II

Что может человек?

Знать, что тайная мечта

Всегда сбывается наяву,

А если так, то лучше знать, о чём мечтать.

«Что может человек»

Григорий Лепс.

(О том, как создавался «Мир», и как он устроен, можно прочитать в Приложении. Глава XXIV).

Начав работу, я потерялся в пространстве и времени. Это оказалось легко. Не нужно ни медитаций, ни мантр, ни благовонных палочек, ничего. Для выхода за пределы сознания, необходимо только одно — чтобы твое увлечение совпало с твоим устремлением. И все, ты в Нирване, в другой реальности, в святая святых Матрицы — Источнике. Разрушить эту существующую Матрицу насилья до основанья, а затем построить новую, свою, как сто лет назад попробовали сделать сторонники принудительной раздачи мирового счастья или предоставить свободу выбора и сотворить альтернативный мир, решение только твое.

Второй вариант мне импонировал больше. Не разрушитель я по своей сути. Мой путь — оптимистичное созидание. Приняв это за руководство к действию, я уверенно стал пробираться сквозь разноцветный бурелом строк в дремучих лесах основного потока, обходить коварные воронки полиморфных функций, созерцать стройные ряды башен баз данных, перепрыгивать призрачные зыбучие пески многомерных массивов, перелазить через монолитные надолбы регулярных выражений и собирать алмазные россыпи символов. Все для единственной цели — мой Мир будет чище, светлее и добрее.

Родители беспокоились, я не отвечал на звонки. Мобилка, забытая три дня назад, изредка обиженно пиликала, валяясь на тумбочке у кровати, выпрашивая подзарядки. Серега тоже обижался — я и о нем забыл.

Частенько, словно выныривая из другого измерения, я с удивлением обнаруживал его сидящим за письменным столом у меня в комнате, и что-то подгоняющего в каких-то бумагах, разложенных аккуратными пачками. По-видимому, по своей работе в горсовете. А из кухни вкусно пахло жареным мясом и базиликом или яичницей на помидорах с петрушкой.

Мне становилось немного стыдно за вынужденную невнимательность к близким людям. Поэтому, за столом я нахваливал кулинарные способности, радующегося моему вниманию друга, и чувствовал себя последней сволочью, но ничего поделать с этим не мог — моя цель, для меня, оправдывала и нечаянное невнимание и некоторую отстраненность, вызванную полным погружением в работу. После ужина, минут двадцать разговаривал с родителями по телефону, клятвенно заверяя, что все в порядке, в квартире убрано, одежда постирана, а я сыт и умыт, и устраиваться на работу, Junior Developer-ом, за четыреста — пятьсот долларов в месяц, совершенно не тороплюсь. Мама тихонько вздыхала, украдкой, наверное, смахивая слезу и даже через мобилку было понятно, — отец хмурится, но ничего не говорит. Сам воспитывал, — у каждого, своя голова на плечах.

Редко, но бывало, работа стопорилась, намертво. Тогда я бросал бесплодное мозголомство, брал первую попавшуюся книгу и ложился читать на диван. Как правило, после пары сотен страниц, вопрос о направлении дальнейшего продвижения отпадал сам собой. Перед внутренним взором возникала четкая структура взаимоотношений элементов программного кода.

Казалось бы, что может один программер? Один, отдельно взятый боец, без поддержки тяжелой финансовой артиллерии корпорации, без фланговых охватов рекламой и разведданных полученных от своих спецслужб и вражеских перебежчиков. Монстры IT индустрии с миллиардными оборотами и для менее объемных проектов набирают целые дивизии таких пешек, как я. И сидят они там, крапая очередной модуль, совершенно не представляя его место в общем скелете нового продукта. Старательно и неторопливо, с перерывами на обед, нормированным рабочим днем и корпоративными оттягонами по пятницам. Вся жизнь расписана наперед, ибо плох тот Junior Developer, который не хочет стать TeamLeader.

Но, у меня нет еще одной жизни, которую можно было бы подарить любимой корпорации в обмен на подачки. Не интересна мне и зарплата, вместо денег. Даже такая, как у TeamLead. Копейки.

Так вот, что же может один программер? Оказалось, многое. И еще как может! Если его Божья искра сочетается с устремлением и достаточным количеством времени. Время же, я тратил не жалея.

На алтарь созидания первого своего игрового мира, не считая университетских наработок, я пожертвовал около трех лет своей жизни. И Серегиной тоже. Он по-прежнему частенько приходил, иногда оставаясь с ночевкой. И почти все призовые деньги.

Ближе к окончанию работы над проектом, денег стало катастрофически не хватать. А я-то думал, — сотни тысяч долларов, полученные за турнир, — баснословно огромная сумма, которой мне хватит, чуть ли не на всю оставшуюся жизнь! Куда там! Последние слезы, — несчастные восемь тысяч, я потратил на клиентское «железо». Его едва-едва хватало для оценки геймплея пятеркой игроков. Вот и все. Приехали! О глобальном развитии игрового мира без соответствующей поддержки, речь уже даже не идет.

