Предполагалось, что Джейсон вышел в отставку, и он действительно вышел в отставку, удалился от дел, о его участии в которых очень мало кто знал. На его счету в швейцарском банке было достаточно денег для того, чтобы дожить несколько жизней. Ему больше не нужно было работать. Ни на кого. Годами он ждал того дня, когда сможет заняться своими делами, важными только для него. И вот, как только он начал подготовку к тому, чтобы вернуться в США и заняться Бренвен — бум! — Они накинулись на него. Когносченти было бы абсолютно все равно, если бы он заманил Бренвен сюда, в Германию, так же как он сделал это с Гарри Рейвенскрофтом. Но это было нереально. Она не приедет. И он не станет устранять ее на расстоянии, хотя это можно было бы очень легко организовать. О нет. Он должен быть там, увидеть все своими глазами, приложить к этому свою руку.

Некто Аркон, который был его главным связным с Когносченти, явился к нему, и тогда выяснилось, что дом Джейсона прослушивается. Аркон напомнил Джейсону, что после того, как он выполнил несколько заданий, в результате которых приобрел определенную известность, он сам согласился больше никогда не возвращаться в США. Джейсон хмыкнул:

— Ну и что? Я солгал.

Аркон имел наглость сказать ему, что он не должен лгать Когносченти. Джейсон, расхохотавшись, спросил, чего же еще ожидали они от лучшего в мире лжеца? Однако Аркон вовсе не развеселился, и Джейсону пришлось сделать вид, что он готов подчиниться их требованиям, как ни противно ему это было. Он сказал, что просит прощения, мол, не понял, что это так важно, и так далее и тому подобное, до тошноты.

Затем последовали месяцы отсрочки, когда Джейсон изображал, что он со всем примирился. В течение этого времени он дал отбой одним приготовлениям и провел другие. Сейчас наконец все было организовано: изощренный путевой маршрут, билеты на разные виды транспорта под разными именами, смена имен в пути, и на другом конце маршрута его ожидал отличный взятый в аренду дом. Дом был самой сложной частью его плана, потому что у него были к нему весьма специфические требования. Он воспользовался услугами агента по недвижимости, заключил сделку по почте, а после того, как все необходимые бумаги были подписаны, с беднягой агентом произошел несчастный случай. Фатальный несчастный случай, из тех, которые Джейсон так умело организовывал.

Закончив обход комнат, Джейсон зашел в спальню и переоделся. Никаких маскарадных костюмов. Он может сменить имя, но никогда не сменит свою внешность — личность настолько поразительная, какой стал он, настолько впечатляющая и врезающаяся в память не может быть изменена. По крайней мере, он так считал. В его высокомерии ему никогда не приходило в голову, что он мог бы одеться рабочим, фермером, торговцем. Он разгладил на своей массивной талии итальянский костюм ручной работы и с гордостью посмотрел на свое отражение в зеркале. Он любил свою массивность, любил выглядеть полным и процветающим мужчиной, удалившимся от дел. Значительный мужчина величественных телесных пропорций — вот кем он был. Его лицо хоть и стало толстым и обрюзгшим, но все еще сохраняло львиный облик; волосы, все еще густые, превратились в слегка посеребренную красно-коричневую гриву. Он произведет впечатление на Бренвен. На любого человека.

Следуя своему хитрому, запутанному маршруту, Джейсон еще очень нескоро окажется в снятом в аренду доме в Сильвер Спринг. Но это его ничуть не беспокоило. Он был не только хитрее, чем любой из Когносченти, но и проворнее — ему удалось украсть у них один из их магических трюков. Так сказать, в качестве выходного пособия. Он никогда бы не воспользовался этим, если бы они не попытались превратить его в пленника в собственном доме. Они никогда не догадаются, что он сделал, потому что считают его неспособным проделывать их фокусы. Однако они ошиблись, теперь у Джейсона Фарадея был Хранитель. Очень плохо, что Хранитель не мог путешествовать вместе с ним, но ничего, Джейсон вызовет его, как только доберется до Сильвер Спринг. Он мог вызвать Хранителя в любой момент, и он будет делать то, что означало его имя — охранять Джейсона.

Любуясь собой в зеркале, Джейсон не замечал только одного. Он не замечал, как сильно изменились его глаза. Они остались карими, но, кроме цвета, в них не осталось больше ничего от глаз Джейсона Фарадея.

Телефон Бренвен зазвонил. Она взяла трубку и поначалу слушала вполуха, так как ее мысли все еще были поглощены сметой расходов на съемку документального фильма о бездомных. Она думала назвать его «Бессильные люди отца К», но она знала, что в конце концов название изменится — упоминание об отце К придется опустить. Нельзя использовать в названии имя, если это не имя какой-нибудь знаменитости.

