Жил-был в одном лесу Бухгалтер. Никто не помнил, как он здесь появился. Говорят, с поезда пьяный свалился, да в нашем лесу заблудился.

Прошло с той поры времени много, никто его не трогал. Жил он в избушке на сосновой опушке. Мочил волнушки в дубовой кадушке. И был во всех отношениях душка!

Работал у бабы-Яги главбухом, а по вечерам чесал у неё за ухом.

Считал лесное добро своим бухгалтерским умишком. Помнил на память все сосновые шишки. Даже те, что украли в прошлом году косолапые Мишки.

Ходил он по лесу, всё считал, пересчитывал, доходы-расходы исправно учитывал.

Когда было скучно, амортизировал основные средства ежемесячно и поштучно.

Любил на досуге побаловаться осетровыми активами под развесистыми ивами.

В лесу его уважали и сильно не обижали.

Одним словом, жил-поживал он бухгалтерской жизнью. Сводил в актах сверок, во-избежание проверок, концы с концами с разными подлецами.

Искал частенько баланс актива и пассива за кружкой хмельного пива.

Знал назубок все счета учёта. И хотя считал на счётах, никогда не ошибался в отчётах.

Но однажды, перед самой ревизией, столкнулся он с учётной коллизией.

Стал он делать на складе у Зайца инвентаризацию, и понял, что попал в полную зад..цу.

Обнаружил он излишки поганок на складе, значит, Косой был не в накладе. А по отчётам у Косого -всё гладко, нет остатка. Излишки-то, известно, хуже недостачи, вот откуда у Косого две дачи!

Всё бы ладно, да вот незадача! – сказал Бухгалтер чуть не плача. Сдал он бабе-Яге отчеты без ентих недочётов. С расстройства стукнул Бухгалтер лбом о берёзку шибко – его ошибка!

Что теперь делать с излишком, думает он своим умишком? Бабе-Яге поганок недодали, расхитили её собственность. Украли! Старую ведьму обидели, обворовали.

А с бабой-Ягой шутки плохи, заешь её блохи! Такой в лесу будет шухер. Ему будет шухер, а Косому воришке всё пох..р. Щелкнул тогда Бухгалтер Косого со злости по носу, заплёл его уши вокруг берёзы в косу, заглянул ему в заячью душу и стал давать ему неспелые груши.

На шестой груше Косой сломался и во всём сознался. Поганки он летом отначил, когда Бухгалтер с Русалкой рыбачил. Отпустил Зайца Бухгалтер до ветру к старому кедру.

А сам стал думу думать – как вести учётную политику и не нарваться на критику.

Сидел он так, думал, вернулся Косой и скозь зубы плюнул: - "Чего тут думать-гадать, с излишками надо кончать, надо грибы доедать, один я за раз их съесть не смогу, трах-тибидох эту бабу-Ягу".

Решили к вечеру не будить Лихо и ночь прошла тихо.

Спозаранку, прихватив со склада скатерть-самобранку, начали гулянку. Разделили на двоих грибов лукошко и Ежу оставили немножко, ему много ль надо, так, одна бравада.

Наелись они этих бледных поганок, и потянуло их на белок-нимфоманок. Положили Ёжика отдыхать в лукошко, а сами попрыгали по сучкАм немножко. Когда спрыгнули наземь, было уже восемь, тогда и погнались за лосем. Отняли у сохатого рога и намяли ему бока.

Потом решили, что они медведи и учились ездить задом наперёд на Мишуткином велосипеде – хотели выступать в цирке, пока не протёрли в штанах дырки. Получили от Медведицы по паре затрещин, а заодно постирали её грязные вещи. Звали Медведя на подмогу, тот даже носа не сунул в берлогу. Бухгалтер сбежал от косолапой тихой сапой. Косой оказался шляпой, получил пинка под зад медвежьей лапой.

После медвежьей трёпки подсчитали поганки. Покатали от души Колобка по лесной полянке. А чтобы не было от Лисы подлянки, тихо присели на скатерть-самобранку, дали рыжей одну поганку и пошли к Лешему смотреть ручную обезьянку.

По дороге наткнулись на Емелю, тот в лесу прятался от царя которую неделю. Постояли. Посмотрели. Посчитали поганки, осмелели и украли Щуку у Емели. Стибрили Щуку, пока он на печи царевну Несмеяну мумукал, да Дятел их с ёлки застукал.

Хотели, по-хорошему, взять у него уроки художественного стука - улетел, чего-то не так понял, с..ка.

Быстро дали ходу, добежали аж до речного броду. Тут попросилась на волю Щука, будет теперь ребяткам наука. Заказали желания этой сЩуке, потом отстирывали от "неожиданности" свои брюки.

Когда ныряли за подлой обманщицей в речку, заметили Емелину печку. Быстренько, не шурша, не получив от Щуки не шиша, тихо спрятались в камышах. А Емеля, даром что пустомеля, быстро щуку за жабры: - Давай виагры!

Пока в камышах прятались от Емели, немного посинели и протрезвели.

Вылезли, скатертью самобранкой обтёрлись и к Лешему греться попёрлись.

Сначала пошла пьянка (Пригодилась всё-таки самобранка!), потом красиво подстригли Лешего под панка, да всё испортила ручная обезьянка.

Когда с Лешим наковырялись, ещё одну пакость сделать пытались - хотели завязать волкам хвосты узлами, да те пригрозили сделать их козлами.

Весь день резвились ребята на славу, таскали за собой по лесу забаву - какую-то тётю Клаву, пока не уронили её в канаву. Достать не сумели, да и желания большого не имели.

Под вечер решили добавить немного веселья. И в поисках хмельного зелья, оказались у бабы-Яги в сторожке, а Ежа так и забыли на дереве в лукошке. (Подлец, зажал поганку в ладошке и потом играл всю ночь на губной гармошке).

Нашли у ведьмы настойку на оленьем роге, да столкнулись с Ягой прямо на пороге. А баба-Яга понимающая старушка, проквакала чего-то, старая лягушка, и оставила разбойников до утра в сторожке, правда съездила Зайца разок по роже.

Раненько утром ребята проснулись, Яговым рассолом ополоснулись, в ножки Яге повалились и очень поступков своих застыдились. Ладно,- сказала старушка-Ягушка, - чего вскочили спозаранок? Нарастет ещё много в лесу поганок.

И достала кусок лосиного рога из-под осинового порога...