– Никто ни над кем не будет смеяться, Никита! Много всяких чудаков на свете!

– А я бы не хотел выглядеть чудаком на букву "му"!

– Знаешь, Никита, под этим мероприятием есть серьёзная база. Если желаешь, расскажу.

Никита фыркнул. Посмотрев на сжатые кулаки Паши, молча отвернулся.

– Расскажи нам! – попросил Паша.

Чугуев молчал.

– Какая база под этим мероприятием? – спросил Николай.

– Действительно, интересно узнать?

– Да. У всего есть причина.

– Хорошо, слушайте! – Чугуев выделил самое главное: – Есть на свете чудеса необъяснимые наукой. Одно из таких чудес – мироточащая икона в Греции. В эту ночь масло, которое именуется миром, через два пролива попадёт в Чёрное море. Именно к нашей точке побережья. Кто окунётся в воду, сдобренную миром, и загадает желание, оно непременно сбудется. Но! – Чугуев поднял кверху указательный палец. – Для точности нужно окунуться в воду на расстоянии двухсот метров от берега, чтобы масляная плёнка не разбилась прибоем. И необходимо пятерым людям взяться за руки в воде, образовав фигуру в форме звезды.

Чугуев перевёл дух. Мужчины молча обдумывали его слова.

– Эти знания и инструкции наша незабвенная Нина Петровна получила в интернете. Если кто другой, несведущий будет окунаться в эту священную воду, ничего у него не получится. Понятно, почему Нина Петровна обратилась именно к нам?

– Чего непонятного-то? Нас четверо, она пятая! – сказал Паша.

– На чужом горбу желает в рай въехать, – проворчал Никита.

– А где гарантия, что она не использует энергию четверых мужчин для своих целей?

– Николай! – Чугуев сделал круглые глаза.

– Понимаю, Леня, стыдно признать себя обманутым, но… всякое случается.

– Да как она нас использует-то? Мы что, в воде с нею трахаться будем? – не понял Паша.

– Дурак ты, Паша, – ласково сказал Николай.

– А ведь и в правду! Она какая-то странная тётка, – сказал Никита.

– Обхаживает всех, обрабатывает. Чего бы ей своих друзей не привезти к морю? За ради такого дела-то?

Чугуев понял, что имеется в виду. Он отрывисто хихикнул.

– Как думаешь, Лёня, они правы? – Паша посмотрел в глаза своему интеллигентному другу.

– Вряд ли. Если бы она хотела, чтобы это действо было известным, взяла бы друзей. Хочет тайно исполнить какую-то мечту. И если ничего не выйдет, свидетели её позора сами опозорятся. Вот и вся разгадка.

– А если так: она берёт четверых мужиков, соединяет их в эту фигурку, а потом все их желания превращает в своё! И её мечта получит пятьсот процентов вероятности! – сказал Никита, размахивая руками.

Паша сделал шаг в его сторону, но, поглядев в разгоревшиеся глаза Никиты, остановился, опустив руки. Он оглянулся к Чугуеву.

– Что скажешь, Лёня?

– А вот что я скажу! Думаю, что вы, – Чугуев посмотрел на Николая и Никиту, – думаете, что она колдунья. Тогда и мы не дураки! Сделаем так: она скажет нам, как браться за руки. Кто за кем идёт, – пояснил для Паши Чугуев, – а мы возьмём, да перемешаемся. И если у Нины Петровны есть какая задумка, она не выйдет.

– А если и у нас ничего не получится?

– Паша! Ты ездил к сборной, у тебя ничего не получилось. Я же говорил, футбол требует научного подхода!

– Ну, нырну я в море, и что? Сразу всё получится?

– Не старайся выглядеть простаком, Паша!

Павел смолчал.

– Так как, по рукам? – Чугуев протянул руку ладонью кверху.

Первым его хлопнул Паша, затем Николай. Чтобы не отстать от остальных, Никита поспешил и запнулся, едва удержавшись на ногах, всё же шлёпнул Чугуева по ладони.

– Мы как мушкетёры! Один за всех и все за одного, а?

– Да. Бывает время, когда взрослым стоит поиграть, – заметил Чугуев.

– Как бы не доиграться.

– Хорош ворчать! – прикрикнул Паша.

Приняв решение, все разошлись по своим местам. Чугуев занял место за столом. Паша снова плюхнулся в кровать, на этот раз он не стал отгораживаться подушкой. Никита посидел на кровати, поёрзал и вышел обратно на лоджию.

