— Брайан? — Казалось, мать была озадачена.

— Конечно, ты помнишь Брайана, он приходит каждый день по утрам, чтобы накормить тебя завтраком.

— Нет, это не он, это человек от «Обедов на колесах»[6], — уверенно сказала мать.

— Нет, мама, они приходят в обеденное время. Брайан каждое утро варит тебе овсянку и яйцо.

— Это он так говорит.

Убедить мать не удавалось.

— Ты помнишь Эдди?

— Конечно, помню, что я, с ума сошла, что ли? Не хочу о нем говорить, женился на этой Китти, ничего хорошего ни в ней, ни в ее семье. Неудивительно, что все так вышло.

— Вышло так, что Эдди оставил ее ради молодой.

— Грех так говорить, кто бы вы ни были! Говорить такие вещи про мою семью! Запомните, это Китти бросила моего сына и захватила его дом. — Мать поджала губы.

— А что об этом говорит Брайан?

— Не знаю никакого Брайана.

— А дочь у вас есть?

— Да, молодая, она в Англии, делает какие-то рисунки, но никогда не дает знать о себе.

— Это она-то не дает о себе знать, посылая матери еженедельные письма или открытки и ежемесячные переводы Брайану!

— Я твоя дочь, мама, я Джуди, ты должна узнать меня.

— Не могли бы вы уйти? Моя дочь — молодая девушка, а вы — женщина средних лет, как я.

Когда Джуди вернулась в отель, она подумала, что пора нанести визит этому модному парикмахеру, которого зовут Фэбиан. Она постояла в нерешительности перед новым салоном красоты «Помпадур». Массаж лица и маникюр также не повредят. У нее было отложено на эти цели достаточно денег. Молитвы святой Анне она хотела подкрепить посещением парикмахерской и салона красоты, что сделает поиски жениха более успешными.

Брайан был прекрасным гидом. Он не только ждал ее, пока она договаривалась о приеме у Фэбиана и в салоне «Помпадур», но и показал ей очень модный бутик.

— Бекка Кинг не работает? — спросила Джуди.

— Ради бога, не упоминай о Бекке Кинг, — сказал отец Флинн, оглядываясь по сторонам.

— Почему, скажи на милость?

— Она в тюрьме. Она подговорила одного водителя, чтобы он убил новую любовницу своего парня.

— Господи, а еще говорят, что в Лондоне опасно жить! — удивленно воскликнула Джуди.

Он привез сестру на встречу с каноником. Йозеф и Анна наготовили маленьких сандвичей в честь гостьи. Они содержали дом священника в образцовом порядке, и сам старик выглядел свежо и опрятно. В отличие от матери он хорошо помнил Джуди. Он был на ее первом причастии, присутствовал, когда епископ прибыл на конфирмацию у девочек в Святой Ите, и, хотя он давно забыл ее детские грехи, выслушал ее признание.

— Я еще не имел удовольствия проводить обряд венчания на вашей свадьбе, — сказал каноник Кэссиди, выпив чаю и съев несколько вкусных сандвичей.

— Надеюсь, долго ждать не придется, — сказала Джуди. — Я собираюсь в течение девяти дней молиться святой Анне в ее гроте, поэтому она пошлет мне хорошего мужа.

— И никто не сделает этого лучше святой Анны, — сказал каноник со своей обычной убежденностью.

Отец Флинн искренне позавидовал ему.

— Пойду повидаюсь с невесткой, — сказала Джуди, вздохнув.

— Не строй особых надежд, — предупредил ее Брайан Флинн.

— Что ей можно подарить, чтобы при этом не обидеть? — поинтересовалась Джуди.

— Надо подумать. Цветы страшно дороги, от конфет портятся зубы у детей. Всякой ерунды полно в магазинах, книгу можно взять в библиотеке. Купи буханку хлеба и полфунта ветчины, она сможет сделать тебе сандвич.

— Все так плохо? — спросила Джуди.

— Хуже некуда, — ответил отец Брайан Флинн.

Он был в плохом настроении. В десять часов должен состояться митинг, большой митинг протеста, и ему придется туда пойти и выступить перед людьми. Многие городские жители говорили ему, что очень ждут его слов. А ему было нечего сказать.

