Другой декрет запретил крестьянам покидать сельское хозяйство и искать работу в промышленности. Крестьяне, которые желали своим детям лучшего будущего, не пускали их на работу в поле, чтобы они имели возможность перебраться в город.

Деревня теряла работников из-за разницы в зарплатах между городом и деревней. В деревне зарабатывали мало, потому что сельский труд был неэффективным. Нужны были строители, и крестьяне охотно шли в строители. Множество рабочих рук понадобилось для строительства Западной стены, оборонительной линии на западной границе.

В мае 1938 года Гитлер поручил строительство Фрицу Тодту. Он должен был закончить работы как можно быстрее, не считаясь с расходами. Он мог мобилизовать людей, но предпочел хорошо платить. Квалифицированный рабочий получал больше офицера. Летом 1939 года Фриц Тодт доложил, что выполнил задачу. Наиболее уязвимые участники границы были прикрыты тысячами бункеров и артиллерийских позиций.

После Дня крестьянина, проведенного 27 ноября 1938 года, министр сельского хозяйства Вальтер Дарре вынужден был сообщить, что число работающих в аграрном секторе сократилось за пять лет на двадцать процентов. Руководители Третьего рейха были уверены, что стране угрожает продовольственный кризис. Больше всего трудилось в поле женщин. Они слишком много работали, и нацисты-аграрии боялись, что женщины на селе станут меньше рожать. Нехватку рабочей силы пытались компенсировать путем мобилизации через Трудовой фронт, использовали солдат и школьников.

В Третьем рейхе считалось, что проигрыш Германии в Первой мировой объяснялся неспособностью накормить армию и население. На совещании в Генштабе подчеркивалось, что неплохой урожай 1938 года — ключевое условие военной готовности. Понимали, что полная мобилизация — крестьян и лошадей — поставит сельское хозяйство в трудные условия. Вот, в частности, почему Гитлер назначил удар по Чехословакии на октябрь, то есть после сбора урожая.

В августе 1938 года министр финансов граф Лютц Шверин фон Крозиг попросил фюрера о встрече. Ему было отказано. Министр хотел донести до Гитлера сведения о бедственном финансовом положении страны. Чтобы финансировать военные расходы, министру пришлось повышать налоги. Но этого оказалось недостаточно, запасы рейха были исчерпаны. Германские ценные бумаги стремительно обесценивались на мировых финансовых рынках. Среди немцев распространился предвоенный инфляционный психоз. Люди ждали, что война вот-вот начнется.

Финансовая и экономическая слабость Германии такова, заключал Крозиг, что объявление войны — даже без активных военных действий — окажется губительным для Германии. Это чехи, евреи и коммунисты, писал министр, стараются втянуть Германию в войну, которую надо отложить до того момента, когда Германия сможет нанести смертельный удар по Чехословакии, не подвергая себя риску конфронтации одновременно со всеми западными державами. Надо понимать, министр таким иносказательным образом пытался отговорить фюрера от войны. Он-то знал, что войны хотел один только Адольф Гитлер.

К тому времени, как министр финансов граф фон Крозиг закончил свой меморандум, генерал-полковник Людвиг Бек уже оставил пост начальника Генерального штаба. Правда, его наследник генерал Франц Гальдер тоже опасался преждевременной войны.

Можно ли всерьез относиться к разговорам о внутренней оппозиции Гитлеру летом 1938 года? Документов и надежных свидетельств маловато. Но пережившие войну офицеры уверяли, что они были готовы выступить против фюрера.

Начальника абвера адмирала Вильгельма Канариса навестил еще один руководитель Судетской немецкой партии Карл Герман Франк. Его вызвали в Берлин, чтобы дать особые указания, которые нельзя доверить почте. Франк по секрету информировал Канариса, что Гитлер приказал ему провоцировать кровавые инциденты в Чехословакии, которые бы оправдали немецкое вмешательство. Вошедший в раж Гитлер кричал и требовал доставить ему президента Бенеша, чтобы он мог его лично повесить…

Ханс Остер, пользуясь своим положением, тайно отправил в Лондон несколько представителей военной оппозиции. Они вели беседы с британскими дипломатами и разведчиками. Уговаривали англичан держаться твердо, не уступать Гитлеру. Если Англия проявит готовность сражаться, это укрепит позиции антигитлеровских сил внутри страны и повернет армию против фюрера.

