— Думаю, здесь сыграли роль две причины, — задумчиво говорит он. — Во-первых, у нас работали только английские и американские специалисты, которые гарантировали секретность результатов исследования. Во-вторых, мы знали о том, что наша фирма имеет прямое отношение к американскому концерну Halliburton, который частично принадлежит самому вице-президенту США Дику Чейни. Тут переплетаются деловые и военные интересы, что и предопределило выбор.

— Я внимательно изучил подводные записи ваших видеокамер. Вы, уже будучи на затопленном пароме, неожиданно получили команду вскрыть каюты на четвертой палубе, и во что бы то ни стало найти таинственный чемодан?

— Была такая команда. Действительно, поиск этого чемодана в план водолазной операции не входил. Нам пришлось вскрыть двери нескольких кают, прежде чем мы обнаружили находку.

— Вы не помните каюту, в которой находился этот багаж?

— Помню. В каюте номер 6130.

— Просматривая записи, я услышал раздраженный голос кого-то из ваших коллег, который возмущенно проговорил, дескать, стоило ли из-за какого-то чемодана тратить столько энергии и времени?

— Я и мои коллеги были удивлены подобным экспромтам наших руководителей.

— Кстати, — продолжал я, — из отчетов операции, проделанных вами, исчезло упоминание о таинственном чемодане и его содержимом.

— Этого я не знал.

— А фамилию пассажира этой каюты вы знали?

— Нет.

Секретный лагерь американских спецслужб прятался в горной низине. В первый день стажировки Томас наслаждался буйством красок дикой природы. За скалистой стеной начиналась пустыня. В солнечной круговерти песчаные просторы искрились белизной и резали глаза. Ему казалось, что пустыня утопала в снежной накипи. В Стокгольме, как сообщила по телефону жена, выпал настоящий снег. А тут, у границ Мексики, — коловращение жары и духоты.

Вскоре этот контрастный калейдоскоп тропической флоры уже не вызывал восхищение — ему по горло надоели непривычный зной, липкие колючки, оседающие на тело, и непрерывная армейская муштра. Он с нетерпением считал дни, когда же, наконец, закончится этот суровый экзамен на чужбине. Правда, спасение от гнуса и колючек, песчаных смерчей и жаркого солнца было в глубинах океана, где он, офицер спецгруппы подводного плавания самой секретной организации в военном ведомстве Швеции «KSI», проводил многие часы вместе с американскими коллегами. Его вывозили к затопленным кораблям времен войны, в гроты и лагуны, где он облазил трюмы и скалистые места, выполняя задание капитана Мигеля Нортона.

Сейчас тот неподвижно сидел в тени тента, массивный и молчаливый, напоминая гранитную глыбу. Томасу казалось, что этого крупного человека природа очертила неким однообразием — все в нем было какое-то угловатое и квадратное — лоб, широкий подбородок, плечи. Под черной копной кучерявых волос блестели узкие глаза, которые частенько грустно созерцали горную цепь, разделяющую США и Мексику.

— Чего это наш командир, как мне кажется, с грустью смотрит на горные вершины? — спросил как-то Томас сержанта Пака.

— Наверное, потому, — поведал тот, — что где-то там, за горным перевалом, прошло его счастливое детство. Отец окончил университет в Чикаго и приехал в небольшой мексиканский городок преподавать английский язык. Влюбился в местную учительницу истории и не вернулся в Штаты. Когда Мигелю исполнилось девять лет, родители погибли в автокатастрофе, и воспитывал его дядя, кадровый военный, который определил юного племянника в армейскую школу. Вот почему он с грустью и подолгу смотрит на пограничный хребет…

Капитан встрепенулся, взглянул на часы и проговорил:

— Сержант, готовь машину. Выезжаем через двадцать минут.

— Куда? — поинтересовался Томас.

Нортон хотел что-то сказать, но лишь махнул рукой и удалился. У Томаса сложилось впечатление, что его командир считает великим грехом лишний раз открыть рот. Тяжелый, неподвижный взгляд, плотно сжатые челюсти и паутинки морщин в уголках губ отнюдь не свидетельствуют о словоохотливости. У дощатого домика, где размещался оперативный дежурный, капитан обернулся и пояснил:

— Лейтенант, я вам покажу изумительную подводную пещеру. Готовьте свое снаряжение.

