не следовало допускать ни при каких обстоятельствах, но раз уж так вышло, я ставлю

определенные условия.

Хэл отступил на шаг. Кон слишком легко сдался. На него это не похоже. Что-то случилось.

— Хэл? — глаза Повелителя Драконов сузились.

— Если причинишь ей вред, я убью тебя, Кон, несмотря на то, что ты мой король.

Константин моргнул, на лице его мелькнуло изумление.

— Тебя так беспокоит судьба смертной?

— Да. Видимо, я недостаточно прояснил этот момент.

— То, что я собираюсь сделать, касается не Кэсси, а тебя. Нужно восстановить магическую

защиту, оберегающую нас от эмоций. Как только все закончится, ты поймешь.

Хэл недоверчиво покачал головой, но по обе стороны от него вдруг появились Рис и Бэнан.

Горец бросил на Кона свирепый взгляд.

— Ты прав. Может, и пойму. Но тебе известно, что я также никогда подобного не забуду. Это

предательство, чем его не прикрывай.

— Мы не можем допустить, чтобы нас опять обвела вокруг пальца смертная. Если в эту

эпоху люди узнают о драконах, можно забыть о мире и покое, — ответил Кон. — На нас станут

охотиться, Хэл. И даже горы их не остановят.

— Ты и понятия не имеешь, что такое мир. Я свой нашел, но его у меня отнимают. Это

вероломство, Кон. Такого я тебе не прощу, — Хэл отчетливо выговаривал каждое слово, чтобы

Повелитель Крылатых понял охватившую его ярость.

Лицо Кона вспыхнуло от гнева, он склонился к Хэлу.

— Ты действительно думаешь, что влюблен в смертную? Ты же ничего о ней не знаешь!

— Знаю больше, чем ты, — натянуто улыбнулся Хэл. — Мне неизвестно, можно ли считать

наше чувство любовью, но оно необычайно сильно. Я не хочу жить без Кэсси.

— Да, кое-что ты испытываешь, но явно не любовь. Это не более чем реакция на появление

эмоций после долгих лет их полного отсутствия. Вот тебя и потянуло к первой встречной.

Как ни хотелось Хэлу не обращать внимания на доводы Кона, эта мысль сразила его. Что, если Король Королей прав? Вдруг все происшедшее между ним и Кэсси на самом деле не было

той глубокой привязанностью, какую Хэл себе представлял? Вдруг причина всего лишь в том, что пала магическая защита, и он почувствовал влечение к первой же попавшейся женщине?

— Ты знаешь, что я прав.

Хэл фыркнул.

— Не думаю. Возможно, такова твоя точка зрения, но это не делает твое мнение истиной.

— Тогда давай проверим. Позволь мне использовать магию, чтобы все исправить. Если

чувства действительно так глубоки, как тебе кажется, после ты все равно сохранишь их к своей

смертной.

Хэл колебался, все еще сомневаясь, стоит ли воспользоваться возможностью и избавиться от

привязанности к Кэсси.

— Оглянись, — сказал Кон. — Неужели ты хочешь поставить под угрозу все, что мы

построили, тысячелетия, которые провели вместе, оттого что в голову пришла блажь взять под

крылышко смертную? Или ты, подобно Ульрику, развяжешь новую войну?

— Кэсси меня не предаст! — взревел Хэл, вплотную шагнув к Константину.

— Хэл, — произнес Рис. — Послушай Кона.

Бэнан положил руку Хэлу на плечо.

— Мы потеряли Ульрика. Я не хочу терять еще и тебя. Только не из-за женщины.

Хэл зажмурился и отступил от Повелителя Драконов. Это его братья, его семья, последние из

рода. Их мнением он пренебречь не мог. Но как отбросить желание быть с Кэсси?

— Пусть Кон применит магию, — мягко, но убедительно попросил Рис. — Кэсси

заслуживает большего, чем жизнь, полная лжи и секретов. Позволь ей найти мужчину, который

подарит ей детей, человека, который сможет состариться вместе с нею.

