— Очень жаль, — отметил Эндрю. — Прекрасная девушка. Я бы с удовольствием познакомился бы с нею поближе.

Игорь непроизвольно смял в руке чистый лист бумаги, потом подумал о том, что мало ему было Севы — появился ещё и этот! — и посмотрел на Эндрю так, что тот, казалось, сам всё должен был понять.

— Не стоит подталкивать Александру к необдуманным поступкам, — прошипел он.

— А она хотела бы увидеть Нидерланды? — вдруг спросил Эндрю таким мечтательным голосом, что Игорь едва не швырнул в него чем-нибудь потяжелее. — У нас прекрасная страна. Есть много интересного.

— Нет, Александра не хотела бы.

— Ты так уверен? Возможно, мне стоит спросить у неё.

— Не стоит, — рычащие нотки в голосе были, наверное, лишними, но Игорь никогда не умел так хорошо сдерживать свои чувства, как некоторые иностранные гости. Упоминание о Нидерландах вообще вызывало у него массу негативных ассоциаций, а Эндрю, казалось, это только что понял.

Он откинулся на спинку своего стула, лениво вытянул ноги и взглянул на Игоря так, как смотрел иногда Магнус, не получивший пятый раз добавку и обидевшийся на жестокого чужака, смевшего влиять на мнение хозяйки.

— Она тебе кто-то, или это из наглого чувства собственности?

— Я так понимаю, — Игорь ядовито улыбнулся, — Эндрю — это производное от Андрея?

— Зараза! — мужчина запрокинул голову назад и минуту или две равнодушно изучал потолок, словно на нём появилось что-то интересное. Только потом он посмотрел на Ольшанского и медленно, настороженно кивнул. — Да, я местный. И мой вопрос всё ещё требует ответа.

Он выражался несколько вычурно, но голос и даже тон поменялся вместе с языком. Фразы стали более быстрыми и отрывистыми. Эндрю хорошо, даже великолепно владел английским, хотя тем же могла похвастаться и Саша, а вот с нидерландским, наверное, у него были некоторые проблемы, потому Игорю и казалось, что его речи не хватает гладкости.

Вместе с этим изменением в голосе пришло и более чёткое воспоминание. Игорь был готов поклясться, что он знал этого Эндрю, по крайней мере, видел его точно. Да, давно, ещё в свою бытность школьником, потому и прорваться сквозь годы забвения оказалось так трудно.

— Этот вопрос никоим образом не касается работы, — огрызнулся Игорь. — Но это плохая идея — морочить Саше голову.

— Да? — опять перешёл на английский Эндрю. — Действительно, очень плохо, когда перспективный иностранец оказывает знаки внимания прелестной молодой девушке, если её коллеги не могут сделать этого, работая с нею в одном коллективе.

— Было бы очень прекрасно прекратить притворяться перспективным иностранцем. Возможно, в таком случае, коллеги прелестной молодой девушки испытывали бы меньшую порцию недоверия.

— Возможно, в таком случае, коллеги прелестной молодой девушки даже одолжили бы мне номер её телефона?

— Отнюдь, — Игорь подтолкнул к Эндрю папку с документами. — Изучайте. Мистер ван Дейк будет очень расстроен этой задержкой.

— Я могу остаться здесь хоть на полгода, — возразил лже-иностранец. — Мне даже есть где жить.

— Это не поможет.

— Собака на сене! — обвинительно заявил Эндрю. — Вы не заговорили за два дня ни разу, только перебрасывались заявлениями относительно работы. И ради этого я должен отступать от поставленной цели?

Игорь зло прищурился и встал. Он был выше "иностранного" гостя, и, признаться, впервые подумал о своём росте не как о чём-то абстрактном и неизменном, а как о большом преимуществе, потому что, даже вскочив, мужчина не мог смотреть с тем же превосходством. Разумеется, всё это больше походило на мальчишеские игры, и, прежде чем Эндрю успел воспользоваться этим аргументом, Ольшанский с максимальным равнодушием сообщил:

— Мы просто поссорились. Это ничего не меняет.

Раздражение Эндрю сменилось разочарованием. Он ещё долго смотрел на Игоря, уже не комментируя его поведение, а потом уточнил:

— Мы не могли где-то видеться раньше? Я тебя где-то уже видел.

