— А хорошо ты пристроился — и та Валя, и эта… В постели по-другому не назовешь нечаянно… А я, бывало, ошибался!

Володя нехотя улыбнулся.

— Ладно, ты мне лучше другое скажи. У тебя деньги сейчас есть?

— Да откуда, я ведь не работаю, а у Вали, сам понимаешь…

— Я не к тому. У меня есть деньги. Немного, правда, но могу выделить как часть расчета с тобой.

У Володи камень упал с души.

— Нет, какой расчет, я не возьму…

— Да ладно, что ты скромничаешь! Да у меня и немного пока. Завтра надо купить билет на поезд до Адлера. С билетами плохо, но надо, понимаешь? — Лешка опять улыбнулся. — Быстрей меня отправишь, быстрей ко второй Вале попадешь!

— Попробую.

Володя не скрывал облегчения.

— А сейчас давай спать, — закончил Лешка.

Лешка сидел на скамейке в сквере недалеко от вокзала. Ещё издали по улыбающемуся лицу Володи он понял, что билет есть. Володя подошел и плюхнулся рядом. Достал из кармана какую-то бумажку и протянул Лешке.

— Что это?

— Посмотри.

Бумажка оказалась объявлением о розыске его, Алексея Ковалева, с перечислением примет и тусклой фотографией. Лешка с интересом смотрел на свой снимок. На фотографии он был упитанный и с усами. Он вспомнил, что, когда его судили, он носил усы и сбрил их только в зоне. Сейчас узнать Лешку было трудно.

— Слушай, но за твой билет мы должны одну даму сводить в кабак, — прервал воспоминания Володя.

— Какую даму?

— Понимаешь, встретил подругу моей бывшей жены. Она баба деловая, я ей объяснил все, и она сказала, что только через кабак… Я один раз нечаянно обманул ее… Так уж получилось… В общем, она скоро выйдет и в кабаке отдаст билет…

— Вот это конспирация! А пароль вы не назначили?

— Да понимаешь… — Володе не хотелось объяснять. — Не верит она мне…

Через полчаса они сидели в ресторане.

— Володя билет вам доставал? — спросила Рита, молодящаяся блондинка с претензией на оригинальность. — Я так и думала…

— Почему вы так решили?

— Да он, по-моему, никогда на юг не соберется…

— Это почему? — обиделся Володя.

— Потому что на юг ездят приличные люди, — резко ответила Рита.

— Я, значит, неприличный?..

— Вовка, не горячись… — у Лешки было отличное настроение, и не хотелось его портить из-за пустяка.

— Что за «приличные» люди ездят на юг? — не отставал оскорбленный Володя.

— Да брось ты! — Рита была невозмутима. — Тебе некогда, ты всегда занят… Бабами, — уточнила она. — А если свободен, то ищешь другую бабу.

— Тебе завидно? Сказала бы, я б нашел время и переспал с тобой.

— Мне хотелось, но это давно было… — лениво сказала Рита и задумчиво посмотрела на Володю. — Я все думала, чем ты баб берешь? Ведь, как говорят в народе — ни кожи, ни рожи… Нахальством, что ли?!

— Мужик я, вот и все.

— Какой ты мужик, вот друг твой мужик. Но с таким еще трудней, чем с тобой…

— Почему?..

— Ты не поймешь…

— А я, значит, не мужик? Что, у меня другой орган? Кое-кто проверял, так не скажут! — Володя обиделся не на шутку.

— Дурак. Не в этом дело. Мужики пашут, в них уверенность за версту чувствуется, а в тебе одна наглость, ну и… — Рита хихикнула, — орган, конечно…

Володя несколько минут хмурился, потом выпил рюмку водки и встал. Рита смотрела на него с улыбкой.

— А почему мне такая честь? — спросил Лешка, когда Володя ушел.

— Да какая честь? Сила в вас чувствуется. Сильные мужики говорят мало.

— Ошиблись вы, — Лешка улыбнулся. — Я как раз болтун.

— Ну ладно, ошиблась так ошиблась…

Она протянула билет.

— А вот здесь не ошиблась. Едете вы.

— А вы — умная женщина.

— Раньше говорили — девушка… — с грустью сказала Рита.

— Я почему-то всегда говорю — женщина…

— А хотелось бы девушку, — полуутвердительно сказала Рита.

— Почему вы так решили?

