— Ангел мой, если ты привязана к чему-то слишком сильно, ты должна смириться, что однажды ты это потеряешь, — он нежно гладил ее волосы, разбросанные по подушке. — Ты научишься жить так, чтобы просто жить в радости от самой жизни, и когда ты научишься, ты вернешь то, что потеряла.

И это дало ей надежду. Ее глаза загорелись, эти мысли этого взрослого мужчины, мудрого правителя, оказались светом в конце тоннеля, наполняющие ее жизнью. Она чувствовала себя ребенком в руках мудрого Бога, уют и тепло окутали ее измученную душу. Она смотрела в небо, пока ее глаза не стали закрываться от усталости. Последнее, что она увидела перед сном — огромную голубую звезду, загоревшуюся в небе прямо над ее головой.

Арайя летела в невесомости. Пространство вокруг нее было очень знакомым, космос, затянувший ее в свои просторы, казался родным домом, словно она жила здесь всю свою жизнь. Электрические разряды прокладывали путь движения девшуки, Ари обогнула одну ярко малиновую со вспышками звезду и вылетела прямо на голубой зовущий ее свет. Ей казалось, что она снова попала в лабиринт, который закручивался в серебристую паутину, затягивая ее в центр, минуя невидимые стены. Она летела на голубые манящие вспышки, не понимая, почему она ранее не могла найти дорогу к центру. Ей казалось, что откуда-то взявшаяся неожиданная поддержка уверенно вела ее вперед, выводя из состояния забытья, смело направляя в то место, которое было частью ее внутренней сути, непознанной, но явно ощутимой и остро проявившейся. Радость нарастала и Ари ускорила свое движение. И вот центр уже близко и интенсивность ее внутреннего восторга была готова взорваться фантастическим экстазом. Голубой свет стал прозрачнее, издавая ароматы дома и звуки колыбельной песни. И вот соединение произошло. Арайя пела вместе с хором тысячи других голосов, которые тоже смогли решить этот пространственно-временной пазл. Она растворялась и таяла, она танцевала и парила. И вот кто-то взял ее за руку. Кто-то знакомый, тот, кто излучал родной свет. Ари вдруг услышала знакомые слова, которые уже были внутри ее сердца:

— Лабиринт является символом смерти и возрождения. Он защищает место, наделенное особой силой, и ограничивает доступ к нему. Это место воплощает зону перехода между двумя мирами, а сам лабиринт является символическими вратами.

Этот голос, который звучал тихо, но настолько сильно, что она воспринимала его как единственную возможную реальность, он напоминал ей ее собственное звучание, только более мудрое, взрослое и опытное.

Неожиданно голос стал тише, переходя на еле заметный шепот, сливаясь с каким-то непонятно откуда взявшимся гулом синего цвета.

— Ты прошла веху, ты прошла…

И вдруг перед астральным взглядом спящей девушки возникло видение ее старой подруги Нали, рассказывающей ей о лабиринтах.

— Пройдя лабиринт, человек сможет измениться, стать другим, таким, каким он есть на самом деле, человек достигает глубин самого себя…

Последняя фраза эхом отзывалась в голове, унося девушку в какую-то воронку. Она летела с огромной скоростью, боясь разбиться, но препятствий не возникало. Рывок, и девушка открыла глаза, осознавая, что уже утро и комната вся залита чудесным солнечным светом. Пение волшебных утренних птиц наполнило сердце невообразимой радостью. Щель в сердце еще саднила, но она уже лечилась вновь проснувшейся надеждой, подаренной ее новым господином. Демид. При мысли о нем девушка учащенно задышала. Почему это было так, она не могла себе объяснить. Ее вера в мужчин была утеряна, доверие вещь невообразимо хрупкая, разбитая однажды она уже не способна приобрести первоначальную форму. Однако в Демиде было что-то такое, что заставляло Арайю проникаться его доблестью, честью и покровительством. Да, он был словно ее давно ушедший отец, который был далеко, но достаточно близко, чтобы опекать ее, заботиться о ней и любить ее. Сейчас Ари чувствовала, что снова хотела жить. Она вцепилась в мысль о том, что однажды она увидит своих детей, что наступят другие времена, что жизнь не статична, и все может непринужденно измениться к лучшему, так же легко, как и разбило ее существование на щепки замученного сердца. В этом новом месте к ней хорошо относились, и Демид оказался вовсе не таки ужасным, как его описывали. Возможно, ей нужно на время попробовать отключиться от прежнего жалкого существования и попробовать на вкус то новое, что принесла ей жизнь. И она была готова. Теперь она решила дать себе шанс выйти из состояния постоянного страдания. Она должна жить, ведь у нее растут дети, которые однажды потребуют свою мать. И она в это верила!

