— Разве вы курите?

— Редко. Когда волнуюсь.

Он и на самом деле был не похож на себя. Трудно было представить Грэгори таким откровенным.

— Мы оба были заинтересованы скрывать правду. Брошенная жена или брошенный муж — лакомый кусок для сплетен. А охота, которая тут же началась бы за нами? Она богата, я тоже… Когда касается денег, идут на все. Я знаю, что говорю, потому что не раз испытывал это на себе; даже когда женщины знали, что у меня есть семья, они не оставляли меня в покое.

— А вам не приходило в голову, что вы их интересуете, а не ваши деньги? — спросила Ирэн.

Он пожал плечами.

— Нет. Я не питаю на этот счет иллюзий. Я видел в их глазах только жадность. Отвратительно. Люди думают, что деньги — это все. Неправда. Глупый не становится умнее от того, что его карман полон. Он пыжится, пускает пыль в глаза. Но он пуст, как пробка. Так называемая элита, сливки общества больше чем на три четверти состоят из таких. Глупых, жадных, пустых, аморальных типов, обожающих таскаться по раутам и приемам.

— А ваша жена любила на них бывать? — допытывалась Ирэн. — Можете не отвечать, если не хотите… Или вы изменили ей? Этого уж точно женщины не прощают.

Он грустно улыбнулся.

— Я так и знал, что вы об этом спросите. Моя вина была не в этом. Энни хотелось, чтобы в моей жизни оба была самым главным. Чтобы ей были посвящены все мои мысли, заботы. Все остальное неважно. Для меня же это означало отказаться от самого себя… Это была ситуация, в которой никто не хотел уступать. Тогда она наказала меня единственным способом, которым может воспользоваться женщина. Она перестала… Что бы вы сделали, если бы ваш муж не занимался с вами любовью? — неожиданно спросил он.

— Заперла бы дверь и показала ему свое красивое нижнее белье, — ответила Ирэн. — Если бы это не помогло, завела бы любовника. Я хочу сказать, что не сдалась бы без боя.

— Я тоже долго боролся. Назначал свидания, но она не приходила. Дарил подарки, она их возвращала. Больше я выносить этого не мог. Поэтому я решил порвать все. Раз и навсегда.

Теперь Ирэн начинала догадываться, какую роль в этой семейной драме предписывалось сыграть ей.

— Так вы использовали меня?.. Вы хотели доказать, что не нуждаетесь в ней больше?

Да. Решение неожиданно пришло мне в голову. Пусть в моей постели будет женщина. И пусть Энни увидит это. И пусть это будет конец. И даже если тебя, Рири, подослали, чтобы разрушить наш давно несуществующий союз, вы все только помогли мне решить задачу, с которой я долго не мог справиться.

— Вы ошибаетесь во мне, — возмутилась Ирэн.

— Пусть так. Будем считать, что я просто воспользовался ситуацией, не обижайтесь.

— Значит, вы были уверены, что мы окажемся в постели?..

— Все случилось потому, что я этого захотел, — медленно растягивая слова, проговорил он, не замечая, что девушка обиженно надула губы.

— Я так понимаю, что в вашей жизни ничего не происходит помимо вашей воли?

— Ничего. — Он секунду колебался, но все-таки добавил: — Почти ничего.

— Тогда на вашем месте первое, что бы я сделала, вернула свою бывшую жену, — с дрожью в голосе сказала Ирэн. Она не сомневалась; этот мужчина сможет вернуть любую женщину.

— Нет. Никогда! — воскликнул Грэгори. — Я не доставлю ей такого удовольствия. Все кончено.

— Но было же что-то в вашем браке и хорошее? — мягко увещевала она. — Счастливые минуты, часы… Ради них хотя бы вы должны смягчить свое сердце. Пожалейте себя и ее, простите и забудьте. Начните все сначала.

— Воспоминания могут быть и мучительными. — Он посмотрел на Ирэн и тяжело вздохнул. — Я не могу поверить в то, что вы говорите. Неужели вы, в самом деле, так добры и великодушны? Вы, как сестра, утешаете меня… Поймите, я жил словно в тюрьме, когда был женат. Это плохо началось, плохо продолжалось и плохо кончилось. Но у меня был долг, который я должен был выплатить тестю. Леон учил меня бизнесу. Поэтому я остался и брал уроки, которые никто больше не мог мне дать. Но все чаще и чаще я про себя проклинал эту тюрьму. Я хотел быть свободным. Выше моих сил было появляться с Энни на публике, улыбаться, непринужденно болтать с ней и лгать, что у нас все в порядке, что мы счастливейшая из пар. Обман унижал меня, лишал гордости и достоинства.

У Ирэн сжалось сердце. Ее переполняли противоречивые чувства.

Нет, подумала она, я не должна раскисать и жалеть его. