— Нет, ты этого не сделаешь, — настаивала Анита. — Ты поедешь сначала на остров и немного пофотографируешься.

— А что потом? Что я буду делать, когда отец увидит снимки? — Руки Гизеллы не отпускали руль.

— Не волнуйся, подумаем об этом завтра, — произнесла Анита с южным акцентом.

— Хватит! И отец еще хотел, чтобы ты напомнила ему о своем повышении? Слушай, напомни мне в следующий раз не вступать с тобой ни в какие пари и споры.

Она завела машину и направилась к себе на квартиру. Ее почему-то преследовало ощущение, что она совершает самую большую ошибку в жизни. Она чувствовала себя соблазненной Евой в райском саду. Подобно Еве, она приняла предложенный плод. И теперь было слишком поздно, чтобы отказаться от него. Особенно после того, как она вкусила первый кусочек.

— Две недели? Ты хочешь две недели отпуска прямо перед началом летного сезона? — вопил Джордж Грант, поднимаясь из кресла. Он наклонился и положил свои большие руки на массивный стол перед собой.

Несмотря на грозный вид отца, Гизелла стояла на своем, не опуская голову. Конечно, быть дочерью босса означало иметь привилегии, но иногда это осложняло жизнь. Ведь ей всегда приходилось обращаться напрямую к начальнику.

— Папа, я уже год не отдыхала…

— Малышка, я не отдыхал уже больше десяти лет. Ты ведь Грант, не забывай это. Этот магазин принадлежит нам уже более шестидесяти лет. И ради нашей компании нам приходится идти на жертвы.

Гизелле хотелось закатить глаза и так выразить свое отношение к старой сказке на новый лад. Ей казалось, что она слышала эту же лекцию еще в утробе матери. Но сейчас ей, как никогда раньше, необходимо было убедить отца понять ее. Она должна была это сделать. Митч будет ждать ее в аэропорту в субботу, чтобы полететь на удаленный островок в цепи Флорида-Кис. Оказывается, она знала этот остров как свои пять пальцев.

Гизелла подошла к отцу и положила руку ему на плечо.

— Папа, сейчас просто превосходное время для отпуска. Когда фотограф вернется с Кис, я тут же займусь распространением каталога. Потом я пойду учиться, а там скоро и Рождество, — ласково похлопав его по плечу, убедительно рассуждала Гизелла. — Папочка, пожалуйста, мне нужно немного отдохнуть, очень.

Строгий вид Джорджа Гранта немного смягчился.

— Извини, Гизелла. Я иногда забываю о вас, однако компания — часть моей жизни, — сказал он хрипло, — и не обязательно должна стать частью твоей.

— Папа, все в порядке? — спросила Гизелла, озабоченная напряженным выражением его лица. С таким видом он проводил долгие утомительные часы в офисе. Хотя Гизелла иногда была далека от отца, она хорошо его знала. Достаточно хорошо, чтобы понять, что с ним происходит что-то неладное.

Отец вздохнул, повернулся к ней, рассеянно гладя ладонями ее руки. Гизелла забеспокоилась: подобное проявление нежности было очень необычно, чаще всего отец с ней был суров и чопорен.

Гизелла погладила его по морщинистой щеке.

— Папа?

— Дела идут не самым лучшим образом. И… продажи постепенно снижаются вот уже три последних года.

Его плечи опустились, он повернулся, подошел к окну и спрятал руки глубоко в карманы брюк.

— Я видела отчетность, папа. Пока мы удерживаем позиции. Универмаг Гранта — один из немногих, которые полностью принадлежат одному владельцу и при этом приносят прибыль.

— Я никогда не признаюсь в этом твоей матери, и ты не смей говорить ей, — он предостерегающе посмотрел на нее через плечо, — но наш подход к рекламе слишком консервативен. Времена изменились, Гизелла. А я был слишком упрям, чтобы замечать это и что-то менять.

Он повернулся к ней лицом, ответственный момент добавил особенных нот в его голос:

— Новый каталог очень важен. Мы никогда не вкладывали большие средства в рекламу. Нам нужно продемонстрировать, что «Грант» — это универмаг для всей семьи, от новорожденных до несносных крикливых подростков, не только для мам и пап.

