Значит, они все же следили за моим коттеджем, а не только за офисом, и заметили появление Гриши. Не знаю, за кого они приняли его, но только не за моего «опекуна», так как тогда понимали бы, что избавиться от такого «гостя» мне будет затруднительно. Слава Богу, что им не пришло в голову помочь мне в этом без спроса. О такой возможности мы с Гришей не подумали…

– Хорошо, я так и сделаю.

Мой собеседник не прощаясь положил трубку. Что ж, это было немного невежливо, но ведь мы увидимся через короткое время и такой конец разговора вполне соответствовал деловому тону. Мне приходилось тщательно анализировать все нюансы, чтобы выбрать нужную линию поведения – от этого многое зависело.

Гриша вопросительно взглянул на меня.

– Проводить тебя? Я мог бы попробовать сделать это незаметно.

– Не стоит. Я не хочу начинать с нарушения уговора, тем более, что собираюсь просить о помощи.

– Подождать тебя здесь?

– Лучше давай распрощаемся, и ты сделаешь вид, будто уехал на своей машине. Оставь ее где-нибудь, а потом вернись сюда.

– А если они увезут тебя? Что ж, мне целую ночь бродить по парку? Утром ты найдешь мой труп, обглоданный москитами.

– Я дам тебе ключ. Но не включай свет и не шуми, даже если захочешь кофе. Постарайся сделать так, чтобы они не заметили твоего возвращения.

– Попробую.

Мой друг скромничал. В случае необходимости его долговязая фигура как бы становилась совсем бесплотной, растворялась в сумерках. Он мог змеей скользить среди деревьев ночного леса, пробираться между гремящими при малейшем прикосновении мусорными баками городских задворок, бесшумно ходить по заваленной пустыми бутылками и консервными банками темной комнате. Его таланты в роли ниндзя были непревзойденными, а способность видеть в полном мраке граничила с чудом. Тут я всегда ему завидовал завистью всех цветов радуги.

Мы сердечно и довольно шумно, как и положено после хорошо проведенного вечера, распрощались у входа, стараясь, впрочем, не переборщить в изъявлениях дружбы, чтобы это не выглядело нарочитым, и разъехались в разные стороны. В зеркале заднего вида я мог еще некоторое время видеть красные огоньки фар его «порше», а потом они скрылись за поворотом. И я сразу почувствовал себя страшно одиноким.

Чуть проехав развилку, я остановился и вышел из «ситроена». Движение в этот час уже было небольшим, и лишь одинокие машины проносились мимо, шурша покрышками и покачивая лучами фар.

Точно в назначенный срок к месту, где я остановился подрулил светло-серый «мерседес», и из него неторопливо выбрались два человека.

"Переговоры обещают пройти в мирной обстановке дружеского взаимопонимания", – с некоторым облегчением подумал я. Вряд ли они могли надеяться захватить меня или заставить делать что-либо против моей воли такими малыми силами, ибо еще со времени наших встреч в Союзе люди Организации на горьком опыте научились ценить во мне достойного бойца. Приехав с враждебными намерениями, они собрались бы целой армией.

В свете фар я мог разглядеть, что эти двое были мне незнакомы.

– Мистер Майнер, – сказал один из них, не поздоровавшись, из чего я сделал вывод, что он всего лишь подручный, выполняющий служебную функцию, а не "высокая договаривающаяся сторона", – прошу вас, пройдите к нашей машине, вас ждут.

Я заколебался. В тесном салоне «мерседеса» они смогут осуществить то, что было бы трудно выполнить вдвоем на открытом пространстве – приставить мне к виску пистолет и надеть наручники. Но деваться было некуда назвался груздем, полезай в кузов. Так я и сделал.

– Рад вас видеть живым и здоровым, мистер Майнер, – произнес пожилой джентльмен в темном костюме – обладатель красивого баритона, знакомого мне до сих пор только по телефонным разговорам. Он расположился на заднем сиденьи «мерседеса» и, чуть отодвинувшись, сделал жест рукой, приглашая меня сесть рядом. Я послушно уселся на дорогую обивку из натуральной кожи.

В неярком свете салона я рассмотрел худощавое лицо, обтянутые скулы, глубоко посаженные глаза… Где-то я видел этого человека. Секунду спустя в моей памяти сработала нужная ячейка, и я вспомнил: это был «Череп»!

Я видел его только один раз – на самом первом, которое мне довелось посетить, собрании главарей Организации, тогда меня привезли с завязанными глазами, да еще в глухом капюшоне, чтобы я не смог запомнить дорогу. Потом-то они уже не придерживались таких предосторожностей… Это к нему кинулся за объяснениями "Король Камчатки и прилегающих островов", когда Антон предложил сему некоронованному монарху принять участие в рискованной операции по захвату АЭС, операции, закончившейся – не без моего скромного участия – полным их разгромом, гибелью главарей, Антона и Аркадия, арестом многих воротил преступного мира.

Меня он, кажется, не помнил, во всяком случае, на всем протяжении нашего дальнейшего разговора ни разу не упомянул о той встрече. Ничего удивительного, я тогда с ним не разговаривал, а в роскошном зале, арендованном у какого-то обкома, присутствовало человек двести, и где ему было обратить внимание на такую мелкую сошку, как я, не обладавшую ни островами в Охотском море, ни подпольными фабриками по производству трикотажа, ни многомиллионными капиталами, нажитыми на торговле наркотиками.

Теперь он заявлял, что рад видеть меня живым и здоровым…

– Я тоже. – Мой ответ, по форме простая дань вежливости, был абсолютно точен по существу, ибо я всегда желал себе самого крепкого здоровья. – Но мы могли и не встретиться.

– Вы были больны? Что-то вы плохо выглядите.

Он обладал, видимо, незаурядным зрением, если это заметил. Но у меня не было причин сомневаться в его искренности и думать, будто он знает о недавних треволнениях, чуть не лишивших меня аппетита.

– На меня угнетающе действует жара.

– Да, в этом году жаркое лето. Хотя вообще-то климат здесь хороший, даже для нас, жителей умеренных широт. В Канберре и Мельбурне обычно прохладнее, чем в Сиднее. Почему бы вам не перебраться туда?

– Я на службе.

– Ах, да-да… Но она, кажется, не очень вас обременяет?

Я понимал, что он нарочно ведет "светскую беседу" ни о чем – о погоде и климате, о том и о сем, чтобы дать мне первому сделать ход, заговорить о деле. Пришлось пойти ему навстречу.

– Я могу уделить часть своего служебного времени, чтобы помочь вам в вашем бизнесе, раз вы того хотите… За соответствующее вознаграждение, конечно, а не только за обещание оставить меня в живых, как вы пытались предложить.

– Рад видеть, что вы прониклись духом времени, мистер Майнер. Лучше поздно, чем никогда.

В его ответе прозвучала плохо замаскированная ирония. Нужно было срочно подкрепить обоснование моего согласия сотрудничать с ними.

– Но сейчас я сам нуждаюсь в вашей помощи.

– Аванс? – он приподнял брови.

– Можно сказать и так.

– И сколько же вы хотите?

– Речь идет не о деньгах. Моей жизни угрожает опасность.

– Я понимаю вашу тревогу. Но мы вас не тронем, вы нам нужны. Так что можете не беспокоиться.

– Я говорю не о вас. Вы же знаете, где я был последнее время, знаете, что там произошло.

– У Адамса? Вы что, считаете, будто неизвестные, напавшие на усадьбу, охотятся за вами? – он явно потешался надо мной.

– Я знаю, что люди Костлявого Мака охотятся за картинами, иконами и фамильными драгоценностями хозяина особняка, – выдал я ему официальную версию. – Но сам Адамс охотится за мной…

Он снова поднял брови, при этом морщины на его лбу углубились, и он стал похож на старую обезьяну.

– Но ведь Адамс специально заманил вас к себе, а потом завербовал. Вы, как будто, тоже нужны ему, он вас приглашает к себе за стол, вы его частый гость… Зачем же ему понадобилось вдруг убивать вас? Вы что, начали ухаживать за хозяйкой и вызвали его ревность? Она, хоть и стара, но еще вполне может нравиться, а эти калеки…

Я взялся за ручку дверцы.

– Если вы не хотите отнестись к моим словам серьезно, то…