— Эти люди.

Я разложила старые фотографии: Диана и ее дочь Стелла. Стелла и я играли раньше, когда были маленькими. Семья Росса. Их сын был возраста моего брата, его другом, и раньше я была влюблена в него без памяти. Мистер и миссис Дэвис. Они были бабушкой и дедушкой, которых у нас никогда не было. В последний раз, когда я их видела, все эти люди были на похоронах Ника, более двух лет назад. Роль Ника была куда больше, чем я могла себе представить. Капля пота скатилась по моей шее к спине.

Я посмотрела на маму.

— Они все — Окули.

Мама сделала еще глоток и кивнула.

— Они все нам помогли создать то, что теперь зовется Сопротивлением. Ни один из нас не хотел быть под властью Консорциума.

Даже друзья семьи, навещающие нас по всей стране, были его частью. Это пугало — все было прямо передо мной, но я ничего никогда не замечала. Я не знала, что думать или говорить.

Я машинально сделала еще глоток и мама продолжила.

— Сопротивление росло, так же как и усилия Консорциума в поисках власти. Около двенадцати лет назад мы решили полностью устранить Аномалии и подтолкнули Сопротивление сплотиться. Дома все было в порядке. Ник и ты ничего не знали о том, что ваш отец действительно был в деловых поездках, которые должны были помочь Сопротивлению… пока твоему брату не исполнилось семнадцать, и у него появился дар Окули. После он погиб.

Она сжала губы, казалось, что-то обдумывая:

— После того как мы сюда переехали, твой отец провел много времени в Денверском Сопротивлении. Совет абсолютно единогласно решил, что необходимо кого- то внедрить в Консорциум, и кто лучше всего подойдет на эту роль?

Апельсиновый сок высох на моем языке.

— Папа.

— Да, твой отец отправился в Консорциум под прикрытием, чтобы шпионить и докладывать Сопротивлению. Но, как ты знаешь, мы с тех пор не слышали о нем. При всем этом. Мы даже не знаем: жив ли он, — она не отрывала глаз от кружки с кофе.

Я отказывалась думать, что мой отец мертв. Впервые, я начала понимать прошлое своей семьи и наше будущее. И это вовсе было не сказочно.

Мама откашлялась, привлекая мое внимание к ней.

— Когда Ник был маленьким, мы думали, что все в порядке. В конце концов, у нас появилась ты и Эл. Твой отец и я не хотели посвящать наших детей в дела Сопротивления, так что мы по очереди посещали Совет Денверского Сопротивления и переезжали всей семьей регулярно, чтобы избегать Консорциума. Так что твой отец и я взяли на себя обучение Окули, мы исчерпали наши способности. Мы больше не могли трансформировать или растворять, — она потерла переносицу и закрыла глаза.

Я была права. У нее нет способностей. Ни у одного из них. Но изначально они были.

Это займет время — годы, вероятно, я просто не в состоянии переварить бомбу, скинутую мамой мне на колени. Я имею в виду, что вся моя жизнь была построена на лжи. Я ненавидела ее за это. И вместе с этой разжигающей ненавистью была боль, которая разрывала мое сердце.

Но я не зацикливалась на эмоциях. Они не помогут мне переварить информацию. Это чувство не помогает оценить ситуацию. События произошли еще до моего рождения. Это было тем, на чем стоит сосредоточить внимание.

Я должна знать то, чему полагалось мне стоит обучиться. Какова цель Сопротивления? Как бы то ни было, стоило ли рисковать моей жизнью?