«либеральные идеи в России утвердились не сразу. Даже лидеры Межрегиональной группы реформаторов в Верховном Совете СССР, включая Ельцина, Попова, Афанасьева и других, на первых порах говорили о реформировании социализма, а не о его отрицании. Но вот уже где — то к концу 89–го была осуждена прежняя историческая парадигма развития и все заговорили о преимуществах либерально — капиталистического развития. Поначалу робкие голоса о преимуществах частной собственности и капитализма вскоре сменились требованиями вхождения в мировую цивилизацию, в утверждении у нас капитализма»
Мы не верим в идейное прозрение «реформаторов», особенно в «прозрение» лидеров Межрегиональной депутатской группы, далеко не безгрешной, по словам Б. И. Олейника, артели, образовавшейся не стихийно и отнюдь не в одночасье. То был не
«просто кружок случайных людей, а ядро будущей партии»,
объединение
«со всеми признаками корпоративного ордена»,
в котором, судя по персональному составу, было немало
«агентов влияния»
Эти люди скрывали свои убеждения до определенного времени, а потом, когда им уже ничто не угрожало, стали играть открыто. К сожалению, Славин этого не понимает или делает вид, что не понимает.)
На наш взгляд, Горбачёв не менял свои взгляды, а лишь открывал их постепенно перед обществом, причем по мере того, как разрушалась прежняя политическая система и ослабевала, следовательно, угроза его смещения, а значит, и прекращения «перестройки». Он таился до поры до времени, «яко тать полунощный». А. А. Собчак относится к этому с полным пониманием и сочувствием. Он пишет:
«Представим себе на минуту, что, придя к власти в 1985 году, Горбачёв стал бы говорить об общечеловеческих ценностях (т. е. либерально — демократических ценностях западного мира, всегда отвергавшихся коммунистической идеологией как буржуазные) или об отказе от идеи мировой социалистической революции и даже о принятии теории конвергенции двух систем как фундаменте общего развития цивилизации, т. е. все то, о чем он стал говорить в 1990 и 1991 годах. Его судьба была бы решена без промедления»
Итак, Горбачев сбрасывал с себя идейный камуфляж по ходу усиления «перестроечных» процессов, становясь тем, кем был в действительности,― противником системы, которая вскормила его и подняла на высшую ступень власти.
Двойственную причину идейной эволюции Горбачева обнаруживает Д. Боффа.
«Мысль Горбачева,
― пишет он,―
постоянно претерпевала изменения. Рассматривая нарастающий поток его инициатив, часто задаются вопросом, шла ли речь о подлинной эволюции его мышления или же о тактических приемах человека, который, зная, сколько препятствий ему предстоит преодолеть, не сразу обнаружил свои намерения. Признания Горбачева самого могут подтвердить обе гипотезы, и вполне вероятно, что в его действиях сосуществовали оба мотива»
Примерно так же рассуждает Д. Е. Фурман, по мнению которого, к Горбачеву приложимы две модели ― «прозрения» и «маски».
«Человек, поднявшийся по всем ступеням партийной лестницы и несший в душе «нечто перестроечное», не мог не быть «чуть — чуть Штирлицем», не мог не носить маску, не произносить пустые слова, в которые сам не верил, и произносить их с какой — то полагающейся мимикой»
Д. Е. Фурман, как видим, рисует в некотором роде романтический образ Горбачева ― «чуть — чуть Штирлица». Нам же припоминается французский писатель лауреат Нобелевской премии К. Симон, разглядевший за внешним обаянием генсека злодейскую натуру гангстера (Геллер М. Я. Горбачев. Победа гласности и поражение перестройки//Советское общество: Возникновение, развитие, исторический финал. Т. 2. Апогей и крах сталинизма. М.,1997. С. 553―554).
Нет никаких сомнений в том, что стратегический план Горбачева оставался неизменным на протяжении всей его деятельности в качестве генсека и Президента СССР. Варьировалась в зависимости от конкретных обстоятельств только тактика осуществления этого плана. Выступая 3 мая 1998 года на НТВ в ночной передаче «Итоги», он охарактеризовал свою перестроечную деятельность именно так:
«Стратегическая цель оставалась неизменной, менялась тактика»
Вот почему ему приходилось нередко лавировать, изворачиваться, а то и попросту лгать (В этом сознается сам Горбачев. Он, например, следующим образом комментирует свои публичные заверения о преемственности курса XXVI съезда КПСС:
«Без таких клятв и заверений в то время не мыслимо было обойтись»
Подобных лживых «клятв и заверений» Горбачев произнес великое множество). Надо согласиться с Собчаком, когда он говорит, что Горбачёв
«был мастером политической интриги»
и
«хитростью превзошел своих сотоварищей по Политбюро»
«Никто лучше его не выкручивается из трудных положений»,
― пишет бывший президент США Никсон.
Он обманул их как младенцев. Недаром Е. Лигачёв впоследствии горестно сокрушался:
«Упустили мы Горбачёва, просмотрели»
Из числа обманутых Горбачевым членов Политбюро надо исключить Яковлева и Шеварднадзе, которые, судя по всему, вместе с ним делали одно дело
Вернемся, однако, снова к «перестройке».
М. С. Горбачёв, говоря о «перестройке» как политике, направленной на раскрытие потенциала социализма, на придание социализму новых качеств, называл её вместе с тем революцией (Горбачёв М.С. Перестройка и новое мышление… С. 46―52)
«Перестройка ― процесс революционный, ибо это скачок в развитии социализма, в реализации его сущностных характеристик»,
― писал Горбачёв. Далее он пояснял:
«Называя осуществляемые нами меры революционными, мы имеем в виду их глубокий, радикальный, бескомпромиссный характер ― то, что они охватывают все общество сверху донизу, от базиса, от отношений собственности до надстройки, все сферы жизни, причем охватывают комплексно, в их целостности»
Связывая перестройку с революцией, или коренным переворотом в жизни общества, Горбачев не мог не знать, что вслед за этим сам собой встанет вопрос о смене общественного строя. О том, что подобная смена предполагалась, свидетельствует случай, о котором рассказывает А. С. Черняев. Это было в 1990 году, когда в узком кругу в Ново — Огареве обсуждалась концепция доклада XXVIII съезду партии. В ходе обсуждения Горбачев согласился с формулировкой, предложенной Черняевым:
«Перестройка ― это смена общественной системы»
Но при этом добавил:
«В рамках социалистического выбора»