Гизеллу охватило чувство страха, смешанное с виной. «Господи, что же мне теперь делать? Я должна придумать, как сделать так, чтобы мои фотографии не попали в этот каталог. Отец вложил огромные деньги в рекламу, чтобы охватить как можно больше потенциальных клиентов. Но вряд ли он хотел, чтобы это происходило с помощью фотографий его дочери в бикини, красующихся на каждой странице каталога».

Его вопрос прервал ее размышления:

— Когда ты хочешь уйти в отпуск?

— В пятницу.

— В пятницу? — рявкнул он, приходя в свое нормальное состояние. — Обычно нужно предупреждать заранее.

Почувствовав, что они с отцом достигли редкого взаимопонимания, она поцеловала его в щеку, улыбнулась и прошептала:

— Вот одна из привилегий быть дочерью босса.

Когда Гизелла вернулась к себе в офис, она обнаружила Аниту, ожидающую ее.

— Ну? Что он сказал?

— В конце концов согласился! На мгновение мне показалось, что он откажет. Тогда я впала бы в депрессию, хотя, вероятно, она уже началась. — Гизелла вздохнула и плюхнулась на стул. Покачавшись немного на стуле, она откинула назад голову и уставилась в потолок. — О, Нита, что мне делать?

— Все просто, — не задумываясь, ответила Анита, — поезжай с Митчем на остров, в спальню, дай своим гормонам утолить жажду, а потом возвращайся домой.

— Здесь кто-то что-то сказал про спальню? За исключением моих бедных гормонов, это не имеет никакого отношения к пари.

Анита фыркнула:

— Пари? Дорогая, я думаю о тебе. Если бы я была на твоем месте, я бы не думала, а уже давно пощупала его задницу. Советую припасти пару упаковок презервативов.

— Нита!

— Ты знаешь, есть такие, которые светятся в темноте.

Картинка, нарисованная Анитой, заворожила воображение Гизеллы. Она лишилась дара речи, беззвучно открывая и закрывая рот, пока не пришла в себя.

— Ты так о нем беспокоишься, как будто угроза нависла над твоими, а не над моими гормонами. Может быть, это тебе следует с ним поехать?

— Угу, — ответила Анита, глядя на свои пухлые ноги. — У меня нет таких ног, как у тебя, хотя я была бы не против поездки на тропический островок. Я была бы Джейн, а он Тарзан, преследующий меня. — Она закрыла глаза, помахивая рукой у груди, и смешно промычала: — М-м, Митч Салливан с набедренной повязкой.

Гизелла не могла не улыбнуться и подумала: «Замечательная картинка! Но вместо набедренной повязки я представляю себе белое полотенце. Малюсенькое белое полотенце…»

— Сколько ты пробудешь на острове с Тарзаном? — вернула ее в реальность Анита.

— В сообщении, которое прислал Митч, говорится о двух неделях.

— Не хочется тебя огорчать, но ты не должна так долго отсутствовать. Ты можешь попросту исчезнуть с лица земли. Как это романтично! Исчезнуть с мужчиной своей мечты, — засмеялась Анита.

— О чем ты говоришь, Анита?

— Сегодня я слышала прогноз погоды. Передают, что к Карибскому морю приближается тропический циклон из Африки. Так что вместо Парадайз-Ки ты можешь оказаться на каком-нибудь необитаемом острове.

— Здорово, — беспечно сказала Гизелла, — то, что нужно. У тебя будет достаточно времени, чтобы найти другого фотографа и другую модель и сделать такую же фотосессию новых купальников.

Даже через очки стало видно, как расширились глаза Аниты.

— И как же я, по-твоему, смогу это сделать?

— Понятия не имею. Но раз ты ввязала меня в эту историю, тебе придется кое-что сделать, чтобы выпутать меня из нее. Этот каталог не может выйти с моими фотографиями. Пусть фотографируют только чье-то лицо. Может быть, у нас получится интересный монтаж.

— Это будет прикольно.

— У тебя есть идея получше? Я никогда не попала бы в такую ситуацию, если б не ты. И хватит улыбочки строить, — нахмурилась Гизелла.

Улыбка Аниты стала еще шире, она съехидничала:

— Боже мой, какие мы обидчивые.

— Обидчивые? Я? Интересно, на что это я должна обижаться? На то, что я еду на остров с мужчиной, которого едва знаю…