Сигнал о прибытии в Афины я поставил еще в день приезда. Проводив Майка, я переехал в загородный отель на берегу залива и занялся своими делами: изучал местность, где когда-то располагался колледж «Зириньо», где я, по легенде, учился. За две недели удалось завершить работу: побывать по адресам, по которым мне приходилось проживать по легенде. Адреса эти были подобраны заранее нашей резидентурой в Афинах, и я получил их еще в Москве.

В установленные дни, после тщательной проверки, я дважды выходил на контрольную явку у витрины кинотеатра «Афины», но ко мне никто не подошел, хотя я знал, что мой выход на явку контролировался оперработниками местной резидентуры и явка состоялась бы, если бы возникла необходимость с их стороны. Если бы такая необходимость возникла с моей стороны, то я должен был бы проставить сигнал вызова на улице Георгиадис на столбе освещения напротив дома № 120. Подготовив отчет, отснял его фотоаппаратом «Минокс», имевшимся у меня (миниатюрная фотокамера «Минокс» западногерманского производства, чуть больше зажигалки, криминалом не является: ее может иметь всякий, но если ты разведчик, то совсем не обязательно ее афишировать). В условленный день в обеденное время я отправился в пригород Афин пообедать в небольшой, уютной таверне, окруженной ажурной бетонной оградой. В этой ограде в третьей опоре справа от ворот была выщербина, в которую я вложил контейнер с отчетом в виде камешка, изготовленного мной из гипса и закамуфлированного грязью из лужи. Пообедав традиционным греческим блюдом — запеченной рыбой с салатом, обильно сдобренным оливковым маслом, я, покидая таверну, сделал закладку, соблюдая точно условленное время. В нескольких кварталах от таверны проставил сигнал о вложении мелком на кирпичной ограде, окружавшей гараж. Через час, проезжая по одной из улиц, я, не выходя из троллейбуса, «снял» сигнал о выемке. Тайниковая операция прошла успешно, и мой отчет отправился в Центр.

Приехал Майк, нашел меня по записке, которую я оставил ему в прежнем отеле. Переночевав в моем отеле, утром отправились на машине в Пирей, где погрузились на паром, шедший рейсом Пирей — Венеция… Ионическое море прошли ночью. Майк завалился спать, я же отправился в бар, где до рассвета просидел с двумя молодыми американцами, с которыми познакомился накануне. Они путешествовали на красном спортивном «мерседесе». Оба были убежденными холостяками. Работали на какой-то фирме в Нью-Йорке, которая была связана с НАСА. Изрядно навеселе, расстались друзьями. Они дали мне свои визитные карточки и приглашали в Штаты, сказав на прощанье, что я «свой в доску».

Утром, когда мы умывались, Майк сказал мне, что я умываюсь не так, как надо, пытаясь поймать струйку воды из низко расположенного крана. Он тут же показал, как надо правильно умываться. Повозив какой-то тряпочкой по раковине для умывания, нажатием педали он закрыл отверстие слива, наполнил раковину водой и стал в ней умываться.

— Вот как надо, — сказал он мне назидательным тоном. — Вся Америка так умывается.

— Нет, Майк. Ты как хочешь, а я нахожу это негигиеничным. А где гарантия, что до тебя в этой самой раковине не плескался какой-нибудь сифилитик или кожный больной?

Майк ошалело посмотрел на меня, медленно вытираясь полотенцем.

— В Египте, а я там жил много лет, так там мужики даже член свой споласкивают под струйкой воды после каждого захода в туалет. А ты тычешь меня носом в эту грязную раковину. Это ты дома можешь так умываться, а здесь общественное место, где умываются тысячи людей.

Майк исчез в своей каюте и через минуту появился с махровым полотенцем через плечо.

— Ты знаешь, Лэд (так Ладислао с его легкой руки превратился в Лэда, и с этим сокращенным именем я прожил там все годы), пойду-ка я приму душ. Там только что освободилась кабинка. Ты не хочешь?

— Нет.

— Тогда подожди меня, пожалуйста. Вместе позавтракаем.

