Улыбаюсь, стараясь не выругаться, когда мелкие гости начинают ныть, что им достался не тот персонаж, которого они хотели, его, вон, уже подъедает Витька или Машка. После того, как предлагаю им отбить желаемое собственноручно, Света мягко меня сменяет, успевая шепнуть, что нужно продержаться ещё чуть-чуть и все закончится.

Ага… Уже…закончилось… Даже не начавшись…

Крепкие, власные руки обнимают меня со спины.

— Энджи, чертёнок, все хорошо? — папа… он всегда чувствует, что что-то не так, что у меня, что у Пашки. Отцовский инстинкт или рабочий опыт? Передергивает от осознания того, что людям, которые любят и принимают меня любую, я частенько показываю именно свою темную сторону, до кучи подбрасывая ворох проблем.

Проворачиваюсь в кольце его рук, укладывая голову на плечо. Спокойно и безопасно.

— Все хорошо, пап. Просто устала… Спасибо, что поинтересовался… и вообще… спасибо за всё! — сдерживаюсь из последних сил, чтобы не разрыдаться… Бл. ть, Энджи! Ну, в кого ты превращаешься? Что за сопливые истерики?!!

— Эй, что за настроение, дочь? — он всё ещё теряется от таких проявлений чувств. Хамство и грубость из моих уст для него привычнее.

Обнимаю его покрепче. Расскажи я ему про Рудова, сначала выдерет как сидорову козу, поскольку неоднократно предупреждал меня не связываться с ним, а потом сравняет его с землёй, чего бы это ему не стоило! А стоить будет дорого — у них разные "весовые" категории.

— Люблю тебя, пап! — окончательно выбиваю его из коллеи, жмурясь и целуя в щёку.

— Доченька моя, — тихо, на грани слышимости, ласково поглаживая по волосам, шепчет он. То, чего я ни разу не слышала в первые десять лет своей жизни. Ещё десять мне потребовалось, чтобы услышать и принять… Я — не одна…

Жизнь продолжается.

Дом. Все равно хочется побыстрее остаться уединиться. Насчёт грандиозной попойки уже не уверена, но боюсь сорваться на окружающих. Внутри ещё плещется безумный коктейль из ненависти, отвращения, обиды и жалости к себе, главное, чтобы не расплескался и не забрызгал всех вокруг.

Федор упорно тянет меня к себе, подарки уже доставили, и им с Петькой нужна помощь в распаковке. Если бы мы были у Ба, там нашлась куча желающих, кто захотел бы помочь. У Ба близнецов обожают, несмотря на их проказы и поведение, порой, далекое от совершенства. А здесь, у отца, все при деле, даже он сам сразу же окунулся в работу.

Света порывалась ехать с нами, чувствуя моё поганое настроение, но Пашка был категоричен. После недавнего медового месяца ему, итак, приходится подтягивать хвосты, разъезжая по командировкам. А если учесть, что Света уже приступила к работе в кризисном центре Ба, который та с подругой открыла совсем недавно, то времени на совместный досуг остаётся минимум. Нам с мальчишками её внимание перепадает во время Пашкиных отъездов, молюсь, чтобы они продлились как можно дольше, потому что Света рядом — это гармония, радость, душевная близость, тепло, желание, сделать всё возможное, чтобы стать лучше… ну, и просто уверенность, что чтобы не случилось, тебя примут, выслушают и убедят в том, что всё будет хорошо.

Поэтому плетусь, давая себе ментальные установки не реагировать на провокации Петьки, он всё ещё цепляет меня, не веря, что я изменилась, и вечно поджидая момент, когда я опять превращусь в эгоистичную суку, которой на них плевать. Ну, уж нет, я пять лет пыталась вытравить её из себя, и когда мне, наконец-то, показали способ, как это сделать, я не похерю всё в один миг.

Притягиваю Федю, ковыряющего обертку на здоровой коробке, крепко прижимаю к себе и целую в нос. Он смеётся, уворачивается.

— Ты меня задушишь! — вопит, пытаясь вырваться.

Петя внимательно наблюдая за нами, цедит с презрением.

— Я знал, она давно задумала это. И день рождения, чтобы побольше подарков… и все забрать себе… — два тёмных глаза направлены точно на меня, фиксируя каждую мою эмоцию. В голове слова Светы о том, что всегда есть выбор, как реагировать и он зависит только от меня… Да, пошли вы со своими печеньками, у меня фигура и я хочу быть на светлой стороне! Коварно улыбаюсь, отпуская Федора и обводя взором уже распакованные "сокровища". Точно знаю, о чем больше всего мечтал Петя — супербластер, в котором наворочено столько херни, что его разве что, как топор для рубки леса нельзя использовать. Хотя… осматриваю его ещё раз, так тоже можно!