— Далеко эта пещера? Вместо ответа командир тронул ручку двери и скрылся внутри домика.

— Твой шеф словоохотливостью не отличается, — Томас взглянул на сержанта.

— Он был легионером.

— Чем же солдаты легиона отличаются от нас?

— Многим. Они заключают кабальный договор и отправляются в самые горячие точки мира, сознавая, что в любую минуту могут погибнуть. Нортон воевал в Африке, на арабском континенте, словом, прошел сквозь огонь, воду и медные трубы. Контрактники — люди особые, отважные и жесткие, которые нормы закона не всегда признают. В такой компании подчас лишнее слово приводит к гибели. Он — настоящий профессионал.

— А ты?

— Я, — невысокий, улыбчивый сержант с раскосыми глазами задумался и, вздохнув, медленно продолжил, — случайно оказался в армии. Закончил филологический факультет и устроился учителем гимназии. Но мой китайский акцент вызывал у ребят улыбки, и они не принимали меня всерьез. Однажды во время урока один ученик стал громко передразнивать меня. Я велел ему подняться и врезал по физиономии. Тот оказался в больнице со сломанной челюстью, и мне грозила судебная скамья. Я потерял голову и не нашел ничего лучшего, как сбежать. Один мой знакомый предложил завербоваться в ряды вооруженных сил США. Так армия спасла меня от тюрьмы, и я стал профессиональным солдатом.

— Не жалеешь?

— Такова моя планида, — смиренно заключил он. — От судьбы не уйдешь. Она возьмет и прикажет. А приказы небесной канцелярии надо выполнят любой ценой. Теперь я вольный стрелок без жены и семейных забот.

— А мать с отцом?

— Они вышли на пенсию и уехали в Китай. Там живут счастливо, хоть и являются иностранцами в родном отечестве. У них — американские паспорта.

Пак прервал свой рассказ и уставился на кепи иностранного коллеги.

— Лейтенант, на вашем кепи буквы «KSI», — добродушно улыбаясь, поинтересовался он. — Что это за контора?

— Похожая на твою, — бросил Томас, — только располагается в Швеции.

— А-а-а-а, — закивал Пак и добавил: — Пошли грузить вещи в машину.

— И куда же мы направляемся? — поинтересовался Томас. — Ведь ты все знаешь, сержант!

— Я все знаю, — без тени сомнения проговорил китаец. — Мы едем в места, где много затопленных пещер. Вы должны показать свое умение ориентироваться в условиях затопленной местности. Правда, чтобы добраться туда, надо пройти сквозь джунгли. А это, поверьте мне, нелегко.

Томас повел бровью.

— Тогда начнем загружаться, — сержант кивнул в сторону склада, где стоял армейский «джип». — Берем с собой сумки со снаряжением, бутыль с минералкой, фонарики, словом, наше стандартное оборудование. Я сбегаю в пищеблок и возьму еду…

— Еду не бери, — послышался голос Нортона. — Перекусим по пути в местном ресторане.

— Обед с дополнительным гарниром? — В голосе сержанта прозвучали загадочные нотки.

— Мы можем это себе позволить, — заверил командир, достал мобильный телефон и с кем-то пообщался на мексиканском языке.

Когда двигатель джипа ожил, капитан вдруг пружинисто выпрыгнул из кабины, бросив водителю:

— Подожди, сержант. Мы кое-что забыли взять. Вскоре он появился с чехлом, из которого торчала рукоятка меча.

— Что это за оружие? — удивился Томас.

— Мечете, — пояснил Нортон. — В джунглях без этого предмета делать нечего.

Сержант лихо вел машину по неровной каменистой трассе, которая то взлетала, то опускалась. Колеса попрыгивали на многочисленных выемках, отчего жалобно скрипели металлические суставы кузова. На крутых виражах бампер задевал каменные выступы, Пак резко выворачивал руль, отчего баллоны летали по салону и грозились разнести машину изнутри. Томас грудью кинулся на баллоны и пытался удержать их своим телом. Но увесистые цилиндры вырывались и с грохотом перекатывались в салоне.