Но британские политики не верили в возможность военного путча против Гитлера. Советник немецкого посольства в Лондоне Тео Кордт регулярно встречался с Горацием Уилсоном. Все знали, что он — доверенное лицо премьер-министра Чемберлена. Гораций Уилсон был сторонником политики умиротворения, но контакты с немецким дипломатом считал важными, Тео Кордта принимал в правительственной резиденции на Даунинг-стрит, дом номер 10, но с заднего входа, чтобы его никто не заметил.

— Мы обращаемся с ними как с джентльменами, — пожаловался британский дипломат на нацистов, — а они гангстеры.

Кордт подхватил эту тему:

— А когда в германском правительстве были джентльмены, британское правительство обращалось с ними как с гангстерами.

Тео Кордта принял и министр иностранных дел лорд Галифакс. Кордт сказал, что он представляет политические и военные круги Германии, которые хотят избежать войны.

— Гитлер нападет на Чехословакию в течение ближайшего месяца, — предупредил он англичан. — Мы не хотим такого развития событий.

Кордт напомнил Галифаксу, что Первая мировая война началась еще и потому, что британский министр иностранных дел Эдвард Грей не предупредил Германию, что в случае войны Англия обязательно выступит на стороне Франции…

Галифакс поблагодарил немца за мужество и обещал сообщить о разговоре премьер-министру и коллегам по кабинету. А газета "Таймс" продолжала призывать решить проблему Чехословакии, отделив от нее национальные меньшинства. Передовицы "Таймс" в ту пору воспринимались как линия правительства.

Галифакс предлагал предостеречь Гитлера от военной акции в публичной речи. Он набросал текст, который испугал Невила Чемберлена. Премьер-министр склонялся к личной встрече с Гитлером. Может быть, он сумеет переубедить фюрера?

9 сентября Галифакс все-таки отправил послу Гендерсону текст ноты с предупреждением Гитлеру. Гендерсон находился в Нюрнберге, где проходил партийный съезд. Британский посол отказался идти с этим заявлением к немцам — небывалый случай неподчинения в истории дипломатии! Гендерсон шифртелеграммой информировал Лондон, что Гитлер находится на грани сумасшествия и, если ему сказать нечто подобное, он может вовсе сойти с ума. Чемберлен попросил Галифакса отозвать свое заявление. Мнение посла возобладало.

Тем временем немецкие генералы, опасавшиеся авантюризма Гитлера, вели бесконечные дискуссии. Они считали, что, если западные державы объявят войну Германии, настроения в стране будут такие, что армия получит право взять власть. Но напрямую идти против Гитлера опасно, он по-прежнему популярен в народе. Лучше представить дело так, будто вермахт наводит порядок и спасает народ от рейхсфюрера СС Гиммлера и его преступников в черных мундирах, которые затеяли заговор против фюрера и армии…

Самого Гитлера собирались судить. Хотя имевший опыт работы в гестапо Ханс Бернд Гизевиус (с помощью Остера он стал вице-консулом генерального консульства Германии в Цюрихе) предлагал его просто убить. Объяснил: фюрер даже за решеткой представляет опасность. Возникла идея взорвать поезд Гитлера и заявить, что он стал жертвой авианалета врага. Вслед за этим захватить штаб-квартиру СС и гестапо.

Основной удар предполагалось нанести в Берлине, чтобы захватить крупную рыбу. Заговорщики рассчитывали, что примеру столицы последуют местные командиры вермахта. 1-я легкая дивизия генерала Эриха Хёпнера вступит в дело, если только полк СС "Лейбштандарт Адольфа Гитлера" попытается вмешаться.

Успех заговора зависел от старшего по званию и должности генерала Вицлебена. Он был офицером, воспитанным в прусских традициях. Разведчик Ханс Остер когда-то служил под его началом, и это сделало разговор с генералом более откровенным.