— Демонология, как она есть сейчас, устарела безвозвратно.

— Хочешь обновить?

— Да. Надо учить детей если не сотрудничеству, то хотя бы отношению, как к изначально равным.

— Думаю, ректору придётся одобрить твою инициативу. Только мой тебе совет: меньше революционизма.

Я улыбнулась. Поработать придётся, и работы предстоит немало. Так и представляю, как ректор за голову схватится, когда я выдам ему декларацию прав демонов, хоте нет, назвать лучше декларацией прав разумных существ.

Мы перебрались обратно в городской дом: Артур восстановил защиту. Точнее, создал заново, сверяясь с диадемой, так что больше незваных гостей ждать не приходилось. Я работала с бумагами, прерывалась на учёбу под руководством Артура, а вечерами начиналась сказка: ночи принадлежали только нам, и не оставалось места проблемам.

Но хорошее не могло длиться вечно. Утром очередного дня пришёл конверт на имя Артура из рода Лада. Неожиданно, не от кого весточку получить. Артур вскрыл конверт, из которого достал сложенный пополам плотный лист бумаги. Из него выскользнула на пол чёрная лента.

Артур ругнулся.

— Что это? — напряглась я.

— Вызов. Сейчас посмотрим от кого.

Я застыла в напряжённом ожидании. Артур пробежал глазами записку и с каждым мгновением мрачнел. Посмотрел на меня и молча протянул бумагу. Я отбросила её на стол и посмотрела Артуру в глаза:

— Бяка какая-то, да?

Он криво улыбнулся:

— Таир жаждет поединка.

— Сильно жаждет?

— Да. Припомнила, как я её послал дальним лесом, ещё будучи адептом. Повернула всё так, что поединок неизбежен. Но меня больше ставки восхищают. Если я проиграю, я превращаюсь в её собственность.

— Что?! А она не оборзела ли?

Артур хмыкнул. Нет, этой девочке я с большим удовольствием объясню, что нехорошо тянуть руки к чужим мальчикам. Я выдохнула, успокаиваясь.

— С какого перепугу мы должны её слушать? Почему нельзя послать прежним маршрутом?

— Можем. Это даст ей право на нападение. Любое. Сейчас она требует доказать право на тот поступок. Если не докажу, то, значит, не имел. А с зарвавшимися, знаешь, что делают?

Я кивнула, принимая аргумент.

— Ставки?

— Если выйду победителем, она лишится права предъявлять мне претензии, проиграю — попадаю в рабство. Вик, я справлюсь.

— А никак нельзя, чтобы без угрозы рабства?

— Можно… в теории.

Артур взял записку, сунул вместе с лентой в конверт и продемонстрировал, что предпочитает не обсуждать и уже тем более не использовать метод, который позволит вывести его из-под удара. Странно. С чего бы? Может, у диадемы есть ответ, раз Артур предпочитает отмолчаться? Ответ был. По законам Нозаны жена является собственностью мужа, но поскольку я глава рода, будет действовать обратная схема: собственностью будет считаться Артур. По моим глазам Артур догадался, что ответ я нашла. И помрачнел окончательно:

— Вика, я не хочу, чтобы брачный обряд был просто мерой защиты, не заставляй, пожалуйста.

Я улыбнулась. Уже прогресс, говорит, что хочет, возражает. Как же я рада. А вот по поводу брака…

— Ты считаешь, что я пойду на такое? Зря, — я легкомысленно пожала плечами, — Не беспокойся, Артур. Замуж я не пойду, по той простой причине, что меня никто не звал.

Я улыбнулась и встала, обозначая, что разговор окончен, пусть переваривает. К моим 'дикостям', Артур, впрочем, уже привык: довольно быстро нагнал, положил руки мне на плечи, остановил.

— Звал? — переспросил он.

— Да. Землянок замуж зовёт мужчина, а они либо соглашаются, либо нет. В крайнем случае отмалчиваются.

Говорить, что бывают исключения, я не собиралась. Сам разберётся. Тему Артур сменил:

— Я должен ответить Таир. Приму вызов, назначу через день. В полночь, в зале Поединков.

— Артур…, - протянула я обречённо.

— Я выиграю, Ви.

Я помотала головой. Выиграет…. Хотелось бы верить. В Артуре я не сомневалась, я не доверяла Таир. Сколько времени прошло? Дайнич умер, она стала главой рода и вдруг именно сейчас бросает вызов. Чего не угомонится? Не приемлет отказа. Жаль.

— Она до смерти не отстанет.

— Правила поединка запрещают убийство, — спокойно сказал Артур.

Разговор закончился. Я прошла к себе и продолжила ваять новую программу по демонологии, параллельно прописала открытое письмо с признанием равноправия всех разумных существ. Подпишу его лично и отправлю ректору, другим магистрам, демонам. Пусть тоже подпись поставят, личную. Это пока не обязательства, не новые правила поведения, просто публичное заявление, что подписавший признаёт за другими равные права. Показала текст Артуру.

— Насочиняла, — фыркнул он.

— Не нравится?

— Красиво, правильно. Но лично я бы его не подписал, даже учитывая тот факт, что подпись никаких обязательств не налагает.

— Почему?

— Слишком красиво и слишком правильно.

Артур покачал головой.

— Бедняга ректор. В таком признаваться…. Ты на сегодня закончила? Тогда идём, с порталами практики тебе по-прежнему не хватает.

— Да, мой генерал, — Артур это Артур. Я послушно пересела к нему ближе, и под руководством продолжила отрабатывать наиболее сложные плетения.

А вечером случилось чудо. Когда я вошла в спальню, на полу были расставлены свечи. Даже на глаз, без подсказок диадемы, рисунок, который свечи образовали, показался мне знакомым.

— Вика? — как-то смущённо позвал Артур, подходя сзади. Я оглянулась.

— Артур?

— Ви, я люблю тебя, — слова как будто давались с трудом, — Стань моей женой.

Все посторонние мысли мою голову покинули.

— Да!

Свечи стояли, как требовал брачный обряд. Надо ли говорить, что спустя полчаса я уже была женой Артура.

Утром ректор получил моё открытое письмо, в которым я рассказывала, что считаю всех разумных существ равными и от рождения свободными, предлагала под этим заявлением поставить свою подпись. Как ректор хватался за голову я, конечно, не видела, но распоряжение явиться немедленно поступило мгновенно.

— Это что опять?! — ректор разгневанно потрясал бумажкой, стоило мне переступить порог.

— Что именно вас смущает?

— Твоё желание уничтожить Нозану.

— Как? Этого я точно не хочу.

Ректор посмотрел на меня с обречённостью. Устало махнул в сторону кресел, предлагая присаживаться. Сам встал из за стола и медленно пересел ко мне. Он барабанил по столу, ничего не говорил, словно с мыслями собирался.

— Видишь ли, Вика, я был против иномирянки в стенах Академии по той причине, что тебе чужды наши традиции и, главное, понятие об иерархии. Ты её не признаёшь. А это не плохо, нет. Это самоубийственно.

— Я не понимаю.

— Не сомневался, — беззлобно и при этом горько усмехнулся первый маг, — Ты умная девочка, но есть вещи которых тебе не осознать, потому что в детстве они прошли мимо тебя. Знаешь, есть у Академии история, которую не рассказывают ни адептам, ни магистрам, только узкому кругу.

Я удивлённо приподняла брови.

— Тебе будет интересно, ты же интересовалась, помнится, агатами.

Кажется, я знаю, что расскажет ректор. Удивить его или прикинуться незнайкой? И он рассказал, что чёрные маги — потомки агатов. Я перебила:

— Да-да, у агатов махровый матриархат, отступники не придумали ничего лучше, как сохранить строй, но поменяться с дамами местами.

Ректор стал похож на вытащенную из воды рыбу, только рот разевал, пытаясь сказать и закрывал, не находя слов.

— Откуда?

Я демонстративно погладила браслеты главы рода.

— Ты была в городе?

— Хуже. Я была на празднике Нового дома, и ещё. Когда приходится облачаться в алое, я обязательно надеваю золотой пояс.

— Боги, за что вы так со мной? — спросил маг.

Мы молчали, каждый о своём. Время убегало.

— Вика, иерархия должна быть.

Я неожиданно для себя согласилась.

— Я внесу коррективы. Право на жизнь и свободу даётся от рождения, но в дальнейшем…. Разумные существа равноправны, но не равны.