— Возможно. Я не уверен. Может быть, сталкивались в вузе?

— Я учился не тут. В школе?

— Физмат?

Эндрю улыбнулся, так, как будто увидел хорошенькую девушку и нашёл отличный повод для знакомства, но спустя секунду эта улыбка стёрлась с его лица — он вспомнил о том, что Игорю нравиться уж точно не обязательно.

— Физмат, — подтвердил он. — Ольшанский, Ольшанский… — Эндрю щёлкнул пальцами, словно вызывая какое-то воспоминание. — Олимпиадник? — Игорь спокойно кивнул. — Вспомнил! Я работал в школьной редакции и писал о статью о наших великих физиках и математиках. Ты был на параллель младше, — этот факт каким-то образом успокоил его. — Так что, мы вернёмся к документам?

Игорь кивнул тоже безо всякого раздражения. Его удивляло то, как простой факт давно забытого случайного знакомства мог так легко изменить мнение о человеке, но не спешил возвращаться обратно к негативу. В конце концов, ничего плохого в нормальном общении не было — так ему сейчас казалось.

Он открыл следующую папку. Эндрю тоскливо посмотрел на бумаги и спросил:

— Если честно, я смогу там найти какие-то грешки?

— Если честно… — повторил за ним Игорь. — Понятия не имею. Я не так часто заменяю миссис Разумовскую.

— Ван Дейк считает, что это должно быть иначе, — отметил как бы между прочим Эндрю, но больше ничего не стал говорить.

Он обречённо подтянул к себе папку и принялся за изучение очередных бумаг, кажется, забыв о том, что минуту назад они о чём-то отчаянно спорили. Игорь предпочёл не обращать на это внимания. Большинство смет он действительно видел впервые.

— Ван Дейк, — вдруг, подняв голову, доверительно сообщил Эндрю, — не в восторге от вашей Разумовской и считает, что она собирается его кинуть. Если он поймёт, что это так, под её руководством фирме не жить точно. Если ты что-то знаешь, лучше сказать.

— Я ничего не знаю.

Он ответил быстрее, чем следовало. Эндрю хитро прищурился.

— Я серьёзно, — отметил он. — Ван Дейк, если увидит, что есть потенциал, может отдать фирму даже тебе. Эта Разумовская с лета ни черта не делает. Последний толковый отчёт поступал нам в конце мая. После этого корпорация молчит!

Игорь скривился. Регина ничего не делала ещё с апреля, если так говорить, майский отчёт составлял он сам.

— Давайте приступим к бумагам. У нас обоих ещё много работы, — оборвал он Эндрю, почти специально заговорив на английском. Тот только равнодушно пожал плечами, мол, всё равно не его проблемы, и действительно склонился над сметами.

15 сентября 2017 года

Пятница

За прошедшие несколько дней Игорь искренне возненавидел и конференц-зал, и потребность разбирать бесконечные бумажки. Он успевал выполнять задачу по проекту только поздно вечером, возвращался домой, когда все уже спали, и буквально крался мимо Леры. О том, чтобы помириться с Сашей, не шло и речи — у него на это не было времени!

Но сегодня они закрыли самую последнюю папку, Эндрю при беглом осмотре не поймал никаких радикальных несоответствий, а раз ван Дейка устраивало его мнение, то там действительно не было ничего такого страшного. Игорь, по крайней мере, пытался в это верить.

Почти с облегчением включив компьютер, Игорь попытался сосредоточиться на коде. Получалось из рук вон плохо. Он никогда раньше не замечал за собой такой усталости. Сегодня был последний рабочий день, но Ольшанский уже представлял себе два выходных, наполненных молчанием или ворчанием Леры, потом понедельник с тем ненавистным митапом, где на его долю выпадет намного больше подозрительных взглядов, чем в прошлый раз. Даже Лёшка теперь подходить боялся, чувствовал себя виноватым и — Игорь видел это и без подсказок, — не знал, как правильно обращаться к своему другу. Действительно ли Регина оставила на него фирму, или это попытка отобрать у неё власть?

Ольшанский не представлял себе, каких масштабов будет скандал, когда Разумовская всё-таки соизволит вернуться, зато мог нарисовать перед глазами реакцию ван Дейка, если б тот увидел полупустой офис и провал по проектам.