— Чудесно! Превосходно! Изумительно! Ты, Этейн, однажды должна будешь последовать за мной! Пора тебе вкусить тот воздух. Это было незабываемо! Ветер! Струи дождя! Молнии! И мы мчимся через бурю, ускользая от капель, являющихся словно ниоткуда!

— Возможно, это впрямь незабываемое зрелище! — уклончиво ответила старшая придворная дама. — Но кто же проследит за королевством, пока вы будете в отъезде?

— А что, случилось что-нибудь дурное? За несколько часов?

— Дурному всюду есть место. И вам не стоит забывать о тех, чьи имена сейчас не стану произносить…

— Айфе, — все-таки сказала королева.

— Айфе, — кивнула лейти Этейн. — С тех пор, как вы сделали ее наследника своим арленом, она не знает ни минуты покоя.

— И это очень хорошо! И пусть себе живет в тревоге и сомненьях! — пропела Мэбилон. — И пусть она терзается, и стонет, и мучается… А мы будем веселиться! Эй! Музыку! И танцевать!

— Праздник? Сегодня праздник? — услышав слова королевы, придворные поспешили поделиться новостью.

— Я приглашаю всех! — кричала Мэбилон.

Навстречу ейиз распахнутых дверей неспешно вышла закутанная в темное покрывало фигура. Стоило ей появиться, как веселье у юных фрейлин как ветром сдуло. Лица ее не было видно, плащ, ниспадавший складками до пола и длинным шлейфом волочившийся позади, скрывал очертания тела. Трудно даже было понять, мужчина это или женщина. Фигура приближалась в молчании, лишь шуршали складки одеяния и еле слышно постукивали по полу башмачки. Сопровождавшие королеву придворные дамы почтительно попятились, но Мэбилон оставалась неподвижна и спокойна. Подбоченившись, с улыбкой на устах, откинув назад копну тяжелых волос, она ждала, когда темная фигура приблизится вплотную.

— Итак? — послышался из складок негромкий бесцветный голос. — Свершилось?

— Да! Я там была! И оставила свой знак!

— И смертные…

— Им ничего не остается, кроме как подчиниться! Мы заключили договор.

— Я чувствую большие перемены, — прошептала фигура. — Мир смертных не стоит на месте. Они торопятся менять свой мир, и с каждым годом все быстрее, как будто миру нужны эти перемены…

— У нас здесь никаких перемен нет и не будет!

— Возможно. Но все короли были разными. И кто знает, каков будет следующий?

— Он будет самым лучшим! Я так вижу! И эта жертва будет принята!

— Он принесет с собой бурю. Фоморы только этого и ждут…

Королева бросила быстрый взгляд на ряд темных фигур, застывших за спинами придворных дам. Неподвижные, молчаливые, готовые в любой миг сорваться с места…

— Фоморы наши рабы!

— Не все. Ты помнишь Охаллу?

— Не напоминай! — Мэбилон взмахнула рукой. — Не здесь и не сейчас! Едва я возведу на трон очередного короля, с Охаллой будет покончено! Так я сказала, значит, так и будет!

Ее слова были встречены бурей восторга. Придворные дамы и кавалеры хлопали в ладоши, смеялись, на все лады повторяли ее слова. Несколько фрейлин, взявшись за руки, принялись танцевать. Кто-то выпустил фонтан цветных искр, которые веселым фейерверком взлетели под потолок и там рассыпались гроздьями звезд и цветов. Утомившаяся после поездки, Мэбилон прошла в свои покои. Она не обратила внимания на ряд молчаливых фигур, не принимавших участия в бурном веселье. Разряженные в пух и прах, как феи, они хранили молчание и неподвижность, как фоморы.

Утро наступило, не в пример ночи, тихое и солнечное. Ураганный ветер, до рассвета гонявший по небу облака, в конце концов, очистил небосвод. После дождя всюду были лужи, на дорожках парка садовники убирали упавшие сломанные ветки и поправляли растрепанную живую изгородь. Но трава и первые листья на деревьях зеленели так отчаянно, а первоцветы распускались буквально на глазах, что все эти неудобства минувшей ночи казались несущественными.

В Хемптон-холле к завтраку все, хозяева и гости, собрались в приподнятом настроении. Тетушка Сара, которая проспала приезд племянника, горячо приветствовала и его, и его приятеля, рассыпаясь в любезностях и вознося хвалы Господу за то, что он уберег молодых людей от всех невзгод.

