- Товарищ Федоренко, ви сделали то, что я просил?

  - Так точно, товарищ Сталин! И проверили на новых машинах Сталинградского завода. Т-34 на полном ходу может сделать по этой трассе не более трех кругов. Далее у него перегревается двигатель, падает мощность, и он застревает, несмотря на зимнее время.

  - Сколько машин не закончило испытаний?

  - Ну, одна могла не закончить их, но мы разрешили в тот раз заменить торсион, чтобы посмотреть, сколько времени уйдет на ремонт подвесной системы. Больше серьезных поломок не было. Несколько раз горели фрикционы, но это ошибки механиков, и неисправность быстро устраняется.

  - Почему Вы тогда противились показать новые танки нашим танкистам?

  - Нам показалось, что Вы не хотите, чтобы...

  - 'Услужливый дурак - опаснее врага!' Садитесь, товарищ Федоренко. Товарищ Воронов, что Ви! можете сказать?

  Генерал-полковник встал во весь немаленький рост.

  - Я, товарищ Сталин, могу сказать, что 107мм пушка проявила себя лучше, чем 85мм-я. Хотя, нагрузка на заряжающего очень большая. Две трети танков были укомплектованы вертикальными стабилизаторами. Точность наведения и количество попаданий возрастает более чем в два раза.

  - Вам танк понравился?

  - Да, товарищ Сталин. И я отразил это в своем особом мнении.

  - Что скажете Вы, товарищ Зверев?

  - Стоимость танка Т-54-55 сопоставима со стоимостью тяжелого танка типа КВ, и больше стоимости Т-34 в полтора-два раза. Хотя, экономические расчеты, предоставленные Кировским танковым заводом, показывают, что в течение года стоимость танка упадет до 110-120% теперешней стоимости Т-34. В любом случае, этот танк дороже.

  - Ваши предложения?

  - Снять с производства танк КВ, и вместо него выпускать Т-54-55, оставить производство более дешевого танка Т-34. Посмотреть, как покажет себя танк на поле боя, а там и решить, какой танк выпускать.

  'Очень интересная позиция у товарища!' - подумал Сергей.

  - Что скажете Вы, товарищ Голиков?

  - Испытания танков VK4501-H завершены. Ожидаемое время войсковых испытаний - июль этого года.

  - Товарищ Гудков, сколько танков Т-54-55 вы сможете произвести через месяц.

  - Если будет снят план по КВ?

  - Именно так.

  - 380 машин в месяц на первом потоке и 180 на втором. 6700 танков в год.

  - 185 завод?

  - У меня две раскладки, товарищ Сталин. Если производить Т-34, то 6200 машин в год, а если делать Т-54-55, то 7300 - 7500. Может быть и больше.

  - Как это?

  - Он технологичнее, очень неплохо ложится на наше оборудование, меньше трудозатрат.

  - Но, дороже?

  - Дороже, из-за оборудования.

  - Так, все свободны! - Совещание закончилось, решение принято не было.

  Все вышли из кабинета, спустились вниз, практически, не говоря ни слова, лишь надевая шинели и куртки, начали обмениваться мнениями.

  - Он очень недоволен. Что-то будет. - сказал Малышев. - А все Вы, Яков Николаевич! Не могли спросить, в чем дело?

  - Не, чо все сразу на меня? - завозмущался Федоренко. - Нашли козла отпущения!

  - Ну, ты же поднял волну!

  - И не я вовсе, а Дмитрий Данилович, он у меня недавно, после ранения, не разобрался.

  - Как меня проинструктировали, так я и действовал. Интересно, а почему 'хозяин' у Танкиста ничего не спросил? Он же за новую технику отвечает?

  - Не знаю. Мне вообще не совсем понятно, что происходит. Зачем понадобилось в таком виде показывать новые машины? Вам что, машины не понравились? Зачем было портить довольно удачные испытания. - спросил его Малышев.

  - Ну, я же объяснил на совещании, товарищ Нарком. Не понял я намерений 'хозяина'. Я думал, что 'хозяин' хочет его провала. Он сказал буквально: гонять, пока не сломаются. А они не ломались и не ломались. Да, конечно, характеристики ухудшились, износ, куда деваться, тогда Дмитрий Данилович и предложил показать их танкистам, в том виде, как есть.

  - Так ведь никогда раньше предсерийные машины никому не показывались, кроме комиссии! Зачем понадобилось привлекать посторонних?