— Все так думают… Мужчины! — уточнила Рита. — Мне, пожалуй, пора.

— Зачем, куда торопиться? Разве плохо посидеть просто так? Мне не часто удается.

— Вам не надоело?

— Нет. Такой хороший разговор… Правда, друга моего вы обидели…

— Его обидишь!.. Он вам про свою свадьбу не рассказывал?

— Нет…

— Жену его я давно знаю. Любила она… Первый день свадьбы неплохо прошел, а на второй жених — исчез… Еще два дня свадьба без него шла…

— А невеста?

— Ревела…

— Но выбирала она сама?

— А потом, через полгода, он ее ударил, и в переносице было пятнадцать переломов, ей потом четыре операции делали, нос восстанавливали…

— Весело… Крепкая женщина!

— Дура она крепкая! Завтра он придет, и она опять примет и приютит.

— Вы, конечно, не такая…

— Да я бы его!.. — Рита аж задохнулась от негодования.

— Но билет ему вы все же купили…

— Просто мне захотелось выпить в ресторане, — Рита смотрела на Лешку через бокал.

— А переспать со мной вам не хочется?

— Пока нет. Я еще не пьяная…

— Ну что ж… — Лешка подозвал официанта.

Дома у Риты Лешка неожиданно быстро протрезвел.

Коньяк Рита наливала сама. Она то плакала, то исступленно целовала Лешку. Он гладил ее, успокаивая… Рита прижималась к Лешке, вдруг вскакивала на кровати и требовательно спрашивала, красивая ли она… Угомонилась она только под утро. Во сне всхлипывала и прижималась к Лешке… Как только Рита уснула, он осторожно высвободил руку и поднялся.

Голова побаливала, но тело было легким. Поезд уходил утром, и Лешка поспешил на улицу. Он быстро поймал такси и приехал к Володе.

— Вот что, Вовка, — Лешка внимательно посмотрел на Володю. — Про меня никому рассказывать не надо, понял?!

— Зачем я буду трепаться? — Володя был занят бутылкой, которую Лешка прихватил в ресторане.

— Я говорю серьезно. Тебя потом обязательно будет расспрашивать Валя, Рита спросит, еще кто-то… Молчи. Врать не начинай, заврешься.

— Ты что, меня за пацана принимаешь? — обиделся Володя.

— Ну, ладно, все. Я должен приехать через пару недель, может, три. Где искать тебя?

— У Вали. У той Вали, — уточнил Володя.

— А может, ты у третьей будешь?

— Нет, — твердо ответил Володя. — Наверное, все. Женюсь я и завяжу с этим делом.

— Не так просто остановиться.

— Ничего. Давно собирался.

— Ну и ладно. Удачи тебе! Приеду, отметим это дело уже по-хорошему, с чувством, с толком, с расстановкой… Лишь бы у меня все срослось. Тьфу, тьфу, тьфу… — Лешка поплевал через плечо. — Пора ехать. Еще тачку поймать надо.

В поезде Лешка забрался на вторую полку и на удивление крепко, без сновидений, уснул…

Мать Ковалева плакала, а Каверзнев беспомощно смотрел на нее.

— Да не был он дома, не был! — говорила она сквозь слезы.

— Я знаю, — тихо ответил Каверзнев. — Думаю, он и не поедет сюда.

— А что вы от меня хотите? — она подняла голову и смотрела на Каверзнева.

— Вы знаете, почему он бежал?

— Да откуда я могу знать? Он уже освободиться должен был, а ему снова срок дали… В последний раз я даже испугалась, когда его увидела… Он совсем озлобился.

— Вы здесь его видели? — насторожился Каверзнев. — Он был здесь?

— Нет, я на свидание ездила.

— Он дрался часто?

— Да он до того, как сел, вообще никогда и ни с кем… Он же добрый мальчик был, а вот как освободился… А потом, когда приехал, его каждый день проверяли, домой приезжали. Ну разве можно так?

— У него надзор был?

— Да. С восьми вечера каждый день дома должен был быть… А участковый сразу сказал, что ему такой не нужен. Ну, разве можно так?

— А он обиды прощал?

— Да он добрый! — мать смотрела на Каверзнева и готова была поклясться, что это так. — Если довести человека, так он что угодно может сделать…

Но Каверзнев уже знал, что обид Ковалев не прощает.

Да и сам способен обидеть кого угодно…