— Все — нет! — сообщаю голосом мультяшной злодейки. — Хочу этот! — палец устремляется по направлению к ядовито-красному оружию. — Чей?!! — глаза сужены, теперь моя очередь ловить их эмоции. Федька облегченно расслабляется, а у Петра брови моментально сходятся, как у птички из Angry birds, нижняя губа подбирается, а подбородок наоборот выдвигается вперёд. Поразительно, он как маленькая копия деда, когда тот в ярости! От Ромки вообще ни-че-го!

Совершаю обманный маневр в сторону и почти перехватываю на подходе к его мечте. А дальше начинается форменный беспредел. В этом мы реально лучшие! Бег, прыжки, полёты, ползанье, рукопашная, все сопровождается визгом, свистом, криками, воплями. Когда Света, впервые попав к Ба, попыталась к нам присоединиться в подобном развлечении, её хватило на пару минут, а уж когда мы узнали, что она в положении, Паша со страшными глазами полчаса внушал близнецам, ну, и мне за компанию, чтоб даже думать не смели пытаться втягивать ее в свои "бои без правил". Вообще, согласна, это развлечения настоящих мужчин, но поскольку наш папка предпочитает более покладистую "первую" семью, за мужика у нас я и это мне удается лучше, чем роль матери. Наверное, потому что с самого детства приходилось отбиваться от всяких козлов, желающих пощупать, полапать, потискать, а вот мать у меня не лучший пример для подражания. Когда я напрямую спросила у отца, как вообще можно было переспать с такой дешёвкой, он тактично ушёл от ответа пробормотав что-то невразумительное.

Ковёр. Подарки вперемежку с коробками и обреточной бумагой. Мы. Федор — справа, Петр — слева, я соответственно в центре.

— Спать будем? — Светин спецрежим похерен начисто. Спрашиваю, а сама боюсь возвращаться к себе. Идея побыть в одиночестве сейчас представляется мне очень и очень неудачной.

— Зачем? — Петя.

— А надо? — Федя.

— Ну… — с трудом соображаю, что ответить.

Федя соскакивает и бежит куда-то к шкафу, возвращаясь с огромным пакетом шоколадных шариков, его тайная заначка. Петя, тем временем, тащит с кровати большую подушку. Устраиваемся с удобством, обсуждая прошедший день рождения, хихикаем и хрустим вкусняшками. Я, комфортные условия, вкусная еда, два шикарных мужика под боком и оба мои. Чем не рай?!! Страхи отступают…

Так… Я всё ещё в раю, правда, с учётом дневного освещения флёр романтичности развеялся… Мы всё там же, но под пледом, а значит папа будет подкалывать насчёт бурно проведенной ночи… Тихонько выбираюсь, стараясь не потревожить детей… мои маленькие защитники… опять накатывает стыд и досада из-за бездарно потраченного времени… Хорош, откладывать, нужно срочно переговорить с Романом и заканчивать этот балаган.

Так, как и была, во вчерашнем домашнем прикиде — коротких шортах и топике, даже не заглянув в ванную, босиком сбегаю вниз предупредить Стешу, что через минут сорок мы спустимся завтра… нет, уже обедать. Ощущаю себя ведьмой после шабаша, сейчас долго придётся разбираться с волосами, чтобы привести их в норму после вчерашней укладки и дождя из шоколадных шариков. Лечу через гостиную…

— Анжела! Добрый день! — низкий, приятный, но абсолютно незнакомый мужской голос.

Это, что ещё за хрен с горы?

У отца частенько бывают гости, но это, как правило, закрытый, давно сформировавшийся, ближний круг. Я знаю всех. К тому же, зная мои повадки, меня всегда первую вводят в курс дела — кто? когда? и где? Чтобы не искушала гостей своими прикидами, вернее тем, что под ними. Помню, пару лет назад у отца был период "без подруги" и он решил прихватить меня на какое-то мероприятие, где предусматривалось присутствие пары. Потом месяц ходил злобно шипя, что оказывается все вокруг озабоченные кобели, даже его, как раньше казалось, нормальные знакомые. Больше совместных выходов подобного рода мы не практиковали.