Что ж, она довела себя до такого состояния паники, что, когда шагала в кабинет Азагота и мимо проходил Зубал, Лиллиана схватила его за руку.

– Азагот вернулся?

– Откуда мне знать? – прорычал Зубал.

– А разве в твои обязанности не входит ходить за ним тенью?

Зубал вырвал руку из хватки Лиллианы.

– Он не всегда сообщает о каждом своём шаге.

– Ты хоть можешь по крайней мере сказать, в порядке ли он?

– Конечно же, он в порядке. – В голосе Зубала слышалось нетерпение. – Это же Азагот.

На самом-то деле Зубал был зол. Лиллиана надеялась, что Кэт не была к этому причастна.

– И частенько он так пропадает?

– Иногда.

Это не ответ.

– Ладно, попробуем сначала. Почему он ушёл? Что происходит?

– Я не вправе делиться с тобой этой информацией.

– Да что ты? Вообще-то он мой супруг, поэтому ты мне всё расскажешь.

На губах Зубала расцвела греховная улыбка.

– Ты действительно хочешь знать.

– Нет, – рявкнула Лиллиана, терпение которой было на пределе, – я спросила просто потому, что не хочу знать. Что ты от меня скрываешь?

Улыбка Зубала стала шире.

– Азагот отправился в Чистилище, чтобы встретиться с любовницей.

– Что? – Сердце Лиллианы болезненно сжалось. – Зачем?

– А зачем посещают любовницу?

Мгновенная боль ошеломила её и принесла тошноту.

– Я тебе не верю, – прохрипела Лиллиана.

Зубал пожал плечами.

– Спроси его сама, когда вернётся. Её зовут Рона.

Развернувшись так, словно дождаться не мог, когда же сможет от неё отделаться, Зубал ушёл, оставив Лиллиану дрожащей от ярости и ревности. После всего того, через что им пришлось пройти, после заверений, что она изменила его жизнь и помогла ему, как мог так Азагот с ней поступить?

"Он же Азагот. Он – зло. Чего, чёрт возьми, ты ожидала?"

Нет, всё не так. Зубал солгал. В конце концов, он был падшим ангелом и всё, что выходило из его рта, было подозрительно.

И всё же, когда она побежала в кабинет Азагота, её глаза жгли слёзы. Ей нужно было увидеть Мрачного Жнеца. Выяснить, есть ли способ попасть в Чистилище. Может, ей могли помочь гриминионы.

Но войдя в главную залу, Лиллиана краем глаза уловила движение.

Осмотревшись, она заглянула в дверной проём. Её затопило облегчение, когда она увидела Мрачного Жнеца, стоявшего перед огромным камнем, который она посчитала странным куском скучного искусства. Но сейчас этот камень что-то транслировал. Его поверхность мигала как телевизионный экран.

Шпионский камень. Интересно. Он был довольно распространённой штукой, вот только не многие владели силой им пользоваться. Лиллиана должна была догадаться, что Азагот входил в это малое число.

Лиллиана нахмурилась и чуть приблизилась. На что Азагот смотрел? На заднем плане был пляж, и когда экран сузился и сфокусировался на том, что происходило на переднем плане, Лиллиана увидела женщину в крохотном купальнике, прыгающую за волейбольным мячом.

Женщина с кудрявыми рыжими волосами послала мяч над сеткой. Она грациозно приземлилась, её едва прикрытые груди покачивались, привлекая внимание всех присутствующих в округе мужчин. Азагот улыбнулся и у Лиллианы сжалось горло. По взмаху руки Мрачного Жнеца картинка изменилась: на этот раз на экране оказалась темноволосая женщина в обтягивающих штанах для йоги и спортивном бюстгальтере, бежавшая по Центральному парку Нью-Йорка.

Улыбка Азагота стала шире и горло Лиллианы сжалось ещё больше. Мрачный Жнец протянул руку и коснулся пальцем лица женщины на экране. От благоговейного выражения лица Азагота Лиллиана почувствовала себя несчастной.

Внезапно экран потух и Азагот зашагал к своему кабинету. Должно быть, через портал проходила важная душа. Лиллиана гадала, что за зло могло утащить его от женщин, к которым он испытывал похоть.

Ублюдок.

