– Производитель. – Одно только слово выводило Лиллиану из себя. – Наёмный жеребец, которому плевать на те жизни, что он создает.

Азагот дёрнулся, словно она поразила его стрелой. Зацепила за живое, да?

– Закрой. Рот.

– Да пошёл ты, – выпалила Лиллиана в ответ. Ей не нравилась подобная грубость, но что-то в этом мужчине и его владении вытаскивало на свет её стервозную сущность.

– Заткнись, – процедил Азагот, – или же я заставлю тебя замолкнуть.

Очевидно, он не имел ни малейшего понятия какой упёртой она была. Это сводило её похитителя с ума.

– Ты не можешь меня заставить что-то сделать.

Азагот подошёл к ней, поступью расслабленной и всё же хищной.

– Я могу заставить тебя сделать всё, что угодно.

Невероятно.

– А ты вообще в курсе, что слишком самоуверен?

– Ангел, это мои владения. Я – эти владения. Моё влияние выходит за пределы Шеул-гра к самым глубоким ямам Ада и самым высшим уровням Рая. Так что, да, я в курсе своей самоуверенности, и когда говорю, что могу заставить тебя что-то сделать, то говорю это на полном серьёзе.

"Ты не можешь заставить меня остаться здесь". Лиллиана дождаться не могла, когда выберется из этого депрессивного места.

– И что ты сделаешь? Подчинишь меня кулаками? Пытками?

Азагот остановился перед Лиллианой, нагло блуждая взглядом по её телу, задерживаясь на грудях и обнажённом животе.

– Лишь дурак и трус причинит боль своей супруге, а ведь им ещё вместе сосуществовать. – Он обнажил зубы, и Лиллиана приняла это за улыбку. – У меня другие способы получения желаемого.

– Что ж, неприятно тебя разочаровывать, но кроме как пытками ты от меня ничего не добьёшься.

Улыбка Азагота стала прямо-таки зловещей.

– Я могу заставит тебя молить даже всего лишь о шёпоте моего дыхания на твоей коже. Языком я вытворяю такое, что заставит тебя кричать от острого наслаждения. И я могу заставить тебя кончить так сильно и так долго, что от удовольствия ты потеряешь сознание.

– Секс, – горько произнесла она. – Типично по-мужски считать, что это всё, чего хотят женщины. – И не важно, что она этого хотела. Боже, помоги, испытать подобный оргазм... о, да, пожалуйста.

– Секс, – хрипло произнёс Азагот, – это лишь начало. Я могу сделать тебя королевой. Могу подарить тебе целое королевство.

Лиллиана фыркнула.

– Ты об этом? – Она сделала охватывающий взмах рукой. – Холодное, мрачное королевство, полное смерти, гриминионов и падших ангелов? Да уж, именно об этом мечтает каждая девушка.

Как пелена, в воздухе повисла напряжённая, зловещая тишина, и у Лиллианы возникло ощущение, что она довела Азагота до края. Несмотря на сказанные им слова о не причинении вреда супруге, она приготовилась к удару.

И она позволит ему лишь один удар. Да, здесь её силы приглушены, но она будет бороться с ним до последнего вдоха. Или, чёрт возьми, выберется отсюда и счастливо отдастся на милость команде дезинтеграции, которая отнимет её способность путешествовать во времени.

Но Азагот и пальца на неё не поднял. А просто исчез, оставив Лиллиану одну. Снова.

Азагот материализовался в библиотеке с желанием закричать в бешенстве и агонии. Но единственная эмоция, которая ранее едва его не разрушила, вернулась в заброшенную, замёрзшую пустошь, которую он звал душой. Хотя Азагот считал, что душу его много лет назад высосали.

Зарычав, он смахнул со стола хрустальную шахматную фигуру и раздавил ботинком. Шахматы подарил ему Метикор, как напоминание, что Азагот – король, а мир – шахматная доска.

Метикор должен был это помнить.

Азагот вдавил пяткой верхушку фигуры, наслаждаясь звуком разрушения.

Сын его снова предал. И не только. Он ещё разрушил те подобия отношений, что сложились у Азагота с его сыновьями и дочерьми.

Не то чтобы Азагот когда-либо сильно переживал за эти отношения, но по крайней мере время от времени мог навещать некоторых из своих отпрысков. Тех, кто не покинул его, когда Метикор поднял восстание.