Нет, я конечно, изначально так и предполагал, продумывая оптимальные варианты привлечения денег с наименьшей вероятностью все потерять, но теперь, похоже, созрела настоятельная потребность в адекватных спонсорах. Людях, с реальными деньгами и немалым весом по жизни.

Вопросы интеллектуальной собственности, на данном этапе меня волновали меньше всего. С приоритетами разбираться буду потом, когда все получится и новый мир заживет своей жизнью, как говорится, по ходу игры. Везде, где можно было использовать готовые наработки, я использовал без стеснения, если они меня не устраивали — переделывал, если не получалось — придумывал новые.

Сейчас я понимаю, — нужно было не плевать на интеллектуальную собственность, свою и чужую, а сразу патентовать все новое и условно-новое, но тогда, в горячке работы, все не относящееся к геймдеву, отодвигалось «на потом», на завтра, на послезавтра, и так до того самого момента, когда стало поздно.

Времени как всегда не хватало, а вопросов, требующих первоочередного решения, становилось все больше и больше, с каждым новым рабочим днем. Впрочем — тогда я был счастлив! Это были дни постоянного радостного предвкушения свершения и, не проходящей даже на время отключения от виртуала, радужной эйфории.

Наблюдать, как рождаются твои персонажи, наливаются красками и оживают ранее безжизненные, лишенные цвета и движения локации, начинают работать прописанные тобою физические законы в новом, ранее не существовавшем до твоего творения, Мире.

Я чувствовал себя самим Создателем!

И гордился собой, убирая незначительные баги, наслаждался тем как решают любые вопросы сообразительные искины (Искусственный Интеллект), ликовал от достоверности графики и звуков, казалось, даже запахи присутствовали, приходил в восторг от тактильных ощущений, которые мне дарил МОЙ Мир! Здесь я мог все!

Но, я понимал — Мир такой только до тех пор, пока в нем я, один. И он станет другим с появлением первого же игрока. Интересно, чувствовал ли Он, создавая человека, что отныне созданный Им мир больше никогда не будет принадлежать Ему, Создателю? Наверняка знал. Как и то, что человек с первого вздоха будет считать этот Мир своим и поступать с ним по своему, человеческому разумению, практически без оглядки на Него, сотворившего их обоих?

Я боялся появления этого первого игрока и в то же время ждал его с нетерпением. Даже будучи обречен после его прихода, на потерю с такой любовью и самоотдачей взлелеянного детища, я все равно не смог бы отказаться от созидания.

А игроки… Так для них, получается, и стараюсь! Не только себя и своего самолюбия ради. Без игроков, мой «Мир» — не более чем набор бессмысленных программ и никому не нужных алгоритмов, всего лишь «ding an sich», вещь в себе. Умозрительный фантом, не постигаемый чувственным восприятием.

Потратить три года такой чувственной, особенно в моем возрасте, жизни, на никому ненужный фантом? Нет уж, увольте!

Сергей, тем временем, по вечерам, по выходным, вовсю тестировал уже собранные области, помогая выявлять несоответствия, так же как и я, со счастливым, светящимся лицом, изредка выпадая из безмятежной виртуальности в эту бренную, полную бестолковых несообразностей земную реальность. Он и стал первым.

С Искусственным Интеллектом все оказалось и сложно, и просто одновременно.

Вся фишка в алгоритме, позволяющем запустить процесс самообучения этого же алгоритма с выбором наилучших, наиболее соответствующих игровому моменту вариантов отклика игровой среды, и сохранением информации в виде динамических правил, которые в свою очередь также могут изменяться в процессе самообучения и определять воздействия алгоритма на игровую среду.

Моя «Сиселия» позволяла это сделать после выделения таких алгоритмов в «улитки», так я назвал специальные блоки спиральной обработки кода, работающие параллельно, вне основного потока и возвращающие результаты туда, где ответ ожидался этим основным потоком. Причем, сбросить информацию, можно было с любого витка спирали, и это также положительно сказывалось на быстродействии.

Самым первым таким алгоритмом, на котором я учился и набивал шишки, стал Киберспонч.

Название говорит само за себя — губка, впитывающая информацию. А по-простому — Пончик. В «Мире» он выглядел, как серый с фиолетовинкой британский кот с темно-оранжевыми глазами. Поначалу я, пойдя на поводу стандартных представлений о взаимоотношениях игрока и питомца, думал привязать его к себе, в виде стандартного пета. Но, Пончик имеет совсем не стандартные функции! И я, поразмыслив на досуге, от привязки отказался, предоставив ему полную свободу действий, ограничившись предустановкой максимальной репутации в мою сторону.