Он смотрел на землю и думал. Почему бы ни рискнуть? Нина Петровна, похоже, ничего не сказала Димычу. Значит, у них нет никакой любви. Узнала от него, что я еду по горящей путёвке. Позвонила, ей сообщили, что буду проживать в четырёхместном номере. Вот и вся разгадка. А потом уболтала Димыча привести её в гости. Со мной не получилось, так она с Лёней переговорила. А насчёт колдовских штучек, так это всё ерунда. И всё же, лучше подстраховаться. Возьмёмся за руки не так, как она скажет. Он посмотрел на отражение луны в луже, поёжился.

– Ну что, Никита, придумал своё желание?

Услышав за спиной голос, Никита дёрнулся всем телом.

– Напугал, Никола! Ты что, всерьез воспринял всю эту галиматью?

– Наши предки это галиматьёй не считали. Мои прадеды путешествовали на Афон, поклонялись святыням.

– Ага! И мироточащей иконе, в том числе!

– Возможно. Сам знаешь, какие потом времена настали, думать об этом считалось позорным.

– А ты, конечно, выбрал себе желание!

– Я хочу тебя спросить об этой Нине Петровне. Ты откуда её знаешь-то?

– В соседках она у моего одноклассника. Перед самым отъездом привёл её ко мне. Она и начала мозги пудрить о всяких там мечтах. Мы пивка накатили, да и спровадили её домой! Сам понимаешь, не в том соку баба.

– Выходит, она заранее знала, – сказал Николай сам себе.

– Потому я и злился. И на что вы все купились?

– Попробовать можно. В самом деле, чем ещё заниматься тут? Загорать, дак не климат. Бухать, можно и дома. Безопаснее как-то.

– Никола! – Никита посмотрел в лицо собеседнику. – Вот, загадаешь ты желание. Исполнится оно, а потом?

– Намекаешь, что снова пойду к морю за золотой рыбкой?

– Ха! Если старухе своей расскажешь, то и пойдёшь! И не раз!

– Знаешь, я попрошу стиральную машинку! И чтобы жена не знала, как её включить! Пока будет разбираться, глядишь, рыбка-то и уплывёт!

– А ведь точно! Если каждый год сюда ездить, и впятером нырять в море, взявшись за руки, сколько можно желаний загадать?!

– Не получится. Иконы мироточат раз в триста лет.

– Это твои предки говорили?

– И они тоже. Так что, Никита, выбирай одно желание!

– А тебе что за дело до моих желаний? Никола! Я что-то не пойму, чего ты привязался? Почему у других не спрашиваешь, загадали они, или нет?

– Понимаешь, Никита, ты парень шутливый. А мне хотелось бы не напрасно купаться посреди зимы.

– Юмор не любишь?

– Любой воспринимаю. Даже чёрный, если не применять его ко мне. Знаешь анекдот про якорь?

– Ну да, – Никита вздрогнул. – И ты обо мне мог так подумать? Что я пожелаю якорь тебе в задницу?

– Ну, что-нибудь в этом роде. Лучше бы тебе думать в этот момент только о себе, а?

– Да, конечно! Чего бы мне желать кому-то гадостей, когда самому можно рискнуть получить что-нибудь путнее!

– Значит, договорились?

– Конечно!

Паша тем временем отбивал чечётку пальцами по полированной спинке кровати.

– Волнуешься, Паша?

– Лёня! Если всё это правда? Если я загадаю желание, которое мне совсем не нужно? Столько мыслей в голове!

– А ты загадай самое нужное, Паша! Больше такой возможности не будет. Разве что у твоих праправнуков! Слышал сказку о волшебных спичках?

– Что за сказку ещё? – Павел сел в кровати, стукнув ногами о пол.

Вошли Никита с Николаем.

– Так вот, – продолжил говорить Чугуев, – там, у одного пацанёнка появились спички. Ломая каждую, он загадывал желание. И оно сбывалось. Спичек было мало, истратил на разную ерунду. А когда надо было загадать хорошее желание, осталось последняя спичка. И он потратил её совершено бездарно.

– Что загадал?

– Оказал кому-то помощь.

– Это плохо, да? А если другу? Я что-то тебя не понял, Лёня!

– Да какая разница, другу – не другу? Он бы пожелал иметь ещё один коробок таких же спичек, а потом бы спасал весь мир! На последней спичке заказал бы ещё один коробок, понимаешь?