Забавно, что Азагот видел восстание Сатаны за мили, но оказался совершенно слеп к интригам Метикора.

Хотя, к тому времени как сын Азагота восстал против него, способность чувствовать обман притупилась словно лезвие, что распилило слишком много костей.

И потом, тут была Лиллиана и её непрошеные наблюдения. Обозвала его производителем. Наёмным жеребцом, которому плевать на те жизни, что он создаёт.

Больше всего раздражало то, что она права. Но не во всём. Азаготу и вправду было плевать на своих отпрысков. Может, он не способен испытывать к кому-либо и чему-либо настоящую любовь, но хотел.

Азагот очень сильно хотел, а Сатана, в свою очередь, пользовался этим, чтобы получить то, что хотелось ему.

Демон никогда не забудет роль Азагота в изгнании его с Небес. Кстати говоря о затаённой обиде. Что за большой, хныкающий малыш. У Сатаны не получилось захватить власть на Небесах. Теперь он был единоличным королём своих владений. Кто ещё мог таким похвастаться?

Ах, верно... Азагот мог. Не то чтобы Лиллиане было до этого дело.

Лиллиана преподнесла самый лучший подарок в его жизни – перенесла его в пустыню, – но когда Азагот предложил свой подарок – ключи от Шеул-гра, – она высмеяла его, бросив это в лицо.

"Холодное, мрачное королевство, полное смерти, гриминионов и падших ангелов? Да уж, именно об этом мечтает каждая девушка".

"Да как она посмела, – думал Азагот, переместившись из своего особняка. – Как посмела отказаться от всего, что я, Мрачный Жнец, ей предложил?" Женщины всегда вились вокруг него.

Они приходили к нему тысячами, умоляя об объедках, которые он им бросал. Да, допустим, они были демонами, но демонами высшего порядка, влиятельными женщинами всех видов.

До своей недавней кончины, даже сама Лилит несколько раз обращалась к нему и пыталась убедить, что союз между ними двумя сделает их самой могущественной парой во вселенной.

Нет уж, спасибо. Он уже был обманут ею. И не единожды.

Расстроенный, Азагот ударил ногой по маслянистой земле под ногами, которая не была похожа на песок в пустыне.

Он посмотрел на видневшиеся впереди здания и дальше, на то, что было лесом, полным живности, рек и озёр.

Сейчас там ничего не было, кроме корявых стволов деревьев и пней, сухих устьев рек и одного озера, такого токсичного, что его ядовитое зловоние иногда достигало границ Шеула и Шеул-гра.

Обитатели шеулского региона Горун ласково звали поражённую территорию "Дырой Мрачного Жнеца".

"Именно об этом мечтает каждая девушка".

Сердце Азагота замерло в груди. Твою мать, Лиллиана была права. Демоны могли думать о Шеул-гра как о сокровище, но только они и никто другой, особенно ангел, могли посчитать это место подарком.

Каким он был глупцом. Просто идиотом.

У него не было ничего, что можно предложить Лиллиане. Конечно, Азагот мог предложить ей отличный секс. Даже больше чем отличный. Но помимо этого? Ничего. Его королевство, которое ранее полнилось энергией и жизнью, теперь было мертво.

Единственное, чем она могла тут заняться – так это тем же, что делал сам Азагот – встречать каждую душу на выходе из тоннеля и решать её судьбу, прежде чем отправить на один из многочисленных уровней Внутреннего Чистилища, где она станет дожидаться своей реинкарнации.

Назначение на каторжные работы? Работы в подземелье Гадеса? Возможно, обжарка в Поле Вечного Пламени или плавание в Кислотных водоёмах Агонии?

Что ж, не стоило позволять Гадесу давать название хоть одному месту во Внутреннем Чистилище. Каждый раз, когда приходилось произносить или даже думать о презренном районе, известном как Изобилие Отбросов, Азаготу хотелось избить падшего ангела.

Эй, Лиллиана, давай я устрою тебе в качестве свадебного подарка тур. Да, давай посетим Пляж Вспоротых Брюх. Можем провести медовый месяц в Изобилии Отбросов. Ты просто подожди, пока я не возьму тебя к Пруду Кипящей Мочи или Болоту Тухлой Добычи.