Непонятная ярость, которую Лиллиана никогда не испытывала прежде, даже когда похититель угрожал и оскорблял её, снесла границы контроля. Когда изнутри поднялось пламя, Лиллиана осознала, что от гнева заволокло зрение и мысли.

Зарычав, Лиллиана бросилась к камню. Она ударилась в него плечом с такой силой, на какую только могла быть способна. Штуковина накренилась, потеряла равновесие, но начала возвращаться на место.

– Нет! – Гневный голос Азагота испугал её, но Лиллиана взяла себя в руки и собиралась закончить начатое.

Она толкнула камень прежде, чем он смог вернуться в нужное положение. Тот ударился об пол и разлетелся на миллион кусочков. Дико ужасный рёв эхом раздался в комнате, вибрируя в воздухе, заставляя дрожать каждую статую, каждый портрет. Даже пол под ногами Лиллианы тряхнуло, выбивая из равновесия, когда она собралась помчаться к выходу.

Сделать это не удалось.

Ледяная рука схватила Лиллиану за шею и в то же мгновение девушка оказалась на полу. Встретившись лицом с каменной поверхностью, она отключилась.

***

Лиллиана очнулась на диванчике в кабинете Азагота. Владелец сидел напротив в кресле: локти упирались в колени, голова опущена, плечи поникли.

– Зачем ты это сделала? – спросил он голосом, который оказался тише, чем Лиллиана ожидала.

Азагот накрыл её одеялом, и когда Лиллиана приняла сидячее положение, то откинула его в сторону, не желая сейчас принимать от Мрачного Жнеца никакой доброты.

– Ты клялся, что хотел меня.

– Так и есть. – Взгляд Азагота по-прежнему был направлен вниз, между разведённых коленей, в голосе не было и признака гнева.

Был ли он и правда спокоен или же вернулся в безэмоциональное состояние? Если последнее, то он бы уже убил её, и она бы этого не осознала, пока не оказалась бы душой, ожидающей, когда её заберут.

Или превратилась бы в одну из каменных статуй Азагота.

Лиллиана содрогнулась.

– Если ты меня хочешь, то зачем отправился в Чистилище к любовнице? И зачем пялишься на других женщин?

Азагот резко поднял голову, зелёные глаза вспыхнули.

– К любовнице? Ты говоришь о Роне? Тебе Зубал рассказал? – Когда Лиллиана кивнула, Мрачный Жнец выругался. – Она уже больше века не моя любовница. Рона соблазнила Метикора и он её за это убил. Я ходил к ней, чтобы получить информацию.

Лиллиану резко затошнило. Если Азагот говорил сейчас правду, то она совершила самую огромную ошибку в своей жизни.

Обняв себя за живот, словно это могло помочь удержать завтрак внутри, она спросила:

– А что насчёт женщин, за которыми ты наблюдал в камне?

– Они – мои дочери, – грубо ответил Азагот. – А камень является – являлся – единственным способом следить за жизнями моих детей.

Вот... дерьмо.

Дыхание было диким и застревало в горле.

– Я думала... думала, что тебе на них плевать. Метикор сказал...

– Метикор – ублюдок, жаждущий того, что есть у меня, – рявкнул Мрачный Жнец. – Это место кишело жизнью, но он всё разрушил.

Это место? Лиллиана знала, что оно было полно зелени и существ, но... Она резко вздохнула.

– Твои постройки... кто-то там жил.

– У тебя непревзойдённые способности к наблюдению, – протянул Азагот.

Лиллиана проигнорировала заслуженный сарказм и продолжила:

– Ты сказал, что построил их, чтобы создать общество, подобное человеческому миру. Но построил их для людей, да? Для кого?

– Мемитимов. – От Азагота повеяло холодом, и Лиллиана снова натянула на себя одеяло, не потому что замёрзла, а потому что требовалась в каком-нибудь барьере между собой и Мрачным Жнецом, пусть им и выступала тонкая фланель. – Для всех, кто хотел здесь остаться.

– Ты позволял им здесь жить?

– Позволял? Я хотел, чтобы они здесь жили. У них нет сил, которыми владеют нормальные ангелы, и они не могут жить на Небесах, пока не вознесутся, чтобы стать полноценными ангелами, поэтому уязвимы для демонов в человеческом мире. Я дал им безопасное место для жизни и обучения обязанностям.