Еле от него отвязался, пришлось и пообещать, и взять визитку, отказаться от предложения подвезти. «Финансовая доходность!» Как обоснованно считал профессор Лебедев мир стоит накануне гигантского финансового коллапса – а этот всё про «финансовую доходность»… Кому будут интересны эти нулики в компьютерах, когда… Впрочем, пока за валюту тут, на Родине, вполне себе… ага, вот и знакомый поворот, пост полиции на въезде, скучающий мент с автоматом – копия того что в аэропорту, что это они все с автоматами? вон и наш коттедж виден!
Неприятные предчувствия, возникшие ещё в Штатах, когда он не смог порядка двух недель связаться ни с отцом, ни с сестрой, подтвердились: двухэтажный коттедж красного финского кирпича выглядел необитаемым. Пыльные окна, несмотря на день, были плотно зашторены; дорожка к входной двери явно не подметалась около месяца. Расплатившись с таксистом, он без особой надежды по нажимал кнопку звонка на кирпичном же столбе возле входа на участок, и, не дождавшись ответа, скинул с плеча рюкзак, стал рыться в нём в поисках ключей от дома, которые по настоянию отца – видимо, небеспочвенному, – взял с собой уезжая в Штаты ещё три года назад. Замок на калитке знакомо щёлкнул, и Владимир прошёл к входной двери. Тоже, конечно, заперта. Куда они все подевались – и не предупредили же! Ну ладно, отец – тот после последнего их разговора, когда он, подкрепляя свои доводы авторитетом профессора Лебедева, в очередной раз настаивал на своём возвращении домой; – он просто рявкнул, как за ним водилось:
-Ты, дурак, просто не соображаешь каково сейчас ЗДЕСЬ! Ситуация обостряется с каждой неделей, – ты хоть новости-то читаешь, политолог хренов?? Я сам сворачиваю производство, и подумываю куда сунуться «на переждать», а ты «вернуться хочу, вернуться хочу!» – как мальчик, чёрт побери! Сиди в своём кампусе и не отсвечивай, и благодари судьбу что ты за тысячи километров от нашего назревающего в очередной раз бардака!
А на попытку возразить что «Папа, ты сам-то знаешь что ЗДЕСЬ-то творится, что здесь назревает? Ну почему ты считаешь, что здесь будет лучше, почему ты считаешь что Америка и в этот раз останется в стороне?? Я хочу в это время быть с …» обрезал:
– Потому что ТАМ – порядок! Потому что там – нацгвардия и не цацкаются с кавказоидами! Потому что Америка – самодостаточный ОСТРОВ! Ею управляют вменяемые люди – и там всегда всё будет как всегда – окейно! Всё, разговор закончен! Петру передай, что он за два десятка лет отсутствия на Родине оторвался от наших реалий, забыл что есть «русский бунт, бессмысленный и беспощадный»; пусть не лезет со своими академическими выкладками в реальную жизнь! Скажи, что я забросил ему на счёт дополнительно полтинник, и ты имей ввиду – тебе брошу столько же, – но сиди и не рыпайся! Чтобы нас с Элеонорой ЭТО не коснулось – я сам прослежу! – и отключился.
И вполне мог потом просто не брать трубку или не отвечать на запросы через интернет, но Элеонора-то, рыжая взбалмошная модница и любимая сестра, – она-то что?? Впрочем, в последние недели и телефонная связь, и Скайп с Родиной работали из рук вон плохо, мог и просто не дозвониться, или заняты были… – так утешал он себя, открывая входную дверь своим ключом. Неужели правда куда-то уехали? Не предупредив? Невероятно…
Он ещё надеялся, что отец с Элеонорой просто где-то в гостях, у Виталия Леонидовича, к примеру, и просто задержались… Ну, дорожка неметёна – так прислуга могла забить на обязанности в отсутствие хозяев, – всё объяснимо! Ага, объяснимо… – подумал он, открыв дверь, вдохнув явно нежилой запах дома, скользнув взглядом по вялым, давно не поливаемым цветам в холле, – Оно всё объяснимо. Когда сильно хочется что-то объяснить… Вопреки очевидности.
