В следующее мгновение Зара дотянулась до меча Джэйл.

Паучиха не заметила этого движения — ее внимание переключилось на нового противника.

Зара стиснула рукоять обеими руками, оттолкнулась одеревеневшими ногами от земли, подползая ближе к твари, и, наконец, оказавшись совсем рядом, по самую рукоять всадила меч в мягкое паучье брюхо.

В нос ударило страшное зловоние. Паучиха привстала на дыбы, словно лошадь. Три передние лапы бились в конвульсиях, бесцельно рассекая воздух. Затем ужасная тварь зашаталась, как пьянчуга, выходящий из кабака, ее задние ноги подкосились, и она рухнула наземь. Однако и поверженный, монстр не сдавался — паучиха по-прежнему силилась дотянуться до Зары. Ее ноги все еще дергались, острые когти оставляли глубокие царапины на корнях деревьев, потом одна из лап разворошила костер, но это было последнее усилие. Паучиха вздрогнула и замерла.

Но трое маленьких пауков были еще живы. Они тут же окружили Зару, словно желая отомстить ей за гибель матери. И сейчас они вполне способны были это сделать — обессилевшая вконец вампирша это отлично понимала, но уже ничего не могла сделать.

Однако теперь у нее был союзник. Одним прыжком Тор оказался рядом, схватил первого паука, подбросил его в воздух и перекусил пополам. В следующую секунду та же судьба постигла второго. Третий паук заметался, не зная, что предпринять. Он хотел бежать, но был слишком напуган, чтобы сообразить, в какую сторону ему податься. Тор же отлично знал свое дело: его челюсти щелкнули еще раз, и последнему из монстров пришел конец.

Зара даже не могла вздохнуть с облегчением — она лежала без движения, вдыхая смрад паучьих потрохов и запах горящего хитина.

Тор лег рядом с ней, и внезапно Зара почувствовала, как его огромный влажный язык вылизывает ее лицо. Морда была перемазана паучьей слизью, но Зара не стала привередничать. В конце концов, он только что спас ей жизнь.

Затем волк с довольным ворчанием улегся на теплую еще золу костра. Он не шевелился, но Зара видела, что он не спит, его уши настороженно ловят шорохи и звуки ночи. Впервые за долгие-долгие годы Зара почувствовала, что не одна. Она позволила себе уступить усталости и погрузиться в сон.

Волк охранял беспомощных путешественников до самого утра.

Глава 3

К утру действие яда ослабло. Путникам очень повезло — пауки стремились не убить, а лишь обездвижить их. Яд оставил на память о себе лишь головную боль и слабость, но свежий воздух и покой быстро возвращали им силы.

Сначала Зара смогла шевелить только пальцами, потом губами, потом ощутила боль от многочисленных ран и ушибов, затем ожили руки и ноги, и она с трудом метала. К счастью, плоть вампирши обладала способностью быстро исцеляться — да и кровь врагов, которую она выпила в Мурбруке, поддерживала ее. Будь Зара сейчасголодна, ее выздоровление могло бы затянуться. Теперь же, когда опасности были позади, она испытывала прилив энергии и даже что-то вроде эйфории.

И все же испытания этой ночи оказались нешуточными даже для нее. Зара сознавала, что уцелела лишь чудом.

А ее спаситель по-прежнему лежал на еще не остывшей золе и внимательно следил за каждым движением Зары. Шатаясь, она подошла к нему, положила руку на его голову и прошептала:

— Хороший, хороший мальчик!

Это было странное чувство — давно уже она не прикасалась к живому существу, чтобы приласкать его. Эта мысль заставила Зару покраснеть и поспешно отдернуть руку. Тор приветливо улыбнулся ей, обнажая белые клыки.

Для Джэйл эта ночь тоже выдалась весьма нелегкой. Особенно тяжело ей было сознавать, что она, Защитница Света, потерпела поражение и была вынуждена просить помощи у вампира. Конечно, Зара не была обычным кровососом, лишенным разума и совести, — уж кому, как не Джэйл, знать это! И все же серафима не привыкла думать о вампирше как о союзнице. Она готова была простить ей прегрешения и покровительствовать бедной заблудшей душе, но принять покровительство самой оказалось куда труднее. Джэйл была смущена, подавлена, в душе ее царил сумбур, и она старалась не встречаться взглядом с Зарой. Едва серафима обрела способность двигаться, она гут же принялась освобождать Фалька из паучьего кокона. Заметив ее усилия, Зара молча протянула серафиме ее меч, затем пошла искать свои клинки и очищать их от паучьей слизи.

