Транис не тратил впустую время, снимая комбинезон Лидона. Но все остальные его ожидания не оправдались.

Драмок вернулся на кровать, опустился на колени над Лидоном, оседлав его бедра. Его задница опустилась на промежность Нобека, позволяя ему почувствовать тепло. Волна ощущений наполнила члены Лидона, и он застонал. Выгнувшись, он стал втираться в теплую расщелину Траниса.

Первый помощник положил руки по обе стороны от головы Лидона. Опустился вниз, пока они не оказались живот к животу, грудь к груди. Транис склонил голову набок, а Лидон приоткрыл рот для поцелуя.

Транис провел по губам сочным шершавым языком. Прикосновение было твердым, но гораздо более нежным, чем ожидал Лидон. Он закрыл глаза, чтобы в ласкающем поглаживании лучше почувствовать вкус своего победителя. Возбуждение прокатилось по его животу. Молодой или нет, но драмок точно знал, что делает. Этого почти поцелуя было достаточно, чтобы Лидон почувствовал жажду. Он хотел больше. Намного больше.

Нобэк приподнял голову, чтобы поймать ртом коварный язык Траниса. И зашипел, когда тот запустил руки в его длинные волосы, притянув его голову обратно на матрас.

— Ты получишь только то, что я захочу предложить, — сказал Транис. — Я командую. Подчинись, нобэк.

Лидон обнажил клыки и зарычал.

В ответ Транис обнажил свои.

— Сдавайся, или я укушу тебя и заставлю подчиниться.

Лидон сверкнул глазами.

— Властный придурок! Я ненавижу, когда меня кусают!

— Тогда убери клыки и лежи спокойно. Подчинись.

Руки Лидона сжались в кулаки. Транис предлагал ему два варианта: либо сохранить свои чувства и смириться с полным доминированием, либо быть укушенным и оказаться пассивным от интоксикации.

Он терпеть не мог, когда в его организм попадал яд от укуса калкорианца. Под его воздействием любой возбуждался до такой степени, что не мог защитить себя. Сияющее тепло эйфории от укуса превращало даже самых свирепых нобэков в похотливых существ, временно желающих только удовольствия. Лидону не нравилось вот так терять контроль.

Воинственно глядя на Траниса, он с усилием заставил свои клыки прижаться к небу.

— Такой злой взгляд! Посмотрим, смогу ли я поднять тебе настроение, — ухмыльнулся Транис.

Он снова наклонился, его руки всё ещё мучительно сжимали волосы Лидона. Его рот нежно коснулся губ Лидона, создавая интересный контраст жесткой хватке, прижимающей голову нобэка к койке.

Лидон открыл рот, надеясь на большее. Транис щелкнул по нему языком, позволив электрическому разряду от прикосновения с шипением прожечь путь до самого паха Лидона. Тот дернулся в ответ.

Транис сделал это снова, в то время как его рука освободила волосы Лидона, чтобы спуститься вниз по его плечу и груди. Скользнув по грудине, он погладил грудную мышцу. Кончики пальцев сомкнулись на соске Лидона, пощипывая его кончик. Стрелы острого удовольствия снова заставили нобэка вздрогнуть. У него перехватило дыхание, и Транис прижался губами к его рту, словно пробуя на вкус возбуждение Лидона.

Драмок провел кончиком пальца вокруг соска Лидона. В то же время его язык проник в рот нобэка, поглаживая и обвивая своего близнеца. Лидон был полностью поглощен наслаждением от того, что его пробовал и касался такой сильный, бескомпромиссный мужчина. Когда в последний раз его вынуждали склониться перед чужой сексуальной волей? Он не мог вспомнить, но то, что он сейчас оказался в таком положении, было великолепно.

Транис разорвал поцелуй, двинувшись вниз, его тупые зубы сомкнулись на подбородке Лидона, чтобы укусить. Он прикусил достаточно сильно, чтобы заставить боль проложить путь вниз к набухшим членам нобэка, по пути превращаясь в удовольствие. Лидон тяжело задышал в ответ.

— Твое горло, нобэк, — прорычал Транис.

Лидон снова сжал кулаки. Когда он не подчинился сразу, Транис ущипнул его за сосок. С рычанием, подозрительно похожим на скулеж, Лидон откинул голову назад, подставляя горло молодому человеку. Черт, Транис был таким чертовски доминирующим. Если бы на нем не было магнитных наручников, Лидон надрал бы ему задницу за то, что заставил его сделать это.

Рот Траниса накрыл горла Лидона. Его зубы снова царапали плоть, прикус всё сильнее давил, пока не перекрыл трахею. Каждое мгновение всё существо нобэка кричало, чтобы он сражался, чтобы скинул драмока, не позволив ему разорвать горло. Все его тело напряглось, пока он боролся, чтобы подчиниться, несмотря ни на что.

После того что казалось вечностью, давление ослабло. Сжимающие его зубы исчезли. Транис поднял голову и посмотрел Лидону в глаза.

— Очень хорошо, нобэк. Отлично справился.

Лидон выдохнул, до этого момента он не осознавал, что задерживает дыхание. Прошла вечность с тех пор, как его покорность подвергалась испытанию. Это потребовало больше силы и мужества, чем для сопротивления.

