Я бы порекомендовал попытаться найти слабые места преступника. Разумеется, когда отсутствуют подозреваемые, это нелегко. Но в данном случае я был уверен, что слабость преступника — угрызения совести, и потому следует применить психологический прессинг. Я бы отмечал дни рождения Элисон или годовщины ее смерти, чтобы заставить убийцу выдать себя, стал бы напоминать ему о значении этого дня. Можно предположить, что вооруженный моей стратегией убийца сумеет избежать расставленных нами ловушек, но по длительному опыту я могу утверждать: чем больше он старается избежать их, тем сильнее выдает себя и тем больше информации у нас появляется. Такой вещи, как идеальное преступление или идеальный преступник, не существует.

По-моему, смерть Элисон — трагедия вдвойне. Не только потому, что эта юная жизнь, полная любви и обещаний, была грубо оборвана и убийца остался безнаказанным, но и потому, что этой смерти можно было бы избежать. Если бы родители Элисон или кто-нибудь из взрослых сопровождал ее на встречу с фотографом-самозванцем, ничего бы не случилось. Вероятно, он сделал бы снимки, которые потом не продал бы в журнал, а оставил для своих фантазий, а затем убрался восвояси. Грустно думать о том, что этот извращенец мастурбировал бы перед фотографиями детей, радуясь тому, как близко сумел подобраться к ним, но зато эта девочка до сих пор была бы жива. Мне кажется, он был откровенно изумлен, увидев, что она приехала на встречу одна, и потому счел ее независимой, взрослой и зашел дальше, чем собирался.

Мы, родители, не всегда способны предотвратить все беды, угрожающие нашим детям. Но избежать некоторых из них в наших силах — если мы попытаемся понять сущность угрозы, типы личности и мотивацию тех, кто им угрожает. Нам надо это понять. Мне неприятно говорить, что мы должны быть недоверчивыми, досадно внушать это своим детям, но нам не остается ничего другого, кроме как смириться с реалиями нашего времени. Нам незачем сходить с ума от страха, будто за каждым деревом прячется убийца, — это не так. Численность похищений детей статистически невелика, большинство их совершают родители, лишенные права видеться с ребенком. Нам незачем сходить с ума, но вместе с тем мы должны быть осторожными и наблюдательными.

Примерно в сорока милях от места, где было найдено тело Элисон Пэрротт, преступник, относящийся к другому типу личности — настоящее чудовище, — стал повинен в смерти Кристен Френч и, как выяснилось, еще по меньшей мере двух человек.

Кристен Дон Френч из Сент-Кэтринс, Онтарио, городка близ Ниагарских водопадов и границы с Нью-Йорком, была во всех отношениях незаурядной девушкой. Эту красавицу с длинными, блестящими черными волосами обожали родственники, друзья и учителя из школы Святого Креста, где она была одной из лучших учениц. Кататься на коньках она начала еще в детстве и стала отличной спортсменкой. Подруги говорили, она всегда улыбалась, всегда была готова помочь и была неподдельно счастлива в своей первой любви.

16 апреля 1992 года, накануне Страстной пятницы (оставался месяц до шестнадцатилетия Кристен Френч), в дождливый четверг, около трех часов дня, девушка исчезла по дороге домой из школы. Дуг и Донна Френч твердо знали, что их дочь никогда не опаздывает, а задержавшись, непременно звонит и объясняет, почему так получилось. Поначалу они подумали, что их дочь, должно быть, оставили после уроков в наказание за какой-нибудь проступок, но это было настолько не в характере Кристи, что родители отвергли подобное предположение. К половине шестого, так и не дождавшись Кристен, Донна позвонила в Ниагарское региональное полицейское управление и сообщила об исчезновении дочери.