Да, в коттедже явно давно никто не жил, хотя и видны были следы не так уж и давнего присутствия хозяев. В комнатах было неприбрано, в раковине на кухне горкой стояла немытая посуда, тут же, на столе лежал детектив в цветастой обложке, заложенный проволочной заколкой – «невидимкой». Явно Элеонориной. Он повертел краны – в них даже не шумело. Света не было тоже. Полный самых мрачных предчувствий, он прошёлся по комнатам. Всё, в общем, было как всегда – вернее, как он помнил. Ну, добавилось у отца папок с документами в стенном шкафу, а в Элеонориной комнате вместо девчачьих журналов валялись стопками «Космополитен» и «Фитнесс-гёрл». Пропали телевизор и стереосистема из каминного зала, не заводился генератор – сходив в подвал, Владимир обнаружил, что баки для горючего пусты. И ни записки, ни какого-нибудь послания, ни намёка…
А! Вот ещё что надо проверить. Быстро вернувшись в отцов кабинет, он подошёл к книжному стеллажу, всему сплошь заставленному книгами по финансовому менеджменту, вынул пару книг и, запустив палец за стенку, зацепил им проволочную петлю. Потянул – за стенкой негромко щёлкнуло, шкаф с книгами чуть заметно вздрогнул. Теперь он чуть толкнул в шкаф в край – и тот пружинисто подался навстречу, слегка выставив навстречу боковую стенку. Толкнув в неё ладонью, он отодвинул шкаф, легко и беззвучно повернувшийся на шарнирах, открывая за собой вделанный в стену сейф. Вряд ли отец менял пароль-комбинацию, не для этого этот сейф тут стоит… Нажав комбинацию цифр и букв, он открыл сейф. Бумаги, бумаги, бумаги… Всё второстепенное, в общем неважное, хотя и солидно выглядящее – договора, отчёты, соглашения о сотрудничестве, расчёты и подсчёты; суть-то не в них. Нетерпеливо сунув под ворох бумаг руку, он нащупал металлическую планку, ничем не выделявшуюся металлическую пластинку, деталь внутренней стальной обшивки сейфа. Только она была с хитростью, собственно как и весь этот сейф – «сейф-обманка», ничего в нём, несмотря на замаскированность, никогда ни особо ценного, ни важного не было; сейф «на-всякий-случай» и «для тех кто ищет», – если будут искать, нужно же ИМ что-то и найти? Желательно что-то «хитрозамаскированное», – а как же! Все мы смотрим детективы! Сейф и должен быть где-нибудь за книжным шкафом или за зеркалом! Искали? – вот он. Наслаждайтесь своей удачей и своей проницательностью. А кто будет искать – налоговая полиция или бандиты (отец сделал свой первый миллион в 90-е и помнил тогдашние нравы) не суть важно. Как говорил он, когда мама ещё была жива: «Умный муж позволяет жене знать, где у него заначка. Это повышает доверие в семье, женскую самооценку и безопасность ОСНОВНОЙ ЗАНАЧКИ».
Вот пружинная планка в сейфе-«заначке» и была ключом к «заначке основной», – Владимир нажал, опять что-то негромко щёлкнуло, он подошёл к противоположной стене и подцепив ногтём, потянул на себя квадрат полированной дубовой стенной обшивки. Он легко поехал вперёд, выдвигаясь как ящик письменного стола на салазках. Он, по сути и был ящиком, – но тяжёлым, с плитой впереди, – хоть ты простукивай стену – звук везде будет одинаков, – не дураки делали, отец приглашал специалиста издалека. Нажатая же в сейфе-подставе планка освобождала механическую защёлку, и ящик можно было выдвигать… Так. Что там?
Бумаги, бумаги, опять договора и отчёты – теперь уже те, что отец считал важными и не для чужих глаз, балансы… Толстая пачка долларов, ещё более толстая новых евро. Пара увесистых банковских слитков золота в банковской же пластиковой опломбированной упаковке. Какие-то договора на долевое строительство – отец что, риелторской деятельностью решил заняться?.. С чего бы вдруг. Сертификаты на акции. Всё.
Часы ещё должны бы быть. Часы, запонки, портсигары из драгметаллов – подарки папе, и заготовленные им на подарки кому-нибудь; впрочем, они обычно лежали в стенном сейфе, Элька про него знала, – а про тайник-ящик, – нет. Во всяком случае три года назад не знала, – зачем это соплюхе, у которой на уме только моды, мальчики да спорт. А вот Владимиру отец показал – на всякий случай. Владимиру – продолжателю отцовского бизнеса, как он рассчитывал; не оправдал Володя папиных ожиданий, пока, во всяком случае, ой не оправдал… Тяжело вздохнув, Владимир задвинул ящик обратно в стену; закрыл стенной сейф, закрыл книжным шкафом, вернул всё в исходное. Чего бы ещё?.. О, точно!