Хэл опустил сжатые в кулаки руки. Он понимал, что Рис прав, однако одна лишь мысль о

том, что придется отказаться от девушки, причиняла жестокую боль. Но Хэл действительно не

мог дать ей детей. А поскольку не имел права рассказать о себе, то не мог также сделать ее

своей парой. Это означало, что Кэсси умрет. А Хэла время даже не коснется. Такая жизнь не для

нее. Кэсси энергичная, живая, исполнена надежды и любви. И тоскует по семье. Это одна из

причин, заставившая ее приехать сюда. Кэсси хотелось быть ближе к брату.

— Хорошо, — задыхаясь, едва выговорил Хэл.

Нежелание отпускать Кэсси — эгоизм с его стороны, но нужно думать о ней, а не о себе.

Магия Кона исправит все, что пошло не так. Хэл забудет Кэсси, а девушка проживет свою

собственную жизнь.

Глаза Хэла широко распахнулись, он повернулся к Рису.

— Попроси Гая стереть воспоминания Кэсси. Я не хочу, чтобы она страдала. Удостоверьтесь, что она не вспомнит ни единого мгновения, проведенного со мной.

— Я прослежу за этим, — сказал Рис.

Хэл перевел взгляд на Кона.

— Не тяни.

Кивнув, Константин повернулся на каблуках и направился вглубь горы. Остальные молча

следовали за ним. Для Хэла каждый шаг был подобен удару ножа в сердце. Он не мог

выбросить образ Кэсси из головы, забыть вкус ее сладких поцелуев. Как и того, что это она

разбудила его сердце после тысячелетий равнодушия.

Вскоре они оказались в небольшом гроте.

— Наша магия никогда раньше не подводила, — заметил Бэнан.

Кон окинул взглядом каждого, потом снова обратился к Хэлу.

— Безопасность человечества — первая наша забота.

— Как ты можешь беспокоиться об их безопасности, если винишь людей в том, какими нам

пришлось стать? — презрительно усмехнулся Хэл. — Да ты едва способен выносить один лишь

вид смертных, памятуя то предательство. Брезгуешь ими и одновременно хочешь защитить.

Константин закатал рукава безупречной классической рубашки и пожал плечами.

— Мы созданы, чтобы поддерживать мир. Поэтому у нас нет иного выбора, кроме как

оберегать оба народа. Пока Ульрик жив, он опасен.

— Мы привязаны к миру без драконов, — возразил Хэл. — Я король без подданных из-за

человеческого вероломства. И вечность тянется впереди бесконечно. Нашей судьбой не должно

было стать одиночество, Кон.

— Тогда смертным не следовало предавать Ульрика.

Хэл почувствовал, что его король потянулся к магии, закрыл глаза и отвернулся. Он думал о

Кэсси, о том, как таяло сердце от ее улыбки. Как жизнь становилась ярче от ее смеха. Как

подтягивалась от возбуждения мошонка, стоило лишь услышать ее голос. Хэл не знал, что такое

любовь, но был уверен, что очень скоро полюбит Кэсси, если этого уже не случилось. От ее

прикосновений тело томилось страстным желанием, а поцелуи заставляли жаждать большего.

Словно эта женщина создана для него одного. Кэсси дополняла Хэла во всем. И как бы ни

пытался он бороться с этим чувством, она растревожила его душу. Вначале Хэл пленился

красотой девушки, потом и ею самой.

Любовь. Неужели это любовью преисполнилось все его существо, когда он увидел Кэсси?

Было ли любовью продиктовано желание постоянно прикасаться к ней, держать в объятиях, чувствовать ее нежность и тепло? Это ли причина той тяжести, что сжимала грудь каждый раз, когда приходилось покидать Кэсси?

Хэл смутно осознал, что голос Кона смолк, а действие магии прекратилось. Горец открыл

глаза и обнаружил, как изумленно уставились на него Кон, Рис и Бэнан.

— Почему ты остановился? — спросил Хэл у Константина.

Тот вскинул голову.

— Я не останавливался.

— Тогда почему мои чувства не исчезли?

Хэл не мог в это поверить. Но он все еще помнил Кэсси, каждое прикосновение, каждый

поцелуй. Желание и страстное томление никуда не пропали.

— Не понимаю, — нахмурился Кон. — Магия должна была подействовать.

Это правда. Константин не зря носил титул Короля Королей, он обладал могуществом,

значительно превосходящим способности остальных драконов. Сложно поверить, что его

волшебство могло не сработать. Слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Хэл взглянул на свои руки, потом поднял глаза на правителя.