По крайней мере, полиции было с чего начать. Пятеро отдельных свидетелей сообщили, что видели девочку, похожую на Кристен. Одноклассник Кристен, подходя к углу Линуэлл-роуд в 14.50, заметил, как она вышла из школы в своей форменной зеленой клетчатой юбке, плотных колготках, джемпере поверх белой рубашки и темно-красных ботинках. Второй свидетель сообщил, что видел кремовый «шевроле-камаро» со следами ржавчины сзади и пятном свежей краски на боку, машина остановилась перед лютеранской церковью Милосердия двумя минутами позднее. А через три минуты двое мужчин, сидящих в машине, заговорили с Кристен. Стекло в окне машины было опущено, на вид темноволосому водителю было от двадцати четырех до тридцати лет. Третьей свидетельнице, подъезжавшей в это время к школе, чтобы забрать дочь, показалось, будто девушка боролась с пассажиром той же машины, он пытался затащить ее на заднее малиновое сиденье. Свидетельница решила, что это дурачатся или ссорятся влюбленные. Четвертым и пятым свидетелями были водители, которые чуть не столкнулись с мчащимся «камаро» вскоре после того, как он двинулся со стоянки перед церковью, — это случилось около трех часов дня. Еще несколько человек подтвердили, что видели похожий автомобиль в том же районе, рядом со школами Святого Креста и Лейкпорт за несколько дней до похищения. Это навело полицию на мысль, что за Кристен или другими ученицами, должно быть, следили и что похищение было скорее запланированным, нежели случайным.

В ходе расследования психологи из полиции применили гипноз, чтобы помочь потенциальным свидетелям вызвать воспоминания о том дне. Некоторые из них сообщили, что видели пожилую пару, проходившую мимо церкви как раз в момент похищения и в ужасе уставившуюся на машину и Кристен. Возможно, эти люди и существовали в действительности, но они так и не обратились в полицию.

Вся эта информация имела огромное значение. Однако я нередко убеждался: подобная информация могла и не помочь расследованию. Если она недостоверна или абсолютно неверна, она заведет расследование в тупик. Вот почему я всегда рекомендую сосредоточиться на общем анализе преступления, а не на какой-либо из возможных улик.

На стоянке у церкви были обнаружены следы шин, найдены потертая, свернутая карта Канады и клочок волос, напоминающих волосы Кристен. В Страстную пятницу близкая подруга Кристен и тоже спортсменка Мишель Тусинан проезжала вместе с матерью по Линуэлл-роуд, торопясь на службу, и заметила темно-красный правый ботинок — вроде тех, что носила Кристен. Мишель подобрала его и отдала двум детективам, тщательно обследовавшим обычный путь Кристен домой из школы. Донна Френч опознала ботинок дочери — внутри его был супинатор.

Начались тщательные поиски и расследование. Ученики школы Святого Креста все еще на что-то надеялись. Они привязывали зеленые ленты к веткам деревьев и шестам как символы надежды и памяти. Дуг Френч молился о благополучном возвращении любимой дочери, его жена терпела непрестанные муки при мысли о том, что происходит сейчас с Кристен. Почти каждую ночь она видела во сне плачущую Кристен, но, несмотря на все усилия, не могла обрести ее. Существовало и еще одно пугающее обстоятельство, связанное с исчезновением Кристен Френч, оно свидетельствовало о том, что в этом сравнительно мирном и безопасном округе Канады орудует серийный убийца. Год назад, 14 июня, в 7 часов вечера Лесли Эрин Махаффи, которой, как и Кристен Френч, через месяц должно было исполниться шестнадцать лет, вышла из дома в Берлингтоне, на западном берегу озера Онтарио, напротив Сент-Кэтринса. Этот район известен под названием «Золотая подкова».

Лесли, миловидная ученица девятого класса берлингтонской школы, отправилась попрощаться с Крисом Эвансом, своим школьным товарищем, погибшим в автокатастрофе вместе с тремя другими подростками. Лесли пообещала своей матери Дебби, учительнице в соседнем Холтоне, вернуться домой к одиннадцати часам вечера, установленному для нее «комендантскому часу».

Этот «комендантский час» указывал на существование некоторых проблем и конфликтов между матерью и дочерью. Лесли была веселой, смелой и самостоятельной девочкой, но незадолго до пятнадцатилетия в ней начали проявляться обычные для подростков эмоциональность и упрямство. Она нарушала установленный родителями «комендантский час», иногда пропадала целыми ночами. Однажды она попалась на краже в магазине. Проблему осложняло то, что отец Лесли, Роберт (его чаще называли Дэном), нередко бывал в отъездах — он работал океанографом в одной из правительственных организаций.