Губы Траниса скользнули по впадинке на горле Лидона. Его язык высунулся, пробуя на вкус бьющийся пульс Лидона. Расплавленное удовольствие пузырилось в паху нобэка, и он застонал, потираясь о задницу Траниса, который всё ещё сидел на нем.

Драмок поднял взгляд.

— О, правда? Рад узнать.

Он снова поцеловал это место, и Лидон начал извиваться под ним. Святые прародители, он чувствовал себя там таким чувствительным! Когда Транис целовал его, тело сотрясалось от чистого блаженства. Он покачивал бедрами взад и вперед, пытаясь приблизиться к заднице драмока. Он был дико тверд, его члены пульсировали от потребности в трении.

— Полегче, Лидон. Мы доберемся и до этого. — Транис поднялся, чтобы посмотреть на него сверху вниз, пурпур его радужных оболочек почти терялся за расширенными зрачками. — Клянусь предками, ты великолепен.

Руки драмока блуждали по груди и животу Лидона, ощупывая каждый дюйм обнаженной кожи. Лидон выгнулся под собственническим прикосновением, его чувства разбушевались, нуждаясь в сомнительной милости этого мужчины. Каждое поглаживание его пальцев заявляло права на нобэка, делая его более восприимчивым к контролю. Это заставило Лидона захотеть бороться за господство и заставить Траниса удовлетворить его потребности. Невозможность сделать это приводила его в бешенство. Гнев сделал его ещё более возбужденным, что сделало его более чувствительным к прикосновениям Траниса. Это был жестокий цикл, который заставил его бороться с магнитными наручниками, даже зная, что освободиться невозможно.

Транис только улыбнулся борьбе Лидона. Он наклонился и лизнул один из его сосков. Стрелы возбуждения ударили прямо в члены Лидона, и он напрягся сильнее, чем когда-либо, чтобы потереться об эту сладкую, голую задницу, сидящую на них. Его дыхание было таким резким, что казалось, будто он хнычет, чего никогда не делал.

Транис всосал темный плоский кружок. Тяжелый жар вспыхнул в членах Лидона, и он закричал в ответ.

Ухмылка драмока была чистым злом. Он медленно лизнул сосок, ещё сильнее сжимая и без того сморщившийся кончик. Лидон втянул в себя воздух сквозь стиснутые зубы, когда по его телу пробежал жар.

— Думаю, теперь ты готов к реальной подготовке, — сказал Транис. Он поднялся и встал в ногах коврика. — Поднять ноги, сформировать угол. Медленно.

Наручники на лодыжках Лидона поднялись, задрав его ноги в воздух и раздвинув бедра на ширину плеч. Он вдруг почувствовал себя шлюхой в дантовонском борделе или имдико в клубе удовольствий. Его рычание было чистой угрозой.

— Ну что еще? — сказал Транис, глядя на него между разведенных ног.

— Эта позиция унизительна. Вытащи меня отсюда, — прорычал Лидон.

Транис закатил глаза.

— Я посчитал, что так будет меньше нагрузки на твою ногу. Я не могу позволить тебе не явиться на смену, потому что из-за секса тебе стало плохо.

Он был прав. Когда дело доходило до секса, Лидон большую часть времени стоял на краю кровати, его нога была заключена в скобу, когда он брал Пираса сзади. Время от времени, когда Пирас брал власть в свои руки, Лидон обычно склонялся над столом своего любовника, твердо упираясь ногами в пол.

— Черт побери, — сказал он. — Я бы лучше рискнул покалечиться.

Транис покачал головой.

— Отлично. Когда я тебя трахну, ты будешь стоять на четвереньках. Но сейчас тебе придется посмущаться. — Его лицо растянулось в улыбке. — Прими это, нобэк. Помни, кто здесь главный.

Лидон нахмурился:

— Я не могу решить, нравишься ты мне или нет.

— Не имеет значения. Возможно ли с твоей травмой раздвинуть ноги пошире?

— Я смогу принять все, что ты уготовил.

— Приму это как да. Увеличить угол ещё на пять градусов.

Магнитные наручники раздвинулись шире, оставив Лидона крайне уязвимым. Однако это унижение никак не повлияло на уровень его возбуждения. Его члены торчали прямо в воздухе, изнывая от желания.

Транис забрался обратно на койку и встал на колени, обхватив ими задницу Лидона.

— Я думаю, что мне настолько же нравится видеть тебя в такой позе, насколько ты ненавидишь её. Открытый и ждущий меня. Полностью мой, чтобы я мог делать с тобой, что хочу. Не могу дождаться, чтобы трахнуть эту задницу.

— Тогда почему бы тебе не заняться этим? — Лидон уставился в потолок.

— Потому что я никогда не буду спешить с наслаждением от такого потрясающего тела.

Крепкая хватка сжала передний член Лидона чуть ниже кончика. Командор опустил взгляд вниз как раз вовремя, чтобы увидеть, как Транис опускается к его основанию. Невероятный жар охватил его, и дрожь пронзила, казалось, до самых кончиков пальцев ног.

Транис медленно отстранился, наблюдая за лицом Лидона. Эйфория в паху Лидона свернулась тугим узлом. В твердом кулаке было ровно столько давления, сколько нужно. Если Транис чуть ускорится, Лидон прольется в считанные мгновения.

Вместо этого Транис отпустил его. Лидон глубоко вдохнул, пытаясь отдышаться.