  - Ошибочка вышла, да и не знали мы, что есть новые машины, и еще лучше, чем предсерийные.

  - Плотнее надо работать, товарищи, ведь общее дело делаем.

  - Ну, это как сказать! Вам - лишь бы сделать, а на нас все шишки сыпятся. - ответил наркому нач АБТУ.

  Сергей не принимал участия в этих разговорах, он уже оделся и сидел в машине, ожидая выхода Малышева. Произошедшая задержка с выпуском серии особо не волновала. Движки и орудия есть, заберет танки в бригаду, и рембат быстренько их восстановит. А то, что машина, рано или поздно, пойдет в серию, Сергей не сомневался. Машина получилась удачная. Обстрел выявил, что современными немецкими снарядами, вплоть до 150 мм она не пробивается в лоб. В борт только 88-мм со 100 метров, благодаря дополнительному экрану, защищающему низ корпуса. Верх корпуса 88-й не брал. Будет брать с 500 метров в 43-м году, а пока такого снаряда нет. Попытка массового применения донных кумулятивных мин блокируется висящим на цепях тралом: обыкновенной доской, которая отклоняла антенну мины. А на кумулятивные 'панцеркнакке' и 'фаустпатроны' у нас есть пассивная защита, которую разрабатывали все страны, начиная с той войны. Вначале защищались кроватями, а некоторые, пальцем показывать не будем, на Донбассе какую-то херню к БТРам приваривали. А мы пластид изобрели... 'И сидим, плюшками балуемся...' Вот, Малышев вышел из Дворца. Сергей открыл дверь 'Мерса', и вышел из машины. Вячеслав Александрович изменил траекторию движения, подошел к машине и сел на правое сиденье.

  - Что делать будем, товарищ Танкист?

  - Технику забирать в Солнечное. Надо менять двигатели, делать ТО-3 ходовой, менять пушки, радиостанции, все, что плохо прикручено или пострадало в течение испытаний. Восстанавливать машины.

  Малышев покивал головой, затем спросил:

  - Сергей, ты с 'ним' ссорился?

  - Нет, ни разу.

  - А отношения как?

  - Да, вроде, ничего.

  - Можешь к нему записаться на завтра и все объяснить?

  - А смысл, Вячеслав Александрович? Он это решение должен принять сам. Без пинков под зад. Это не помогает осознанию проблемы. Реально, он в курсе, что было и что может быть. Время еще есть. Не кисло было бы, 4-ю бригаду у Юхнова пополнить новыми танками. Но, близко к линии фронта не подводить.

  - Слушай, Сергей. Ты реально считаешь, что эта партизанщина допустима?

  - При реальном превосходстве? Вполне.

  - Хммм. - хмыкнул нарком танкостроя, а потом спросил: 'Точно: превосходим? А то у меня мороз по коже бежит!'

  - По моим данным - 'Да'. Гудкову надо сказать, чтобы наращивал производство, и сворачивал КВ. Как минимум, даже наркомфин отозвался положительно и рекомендовал производить вместо КВ. Так что, сворачивать производство в Ленинграде смысла нет. Ну, а Зальцман еще и не готов производить. Он же пока комплектующими балуется. Электропечи не готовы, и своей брони у него нет.

  - Да-да, Сергей. В этом вы правы. Продолжаем разворачиваться. И набранный темп не снижаем. Из Москвы, пока, не уезжайте, возможно понадобитесь в ближайшее время.

  - Я в Солнечном, продефектую танки. А Григорию Васильевичу позвоню, и скажу гнать машины пока сюда, а здесь распределим: кому и сколько. Они, пока, не армейские.

  - Партизаньте, партизаньте! Допрыгаетесь, когда-нибудь! - погрозил, напоследок, пальцем Нарком. Но, было видно, что настроение у него улучшилось. Сергей завел двигатель, и тронулся в сторону Никитских ворот. Сразу за мостом ему помахал рукой военный, в котором он узнал Катукова. Рядом с ним стоял еще один полковник: Полубояров. Сергей остановился. На переднее сиденье ввалился Павел Павлович, с ним Сергей был уже знаком по Северо-западному фронту, где тот был начАБТУ, так тогда назывался командующий танковыми войсками фронта, а с Катуковым общались только по радио и, немного, на полигоне. Он был на южном фланге Западного, теперь Центрального фронта. Вместе действовали под Спас-Деменском.