Ему было не по душе стоять там и протестовать против проекта, который улучшил бы движение транспорта и уровень жизни очень многих людей, протестовать потому, что это обрекло бы на уничтожение старую жалкую статую, из-за которой среди прихожан распространяются опасные идолопоклоннические настроения.

Была ли жизнь каноника Кэссиди легче в бытность его викарием? Или всегда происходит что-то подобное? Ведь если вы священник, то беды и проблемы людей не могут обойти вас стороной.

Брайан был по природе оптимистом и успокоился на том, что слухи о дороге — это пока всего лишь слухи. До сих пор не было принято окончательного решения. Кроме того, он был предупрежден о митинге за десять дней. У него было достаточно времени, чтобы продумать свое выступление. Но оставалось много других нерешенных вопросов.

Например, как вести себя с Джуди, если она поймет, что святая Анна не поможет ей найти мужа? Что делать, видя ухудшающееся состояние матери? Сколько еще каноник Кэссиди сможет находиться в своем доме в должности приходского священника? Как он сможет завтра, повидав Эйдана Райана в тюрьме, убедить его, что его жена Лили не является злодейкой, продавшей своего ребенка?

И самый неотложный: что произойдет сегодня днем при встрече полной гнева Китти и Джуди с ее натянутыми нервами?

Он тяжело вздохнул и, запустив руки в свои рыжие жесткие волосы, принялся их теребить, пока они не начали напоминать венчик на голове сумасшедшего панка.

Встреча Китти и Джуди в итоге вполне удалась.

Джуди решила предложить ей в качестве подарка визит к Фэбиану. Сначала Китти презрительно рассмеялась и сказала, что Фэбиан не для таких, как они. Тогда Джуди сказала, что из солидарности тоже пойдет.

— Ты собираешься меня опекать, — сказала Китти насмешливо.

— Вовсе нет. То, что Эдди поступил с тобой недостойно, вовсе не означает, что Брайан или я плохо к тебе относимся. Я не была здесь много лет, я хотела купить большую коробку шоколадных конфет, но потом подумала, что это может быть плохо для детских зубов, поэтому я решила сделать такое, чего ты сама бы себе не позволила.

— Ты, должно быть, набита деньгами, — по-прежнему неприязненно сказала Китти.

— Нет, но я очень много работаю, и я накопила денег на поездку домой.

— И что же потянуло тебя домой? — Китти говорила тем же тоном.

— Я хочу выйти замуж, Китти. Только и всего. Я не смогла найти в Лондоне никого, кроме женатых мужчин, и мне не нужно тебе объяснять, как это тяжело и как низко. Ты знаешь это с другой стороны. Поэтому я надеюсь, что если я буду девять дней ходить к источнику Святой Анны, то, может быть… — Джуди замолчала.

— Мне смешно, ты со своим Лондоном просто издеваешься над нами.

— Это вовсе не так, но ведь жизнь и на самом деле слишком коротка. Если ты хочешь жить так, как живешь, то я ничего не могу поделать.

По какой-то причине это возымело действие. Китти заговорила совсем другим тоном:

— Если предложение остается в силе, я бы с удовольствием пошла к парикмахеру. У этой молодой шлюшки Наоми, к которой ушел твой брат, волосы как крысиные хвосты. Это меня очень поддержит…

Когда отец Флинн вернулся к дому каноника, его ждала еще одна группа людей. У них была просьба поддержать тех, кто находился на другой стороне великого раскола. Группа местных жителей, заинтересованных в строительстве дороги, собиралась устроить шествие со свечами через город в поддержку этого строительства, что положит конец опасному сквозному проезду автомобилей, ревущих на весь Россмор. На этой дороге уже были многочисленные несчастные случаи, в том числе гибель пятилетнего ребенка. Они хотели, чтобы отец Флинн шел во главе процессии.

«Прекрасно, — сказал он себе, — просто прекрасно, и я даже не должен отвечать на другие призывы».

Лицо его прояснилось. Может быть, это и есть ответ. Он скажет, что церковь не должна участвовать в местных политических распрях. Что это было: соломоново решение или проявление человеческой слабости? Он не знал ответа.