Утро выдалось необычно солнечным. Ни единого облачка не было видно на безмятежно голубом небе. Я вышла из дома, огляделась вокруг и радостно втянула в себя свежий весенний воздух, который был буквально пропитан солнечным светом. Благодаря этому самому свету весь мир казался ярче и контрастнее. Я быстро сбежала по ступенькам вниз, подмигнула своему единственному любимому – Пежо 206  - и села за руль. Включив музыку, я глянула на часы – как всегда опаздываю! Машина не заводилась, так что в моей голове даже пронеслась мысль об автобусе, которую, впрочем, я быстро отогнала. Я позвала на помощь дядю Ваню – нашего соседа. Спустя десять минут я уже неслась вдоль улиц. Теплый ветерок врывался в открытое окно, отчетливо намекая на приближение лета, и все это делало меня счастливой. Я даже забыла о той куче бумаг,которая ждала меня на работе, желая испортить мне настроение. «Нет, дорогие мои, только не сегодня», - улыбнулась я себе в зеркало. Когда же мой взгляд вернулся на дорогу, мое сердце замерло – совсем недалеко впереди стоял человек! Я отчаянно нажала на тормоз, колеса предательски заскрипели, меня дернуло вперед и если бы не ремень безопасности, могу поклясться, меня бы выбросило через лобовое стекло. Человек, видимо парализованный ужасом, не двинулся с места. Тормозного пути не хватило, и машина ударила его. К счастью удар был не очень сильным. Я выбежала из машины. Моя «жертва» медленно поднималась с земли. «Слава Богу», - пронеслось у меня в голове.

- С Вами все в порядке? – поспешила помочь я, поддерживая его под локоть.

Он поднял на меня свои огромные черные глаза:

- Могло бы быть гораздо хуже, - все так же наивно смотря на меня ответит он.

Это был парень лет восемнадцати в мешковатой коричневой байке, клетчатых брюках и кедах. И у него были огромные наивные глаза. Выглядел он в этот момент очень трогательно. Я подумала, что хоть я и ненамного старше его – где-то на четыре года – но выгляжу сейчас как его мамочка: строгий деловой костюм, шпильки, да и то, что я помогала ему идти... Я обернулась вокруг, чтобы посмотреть на реакцию окружающих – они с интересом и недоверием, а особо злобные даже с насмешкой, как мне показалось,  смотрели на нас.

- Я думаю, что Вам нужно в больницу, давайте я Вас отвезу, - проборматала я.

- Нет, нет, спасибо, со мной все в порядке, - как бы подтверждая свои слова выпрямился он, украдкой взглянув на меня и, потупившись, опустив глаза красивыми длинными ресницами.

- Нет, я виновата перед Вами...

- Тобой... – перебил он.

- Тобой, - продолжила я, - позволь в знак извинения напоить тебя кофе.

- Нет, не стоит, со мной все хорошо, - скромно улыбнулся он.

Тут зазвонил мой телефон.

- Да, Олег Александрович... Я не могу сегодня приехать... Да, я знаю... Они могут подождать до завтра... У меня тут ЧП... Хорошо, можете вычесть из моей зарплаты... До свидания...

Мой пострадавший в этот момент развернулся, чтобы уйти. И тут же я осознала, что не хочу, чтобы он покидал меня сейчас, что я бы хотела узнать его поближе и еще хотя бы разок взглянуть в его глаза.

- Подожди, - я схватила его за руку и прочувствовала все тепло прикосновения.

Он обернулся. Видно было, что он смущен. Наверное, слишком много нежности я вложила в это касание. Секунду мы стояли так, потом он быстро опустил глаза и аккуратно высвободил руку. Но я почувствовала тепло с его стороны и видела интерес в его глазах. В этот момент я поняла, чем он меня зацепил – своей скромностью, в какой-то мере даже наивностью. Он не был похож на всех этих нагло-самоуверенных мачо, которые знакомились со мной на вечеринках, на ничего не стоящих юнцов, которые посылали мне в спину пошлые комплименты,  на толстосумых начальников, пытавшихся затянуть меня в постель. Он был другим, и это манило.

- Я не могу тебя просто так отпустить, отказ не принимается, кофе будет компенсацией за моральный ущерб, - я улыбнулась, попытавшись замять неловкость ситуации.

Он понял, что возражать не имеет смысла. Я гордо зашагала назад к машине, а он поплелся сзади.

- Как тебя зовут? – поворачивая ключ зажигания спросила я.

- Даниил, - словив мой взгляд опустил глаза он.

- Красивое имя. А я Алина.

- Очень приятно, - не поднимая глаз ответил мой случайный спутник.

- У тебя глаза красивые, - добавила я, - и ресницы.

Он покраснел.

- Спасибо.

Остаток пути мы провели молча. Я изредка ловила его взгляд – он как всегда смущенно отводил глаза.

Мы подкатили к небольшой кафешке, которая находилась на окраине города. Я заняла самый дальний столик и пошла заказывать кофе.

- Два каппучино, пожалуйста.

Бармен как-то странно посмотрел на меня. Я обернулась и подмигнула Даниле – он улыбнулся.

«Наверно я выгляжу как совратительница несовершеннолетних, - подумала я, - не зря же этот бармен так на меня пялится».

Но, честно признаться, меня это не сильно волновало.

- Я взяла тебе каппучино, - проговорила я. – Забыла спросить... Если ты хочешь что-то другое, то это не проблема...

- Нет, нет, каппучино вполне подойдет.

Он немного отпил, а я как завороженная смотрела на него. Я начинала бояться за себя. У меня уже давно такого не было. Тем более он был младше... Он почувствовал мой взгляд и поднял свои восхитительные глаза. В этот раз смутилась я. Это вывело меня из транса. Я поспешно отпила кофе и сказала:

- Расскажи мне о себе.

- Что ты хочешь знать?

- То, что ты хочешь рассказать.

Он промолчал.

- Ты учишься или работаешь?

- Работаю вроде как...

- Где?

- Ну... охраняю...

- Сторож? – предположила я.

- Не совсем, скорее секьюрити, - он в очередной раз обжег меня взглядом, в сравнении с ним кофе был просто ледяным. Приятная дрожь пробежала по всему телу от кончиков пальцев куда-то внутрь и комком стала в горле. Я сглотнула. Это выглядело как сцена из фильма: мы сидели вдвоем в пустом придорожном кафе. Было такое ощущение, что мы остались одни во всем мире. Были только его глаза – чистые, наивные, которые просто и открыто смотрели на меня. Глаза, в которых не было подвоха и лжи, не было ничего того, что люди пытаются скрыть.

«Господи, держи себя в руках, - проговорила я про себя, - это почти  ребенок».

Но держать себя в руках было трудно, тем более я чувствовала сдержанный интерес с его стороны, интерес, которого он, похоже, стеснялся.