— И ты полагаешь, что авария была спланированным нападением.

— Может быть, — невыразительным голосом согласился он. — Но я не уверен.

— Почему ты не заявил об этом в полицию?

— Лу задал мне тот же вопрос. Однако я всегда могу наверстать упущенное. Вся эта история какая-то запутанная и странная. Явно высказанная угроза отсутствует. Не исключено, что авария действительно была несчастным случаем. У меня нет доказательств, будто за этим стоит нечто большее. Кто знает? Быть может, какой-то ненормальный пытается напугать меня. Что ж, ему это удалось.

— И меня тоже, — добавила Кайла. Она невидящим взглядом уставилась куда-то перед собой. — И что мы теперь будем делать?

— Хороший вопрос. — Джейсон вздохнул. — Чего добивается отправитель? Куда я ни ткнусь, чтобы разобраться в происходящем, везде упираюсь в стену. Тупик. Я должен найти кладбище, где были сделаны снимки, но это — очередная загадка. Я так и не смог ничего отыскать, да и от Лу не было никаких известий.

— У тебя самого есть два фотоаппарата «Полароид», — заметила она.

Действительно. Древняя, вызывающая ностальгию модель 95В и относительно новый, современный цифровой фотоаппарат TL234 с разрешением в 12.0 мегапикселей. Совсем недавно он продал свой третий «Полароид», модели TL031, на интернет-аукционе eBay.

— К чему ты клонишь?

Она пожала плечами:

— Ты фанат «Полароида». Даже вступил в один из этих он-лайн-клубов. Но ведь «Полароиды» уже не являются последним писком моды, причем давно.

— Это ты так говоришь.

— Да, это я так говорю. Почему тебе не прислали обычные цифровые изображения?

— Не знаю, Кайла. Может быть, этот факт сам по себе что-нибудь да значит. Или ты полагаешь, фотографии прислал мне кто-нибудь из моих приятелей по клубу любителей «Полароида»? Может быть, Джек? Рикки? Шон Рейли?

Кайла, отвернувшись, с горечью поинтересовалась:

— Почему ты мне ничего не сказал?

— Я не хотел понапрасну беспокоить тебя. Мне нужно было сначала самому разобраться в происходящем.

И вдруг что-то в Кайле сломалось. Плечи ее затряслись, и фотографии выскользнули из пальцев, упав на пол. Он услышал, как она заплакала.

— Только не снова, — с надрывом прошептала она.

— Я не Ральф, — негромко ответил Джейсон.

Она повернулась к нему и спрятала лицо у него на груди.

— Ты не умер, — всхлипнула она. — Ты не можешь умереть. Не можешь.

— Я и не собираюсь, — заявил он с уверенностью, которой на самом деле не испытывал.

Прошло еще немного времени, и Кайла успокоилась.

— Не оставляй меня, — все еще всхлипывая, сквозь слезы прошептала она.

— Я никогда тебя не оставлю, — решительно заявил Джейсон. — Мы справимся и доживем до весьма преклонного возраста. А еще я уверен в том, что мы будем счастливыми родителями. Я не собираюсь умирать.

Он наклонился и поднял с пола фотографии.

— Но пока нам нужно разобраться со всем этим. Я… Мы должны попытаться понять, чего добивается фотограф и что он имеет в виду. Помоги мне, Кайла. Давай сделаем это вместе.

Она, несколько раз глубоко вздохнув, подняла на него глаза, блестевшие от слез.

— Разумеется, мы сделаем это вместе. Но не смей больше ничего утаивать от меня. Никогда, понимаешь? Больше никогда не поступай так со мной.

Он прикоснулся руками к ее лицу.

— Вместе. Мы с тобой разберемся во всем.

Когда на следующее утро Кайла открыла дверь своего седана «Крайслер Себринг», собираясь отправиться на работу и начать новую неделю, вид у нее был уставший и измученный. Коричневый пиджак и юбка в тон отнюдь не оживляли ее внешность. А солнечные лучи, падающие на гладкую кожу цвета жженого сахара, лишь подчеркивали бледность Кайлы.