Внезапно до нее дошло, что сказал голос по телефону, и она резко переключила на это все свое внимание.

— Бичер? Бичер Гарри Рейвенскрофта? — Она никогда раньше не слышала голоса этого мужчины и даже никогда не видела его вблизи. — С вашей женой все в порядке?

На другом конце провода Бичер сказал:

— Нет, мэм, вряд ли можно так сказать. Она просто потеряла голову из-за мистера Гарри, и она не может позвонить из дома, потому что боится, что он услышит. Поэтому она сказала мне: Бичер, отправляйся в магазин и позвони мисс Бренвен на телевидение, где она работает, и попроси ее сюда приехать, потому что мисс Бренвен — это единственный человек, который может привести мистера Гарри снова в чувство. И вот я звоню вам.

— Конечно, я приеду в Рейвен-Хилл. Подождите, не вешайте трубку! Что происходит? Вы хотите сказать, что Гарри там, в доме?

— Да, мэм. Он приехал сегодня рано утром на такси! Мы не ждали его, но он приехал. Моя жена говорит, что он ведет себя как-то странно, даже для мистера Гарри. Я не знаю точно, в чем там дело, но миссис Бичер не из тех, кто станет расстраиваться по пустякам, а она очень расстроена, это я могу вам сказать!

— Хорошо, Бичер, можете сказать вашей жене, что я буду у вас примерно через час. Не знаю, чем я смогу помочь, но я, конечно же, попытаюсь сделать что-нибудь. Вы правильно сделали, что позвонили мне.

Бренвен оставила по телефону сообщение Ксавье, что не сможет приехать в обычное время. Она также позвонила на студию и сказала секретарше, что вынуждена срочно уехать по семейным делам, а затем, словно подчиняясь какому-то невидимому импульсу, метнулась в комнату, чтобы прихватить с собой мешочек с руническими камнями. Она выехала очень быстро и меньше чем через час уже сворачивала на подъездную дорогу к Рейвен-Хилл. Пока она ехала, в ее голове постоянно чередовались только две мысли: что означает «ведет себя странно» по отношению к Гарри и сильное желание того, чтобы Эллен Кэрью, которая была теперь Эллен Харпер, прекратила бы разъезжать по свету вместе со своим новым мужем и вернулась домой в Маклин, туда, где было ее место. Бренвен была уверена, что Эллен справилась бы с Гарри гораздо лучше, чем она сама.

Если не считать одного, подумала Бренвен и положила руку на глубокий карман в своей пышной юбке, в котором лежал мешочек с руническими камнями. Да, между нею и Гарри существует особая связь, которую она предпочитала не использовать — но она изменит свое решение, если это будет необходимо.

Сама не понимая, почему вдруг стала такой осторожной, Бренвен свернула на запасную, посыпанную гравием дорожку, которая вела к кухонному крылу. Она оставила машину под навесом рядом с каким-то допотопным, потрепанным автомобилем Бичера, пересекла террасу и вошла в дом через кухню. Она надеялась найти там миссис Бичер, но ее там не оказалось. В конце главного коридора Бренвен остановилась. В атмосфере дома что-то изменилось. Она знала его очень хорошо, сами стены дома обычно испускали спокойное удовлетворение, которое было настолько сильно, что даже изменчивые настроения Гарри не могли на него повлиять. Теперь этого не было; что бы ни повлияло на Гарри, это было достаточно сильным, чтобы повлиять и на сам дом. Нехорошо, подумала Бренвен. Единственное, с чем она встречалась в своей жизни, и что создало тогда подобное поле нарушенной энергии, был злой дух, который когда-то ворвался на собрание «Психического подполья» через доску Уйджа. Наивная женщина, которая принесла тогда доску, поняла, что Уйджа — не игрушка, а процесс общения с духами с помощью этой доски — не игра; Бренвен же научилась тогда (это был немедленный интуитивный рефлекс) защищаться от подобных духов. Она сделала это и сейчас: представила свет в центре своего тела, чистый белый свет, который был ее собственным духом и ее связью с другими позитивными духами, похожими на нее. Вызов света изнутри самой себя был для Бренвен вполне ощутимым процессом. Она призывала свет из центра наружу, пока он не окружил ее сияющим ореолом. Хотя «видеть» его она могла только мысленно, но действительно ощущала его в своем теле — сначала как теплый свет прямо внутри грудной клетки, а затем как распространяющееся, покалывающее тепло, которое растекалось и достигало наконец затылка, а оттуда уже выплескивалось наружу и окружало ее своей защитой. Когда этот процесс был закончен, она отправилась искать Гарри и миссис Бичер.