Арайя неожиданно почувствовала чарующий розовый аромат, доносящийся, видимо, из ванной комнаты. Девушка буквально вспорхнула и влетела за ванную ширму. Бассейн был наполнен теплой водой с лепестками роз, на вешалке висело восхитительное розовое шифоновое платье. Ари улыбнулась, впервые за долгое время, она ощущала себя так, словно вновь родилась в сознательном возрасте и могла по-настоящему осознать радость и ценность бытия.

Приняв омовение и одевшись в чудесный шифон, Ари подошла к огромному зеркалу в своей комнате. Ей захотелось одеть одно из чудеснейших украшений, подаренных ей правителем Рафорса. Она достала нитку розового жемчуга и розовые перламутровые серьги и примерила. Нежный цвет оживлял ее бывшую грусть, ее красота вновь засияла свежестью и женственностью лунной энергии камней. Довольная собой Арайя вышла из своей комнаты и спустилась на второй этаж. Роскошь дворца радовала глаз. Приятные ароматы доносились со всех сторон. Женское любопытство толкнуло девушку пройти вглубь широкого коридора. Она наткнулась на массивную деревянную дверь, украшенную какими-то таинственными символами, и заглянула внутрь. Ее сердце замерло от восторга.

Огромная зала объединяла два этажа сразу. Книжные полки библиотеки пестрили от пола до потолка, поддерживаемые массивными колонами и оборудованные передвижными лестницами для свободного доступа к книгам. В центре залы широкая деревянная лестница вела двумя полукругами на второй этаж читальной комнаты, где стояли различные макеты, редкие предметы искусства, на мольбертах красовались восхитительные картины, подсвеченные висящими факелами. Давно ничего не приводило ее в такой восторг. Совершенно забывшись, Арайя стала рассматривать книги библиотеки, постепенно перемещаясь от одной полки к другой. Тут были древние рукописи племенных народов, философские трактаты и естественнонаучные изыскания, книги по искусству, живописи, родному и иностранным языкам. Авторы со всех концов мира и со всех времен собрались в этом огромном бесценнейшем хранилище знаний, толпились, чтобы занять первое место в списке выбранных девушкой книг.

— Любишь читать? — голос Демида выдернул ее из творческого экстаза.

Арайя дернулась и чуть-чуть смутилась. Затем оправилась и слегка улыбнулась.

— Чтение — это одно из редчайших удовольствий, которое расширяет наш взгляд на жизнь и открывает волшебный мир путешествий не только в пространстве, но и во времени.

Он смотрел на нее внимательно. Это была первая фраза, которую ему пришлось услышать от нее после ее чудесного выздоровления. Ее речь была умной, ее слова звучали так, словно он разговаривал ни с женщиной, а с посвященным и восторженным ученым, готовым со страстью делиться своими открытиями с миром. Ее глаза сияли детским восторгом врожденной страсти и таланта, она светилась и излучала такую притягательную энергию, что Демид не мог отвести от нее взгляд. Она тянула его, мудрая от жизненной боли и испытаний, но все такая же наивная и искристая, как ребенок. Умные глаза смотрели внутрь него, она было словно им самим, словно он смотрел на свое отражение, точную копию его самого, но другую часть его, глубоко запрятанную чуткую и нежную.

Впервые в жизни он не выдержал взгляда и отвел глаза первым. Что это? Он видел себя всесильным несгибаемым Богом, человеком, который победил во всех сражениях, которые предоставила ему жизнь. И вот эта хрупкая, тоненькая девушка, нет, уже взрослая женщина с душой ангела, смогла заставить его содрогнуться от ее прямого и чистого взгляда.