— Янгуйцзы![4]

— Что они? — возбужденный, не в силах погасить на лице широкую улыбку, повернулся Андрей к товарищам. Вообще-то смысл процессии был ясен: жители деревень шли в город — не в Таонань, а в какой-нибудь другой, поближе, праздновать свое освобождение.

— Радуются люди! — исчерпывающе объяснил Кокорин.

Вскоре процессия скрылась из виду. Вокруг лежала пустынная степь. Часто проплывали мимо квадраты и прямоугольники гаоляновых полей.

…«Шевроле» остановился так резко, что солдаты повалились друг на друга. В следующую секунду, похватав автоматы, высыпали из машины.

На обочине дороги, раскинув руки, в предсмертных судорогах бился пожилой китаец. Когда солдаты подбежали к нему, он дернулся в последний раз и затих. Андрей нагнулся над убитым: грудь китайца была прострочена пулеметной очередью.

Все посмотрели на скатившуюся в канаву корзину, из нее вывалились разные сверточки и мешочки. Возможно, ими хотели поживиться изголодавшиеся самураи. В Белоруссии, в Польше, в Литве так же вот кишели глухие места разбежавшимися гитлеровцами…

Андрей поднял голову и огляделся. Вон оттуда могла простучать очередь — из этой пагоды на насыпанном холмике посреди гаолянового поля.

— Взять надо, — сказал Елпанов, кивнув на распростертое тело.

Все тотчас подумали о веселой процессии, которая скоро подойдет к этому месту. Не надо, чтобы увидели убитого.

— Кладите на капот, — распорядился Легоньков.

Пагода притягивала взгляд Андрея. Тело вдруг осыпало холодными острыми иголочками. Так бывало всегда, когда он утверждался в мысли, что стоит перед лицом опасности.

Захотелось не медля ни минуты втолкнуть товарищей в машину, самому сесть на место Лесина и дать полный газ.

Подумал: возможно, японцы боятся обнаружить себя перед солдатами. Но если это так, то нетрудно представить, что сделают озлобленные псы с процессией безоружных китайцев, когда она подойдет к пагоде!

— Ваня! — тихо проговорил Андрей. — Уезжайте!

— А ты? — не понял Легоньков.

— Обождете меня.

Почти три года совместной службы научили их понимать друг друга без длинных объяснений. Легоньков посмотрел в худое бледное лицо Кречетникова, нерешительно кивнул.

Андрей прицепил к поясу «лимонки» и нырнул в гаолян. Услышал, как взревел мотор «шевроле». Скоро звук машины замер вдали.

За густыми метелками гаоляна Андрей не видел пагоды. Сообразив, что его оттуда также не видно, быстро пополз вперед. Решил обогнуть холмик, подобраться к пагоде с другой стороны. На какое-то мгновение заколебался: может быть, стреляли все же не оттуда? Но теперь было поздно уходить.

Проехав метров триста, Лесин развернул «шевроле» в обратную сторону. Вносовцы стояли на дороге, стараясь не смотреть на капот машины, на котором лежал убитый. Все прислушивались. Легоньков сосредоточенно курил, каждой затяжкой сжигая сигарету на четверть. Колобов, Елпанов и Кокорин время от времени переглядывались. Всякий раз при этом Кокорин вздыхал и обтирал платком лоб. Лесин, расставив ноги, глазел на облака.

— Долго длинноносый ловит японцев, — не вытерпел он, наконец.

— Помолчи, — оборвал его Колобов.

Короткая пулеметная очередь и взрыв гранаты донеслись, как звук детской трещотки и хлопок в ладоши. Потом послышался еще один хлопок.

— Андрюха! — выдохнул Лесин.

Андрей открыл глаза, но ему что-то больно было смотреть. Те четверо, зеленые, в обмотках до колен, сидевшие в пагоде с пулеметом на треноге, он знал, лежали в пяти шагах. Как они завизжали, гады, когда он пнул ногой дверь! Он и сам закричал — тоже, наверное, от испуга, потому что до последней секунды надеялся, что внутри пусто. Кольцо на гранате оказалось крепким, едва выдернул. Вторую гранату он кинул после того, как почувствовал удар… Вот только куда ударило — не помнил… В плечо… в грудь ли…

«Может быть, ничего?» — подумал Андрей и хотел ощупать живот и грудь, но рука не поднялась. Смешно же — три дня осталось войны… Ведь не хотел лезть на рожон… Не хотел… Как же теперь Нина?

Но он знал, что не мог не поползти к этой пагоде. Не мог. Всю жизнь потом он презирал бы себя, если бы не пополз…

Сейчас он даже чуточку гордился собой. Что же, ведь он из Ачинска! Он вдруг ясно увидел шагавшего к нему на своих кривоватых ногах одобрительно улыбавшегося сержанта Ниязова… Вот здорово! Оказывается, Ниязов жив.

— Здравствуй, сержант! Не беспокойся, все в порядке. Китайцы дойдут до города со своими драконом и флажками…

Ломая стену гаоляна, к пагоде подкатил «шевроле». Товарищи бережно подняли Андрея и уложили в будку. Он этого не почувствовал. Он шел через Хинган, пробивался сквозь раскаленные горы. Тяжело было дышать и нестерпимо хотелось пить…