Но она все равно оставалась прекрасной. Кайла не желала пользоваться преимуществами того, что получила от природы, и, например, никогда не подчеркивала морскую синеву своих миндалевидных глаз, сверкающих, словно звезды, на безупречно симметричном лице. Кайла хотела, чтобы о ней судили по делам, а не по внешнему виду. Она бы никогда не признала того, что ее физическая привлекательность порой помогает ей добиваться своего, что неизбежно случалось время от времени. Когда она тронулась с места, Джейсон улыбнулся и помахал ей вслед.

Сегодня утром они не говорили о фотографиях. Джейсону не хотелось, вновь подняв эту тему, провоцировать очередную сцену. Кроме того, он полагал, что Кайла просто не вынесет этого, точно так же, как она не могла заставить себя заговорить о Ральфе.

Ральф Грейнджер был женихом Кайлы до того, как она встретила Джейсона. Она бы наверняка уже была замужем, имела бы кучу ребятишек, если бы бедняга не умер. Она была с ним, когда это случилось, в палатке, которую они делили в пешем походе по Скалистым горам между Невадой и Аризоной.

Всего за несколько недель до того, как ему должно было исполниться двадцать шесть, у него остановилось сердце. Кайла пережила сильнейший шок. Смерть Ральфа казалась загадочной, но вскрытие показало, что у него был врожденный порок одного из сердечных клапанов — клапана легочной артерии. Всю свою короткую жизнь он носил в себе бомбу с часовым механизмом, тикавшую у него внутри, и ни один из врачей этого не заметил. Если бы болезнь обнаружили вовремя, Ральф остался бы жив. Ему требовалась операция на сердце, хирурги могли бы заменить клапан. Операцию вряд ли можно назвать смертельно опасной, поскольку риск осложнений был невелик. Девяносто девять пациентов из ста покидали больницу через восемь дней после хирургического вмешательства, и Ральф должен был стать одним из них. К несчастью, обнаружить врожденные пороки не так-то легко. Обвинять семейных врачей, к которым обращался Ральф, в том, что они пропустили такое заболевание, казалось бессмысленным.

С тех пор в глазах Кайлы смерть стала чудовищем, ни справиться, ни примириться с которым она не могла. Когда умирал член семьи или знакомый, как недавно случилось с дядей Крисом, Кайла иногда впадала в депрессию, которая могла длиться неделями.

Несчастный случай, произошедший в их палатке в Скалистых горах, был одной из тех вещей, говорить о которых Кайла отказывалась наотрез, несмотря на все попытки Джейсона обсудить ситуацию. Но однажды она все-таки проговорилась, и после этого смерть Ральфа предстала в совершенно ином свете. Джейсон так и не понял, в чем, собственно, было дело, однако он знал: Ральф предсказал собственную смерть незадолго до того, как она действительно случилась. Джейсону хотелось услышать об этом больше, особенно сейчас.

Сидя за рулем машины, везущей его к «Таннеру и Престону», Джейсон пытался думать о других вещах, но мысли не повиновались ему. Самым главным из всех вопросов, которые он задавал себе, оставался такой: где, ради всего святого, может находиться это кладбище? На первый взгляд, оно казалось одним из бесчисленного множества других, которые можно найти в Соединенных Штатах. С равным успехом оно могло быть как в Калифорнии, так и в Мэне. И случайное угадывание здесь не поможет. Но поиски в Интернете ни к чему не привели, а Лу, с которым Джейсон переговорил вчера по телефону, тоже ничем его не обрадовал.

Голова Джейсона гудела от вопросов, пока он в машине катил по шоссе Пасифик-Коуст-хайвей, где с одной стороны синел океан, а с другой — зеленели холмы Малибу.

Но Джейсон ничего этого не видел. Он смотрел прямо перед собой, механически лавируя в плотном потоке автомобилей — наступил час пик.

Мысленно Джейсон вернулся к своему повторяющемуся кошмару, который вдруг вновь ожил в его снах. Он не мог припомнить ни единого события в своем прошлом, что могло бы породить у него пирофобию. Страх просто жил в нем; так одни боятся высоты, а другие — открытого пространства. Страшный сон, символизирующий то, чего Джейсон боялся больше всего на свете, что оставалось с ним всегда, сколько он себя помнил. Не имея возможности убежать, окруженный со всех сторон пламенем, он ждал неизбежного — ужасной смерти. Невыносимой боли.