Вернув мечи в ножны, Зара подошла к останкам гигантской паучихи и остановилась, глядя на поверженного врага. Ночью она внушала страх, сейчас же вызвала только омерзение. Схватив паучиху за ноги, Зара откинула падаль подальше, раздула угли и подбросила хвороста в костер. Тор отошел в сторону и устроился у скалы, по-прежнему не спуская глаз с вампирши.

Джэйл освободила глаза и нос Фалька от паутины и решила передохнуть — руки еще плохо слушались ее.

— Даже не знаю, как быть, — сказала она задумчиво. — Может, оставим его в таком виде? Так от него будет меньше беспокойства.

— Я фсе флыфу, — прохрипел Фальк.

— Ага, опять выжил, — поворчала Зара, все еще возившаяся с костром.

Серафима кивнула. Через несколько минут Фальк был освобожден. Первым делом он потянулся к сумке, достал фляжку и стал жадно пить воду.

Потом он увидел мертвую паучиху и едва не выронил фляжку.

— О небеса! Я слышал, как тут топотал кто-то огромный, но даже представить себе не мог… Проклятие, что это за гадина?!

— Скорее всего — одна из тварей, созданных черными магами из Штерненталя, — пояснила Джэйл, радуясь, что, разговаривая с неугомонным юношей, хоть немного оттянет неизбежное объяснение с Зарой.

Фальк нахмурился:

— Я полагал, в Штернентале колдовство под запретом. Мне не хотелось бы думать, что, когда мы придем туда, нас встретит лавина огня, камнепад или стая драконов. Скажи мне, что я прав и что нам не придется спасаться от разгневанных колдунов.

— Формально это так, — согласилась серафима. — Изучение, обучение и практика колдовства строжайше запрещены по всей Анкарии. И нарушителя ждет тяжкая кара. И все же… — Она стала разнизывать мешок с провизией. — Слухи о том, что анклав магов в Штернентале возобновил свои эксперименты, ходят уже не одно столетие. Здесь нечему удивляться — соблазн слишком велик. Кто, обладая такой силой, не попытается пустить ее в ход, хотя бы из интереса или ради шутки? К счастью для нас, большинство существ, появляющихся во время таких экспериментов, — просто уродливые и ни па что не пригодные игрушки. Нужно быть величайшим магом, чтобы создать что-то действительно жизнеспособное. — Она достала из мешка хлеб и сыр, отрезала по большому ломтю, протянула оставшееся Заре, сидевшей по другую сторону костра, и продолжила рассказ: — Так что здесь само мироздание на нашей стороне. В последний раз инквизиция побывала в Штернентале полвека назад. Поводом для их визита как раз и послужили подобные слухи. Они тщательнейшим образом обыскали весь Штерненталь, но не нашли ничего подозрительного. Никаких следов запрещенных экспериментов, никаких сотворенных существ. Тогда было решено, что слухи — это только слухи.

— А сегодня эти «слухи» чуть нас не прикончили, — проворчал Фальк.

— Ну, все закончилось хорошо, — улыбнулась Джэйл.

— Да, благодаря Заре, — заметил Фальк. — И это уже не в первый раз.

Он снова бросил боязливый взгляд на мертвую паучиху, потом взглянул на двух воительниц и лежащего поодаль Тора.

Склонив голову перед Зарой, Фальк сказал:

— Ты снова спасла мне жизнь. Спасибо.

— Я тоже благодарю тебя, — произнесла Джэйл.

Было видно, что эти слова дались ей нелегко.

— Благодарите Тора, без него нас всех уже не было бы в живых, — возразила Зара и, отрезав изрядный кусок ветчины, бросила его своему любимцу.

Тор поймал угощение на лету, даже не поднявшись с места.

— Да, это так. — Джэйл, радуясь, что самое трудное уже позади, улыбнулась Тору, и тот навострил уши, как будто знал, что речь идет о нем. — Он действительно хороший зверь. Очень храбрый. Хорошо, что он с нами. И все же, Зара, сегодня ты сражалась за меня…