— Ваши маменьки должны непременно поставить заздравные свечи в честь такого события! — сказала она. — Я же, со своей стороны, попрошу отца Томаса сослужить небольшой молебен в нашей домашней церкви.

— А что, — предложила Сьюзен, — если устроить в честь этого небольшой домашний бал?

— Бал? — ахнула тетушка Сара.

— А что тут такого? Пост уже миновал, Пасха тоже, можно повеселиться. Пригласим кое-кого из соседей, — она лукаво подмигнула кузену.

— Танцы, — покачала головой ее тетя. — Что за странное желание! Будто вы, моя милая, недостаточно веселились в Бате на Рождественских каникулах? Кроме того, скоро первое мая* — там вы можете плясать сколько угодно. Но лично я считаю, что молодым людям стоит немного отдохнуть. Несколько дней в тишине, покое и тесном семейном кругу — вот то, что им нужно.

(*Первое мая — старинный праздник прихода весны. Считается, что в этот день светлые силы приходят в наш мир.)

Роланд и Эдмунд переглянулись. Сказать по правде, они лишь за несколько дней до отпуска сошли на берег и еще не успели соскучиться на твердой земле. Оба не имели ничего против одного-двух спокойных вечеров, но слово «бал» для каждого обладает известной притягательностью. Особенно если на балу присутствуют те, кто близок и дорог.

— Почему бы и нет, тетушка? — пожал плечами Роланд. — Наш отпуск продлится еще три недели. Думаю, мы бы успели и хорошенько повеселиться, и вдоволь отдохнуть… и послушать проповеди отца Томаса, — добавил он, желая польстить старой даме.

Сам отец Томас оказался легок на помине. Едва все после завтрака перешли в малую гостиную и задумались о том, кто чем будет заниматься — Сьюзен твердо решила начать подготовку к балу и желала уломать тетю и отца помочь ей в этом, а Роланд собирался показать другу окрестности, — как лакей доложил о приходе священника.

— Это судьба! — тетя Сара всплеснула руками. — Проси! — и, стоило отцу Томасу переступить порог, как она подалась ему навстречу: — Сам Господь надоумил вас направить сюда свои стопы! Вы только посмотрите, кто к нам приехал? Мой племянник мастер Роланд Бартон и его друг Эдмунд Грей! Они счастливо избегли опасностей на море, и я думаю, что стоит возблагодарить Господа за эту милость!

— Благодарение Богу, — отец Томас перекрестился и кивнул следовавшему за ним слуге, — однако, я прибыл сюда по иному делу и желал бы беседовать с сэром Чарльзом.

Тот, уже почти смирившийся с тем, что вместо отдыха ему придется хлопотать о затеянном дочерью бале, порадовался возможности отсрочить неизбежное:

— Я к вашим услугам. Не угодно ли пройти в мой кабинет?

— Думаю, в этом нет необходимости, сэр. То, что я имею честь вам сообщить, не является тайной за семью печатями. Кроме того, видя здесь вашего племянника и, как известно, будущего владельца Хемптон-холла, я смею настаивать на том, чтобы все молодые люди присутствовали при нашем разговоре. Тем более, что это, так или иначе, касается их в полной мере.

— Ого, — Роланд улыбнулся, удивленный торжественным тоном старого пастора. — Уж не отыскался ли еще один лорд Хемптон, дабы предъявить на поместье свои права наследника?

Сьюзен бросила на него тревожный взгляд. С детства ей внушали, что она почти помолвлена с Роландом и должна выйти замуж за кузена, дабы не растрачивать попусту состояния. Вопреки сложившемуся мнению, ни одна из сторон не питала нежных чувств, кроме обычной братской привязанности. И девушка на миг подумала, что в случае появления еще одного кузена ей уже не придется становиться миссис Роланд Бартон.

— К сожалению, нет. История, которую я хочу вам поведать, связана с местной легендой, — отец Томас подозвал слугу, забрал у него несколько старых книг, которые тот нес перед собой, и аккуратно разложил на столике. — Когда я тридцать лет тому назад принял приход, тогдашний викарий предупредил меня о том, что издавна здесь ведется летописание некоего явления, повторяющегося примерно через сто лет.