бирну в разорванном платье. Она наклонилась к нему, горячо поцеловала в губы, улыбнулась. «Знаешь, как все было? — сказала она. — Я вышла погулять на рассвете, не спалось. А ты набросился на меня из-за кустов». И принялась звать на помощь. Эйрик сначала не понял, потом не поверил, потом даже попытался ее придушить, но от этого стало только хуже. Он даже не понял, поверил ли, в конце концов, ему отец. Но если бы не поверил, наверно, наказание было бы куда суровей…

Королева ушла, а он остался стоять. Прислонившись к стене сначала лбом, потом, повернувшись, спиной. Сердце колотилось так бешено, что почти не вздохнуть…

Беспомощность пугала.

До вечера еще есть время, надо хоть немного прийти в себя. Иначе, толка от него действительно не будет.

— Рада, что вам лучше, лорд Хейдар.

— Благодарю вас, ваше величество, — встать он, конечно, не мог, но попытался немного приподняться.

Ивен склонила голову.

— Мне говорили, вы едва ли не при смерти, лорд Хейдар, — сказала королева. — Вижу, ошиблись. Я желаю вам скорейшего выздоровления. Просто чудо, что все обошлось благополучно.

— Благополучно, ваше величество? — он невольно усмехнулся.

— Времена сейчас не спокойные. Но вам и вашей дочери удалось спастись, это уже много, согласитесь. Мне даже представить страшно, что могло бы случиться с невинной девочкой в лесу. Разбойники, напавшие на вас, обязательно будут найдены и повешены на площади, на глазах у всех. Пусть послужит примером. Думаю, к тому времени вы уже сможете встать, чтобы посмотреть на это.

— Боюсь, у меня нет желания на это смотреть, ваше величество. Тем более, что всех разбойников вы все равно повесить не сможете.

Королева довольно улыбнулась.

— Как знать, — сказала она. — Вы желаете мести, лорд Хейдар?

— Я желаю справедливости, ваше величество. Но мести желать, думаю, не очень уместно.

— Отчего же неуместно?