Через день выгрузились в порту Бриндизи, что на юге Италии, и направились в Неаполь. Майк остался верен себе и выбрал маршрут исторический. Мы ехали по той самой Аппиевой дороге, первой мощеной дороге, которая была проложена еще при цензоре Аппии Клавдии в 312 году до н. э. Дорога эта, построенная рабами, сохранилась почти вся, местами только брусчатку заменили асфальтом. Когда в 71 году до н. э. Спартак был разбит армией Красса, весь путь от Бриндизи до Неаполя был уставлен виселицами с восставшими рабами. Этот исторический факт был запечатлен в форме барельефов, изображающих казненных рабов на темно-красном фоне торцевых стен домов в населенных пунктах, через которые проходит Аппиева дорога.

Днем приехали в Неаполь— большой портовый город, совсем близко от вечно дымящегося Везувия, а утром следующего дня отправились в Помпеи, расположенные у самого подножия вулкана.

Побродили по очищенным от вулканического пепла улочкам, мощенным булыжником, с тротуарами, водопроводом, канализацией. Вспомнилась знаменитая картина Карла Брюллова «Последний день Помпеи». Раскопкам, начавшимся еще в 1748 году, не видно конца. Открыта лишь большая часть античного города с остатками городских стен, форумов, храмов, палестр, театров, рынков, стадионов, жилых домов и вилл с красочными мозаиками и фресками. Был май, начинался туристический сезон, и по улицам античного города бродили толпы туристов. Примкнув к одной из групп американских туристов, мы прошлись по возникшему из пепла городу. За вход в один из двориков, очевидно принадлежавших в свое время какому-то вельможе, почему-то взимали плату. Я поинтересовался у одной пожилой американки, которая только что вышла из дворика:

— Извините, мадам, там, за дверью, действительно есть что-нибудь стоящее?

— Это уж зависит от меры вашей воспитанности, — ответила она с лукавой улыбкой, — или испорченности.

— Раз так, мы пойдем, — сказал я. — Пошли, Майк, глянем, за что в этом погибшем городе деньги берут.

Довольно больших размеров дворик наполнен благоуханием роз, дорожки уложены мраморной плиткой, посреди дворика бил фонтан, пели птицы. Во двор выходило несколько дверей, на одной из которых была надпись: «Детям до 16 лет вход воспрещен». Мы, конечно, тотчас направились к этой двери.

Стены слабо освещенного зала сплошь состояли из цветных на красном фоне, мастерски выполненных фресок, изображающих натуралистические сцены оргий вакхов и вакханок в самых немыслимых позах.

…Наш «фольксваген» стремительно мчался по узкой асфальтовой дороге, петлявшей по склонам грозного Везувия. Вскоре мы очутились на небольшой площадке с причудливым строением, походившим на шалаш. Кругом горы вулканического пепла. По крутому склону вверх вела пешеходная тропа. К нам подбежал молодой итальянец и предложил свои услуги в качестве гида-переводчика. Мы хотели было от него отмахнуться, но он был по-итальянски настойчив и сумел нас убедить в том, что мы без него пропадем, так как не знаем, сколь опасно спускаться в жерло вулкана. Свои услуги о оценил в пять долларов, но прижимистый Майк сумел сбить цену до двух. Через час мы уже стояли на краю кратера. Перед нами простиралась огромных размеров воронка, из глубины которой, из внутренних склонов, прямо из-под наших ног со свистом и устрашающим шипением вырывались струи пара и горячих газов. Откуда-то, как из преисподней, подымались клубы розового и зеленоватого дыма, смешанного с паром, резко пахло серой и еще чем-то.

Закружилась голова, застучало в висках. Ничего себе спящий вулкан! Он, может быть, и спит, но впечатление такое, что он вот-вот проснется. Кругом пепел, застывшая лава, вулканические глыбы. Гид рассказывал нам историю гибели Помпеи и Геркуланума. Если Помпеи, находившиеся на склоне Везувия, исчезли под многометровым слоем вулканического пепла и грязи, то Геркуланум, процветавший римский город, находился на самом берегу Неаполитанского залива и был частично засыпан пеплом, частично исчез под водой во время извержения Везувия в 79 году нашей эры.

Уже вечерело. Вулкан дышал смертельной опасностью, от серных газов перехватывало дыхание. Наш неугомонный гид предлагал нам спуститься еще ниже. Мы решили, что с нас достаточно, и стали спускаться туда, где в наступающих сумерках виднелась наша машина. Внизу, в Сорренто и в Неаполе, уже зажигались первые огоньки. Распрощавшись с гидом, мы спустились в Сорренто, где поужинали пиццей и кока-колой.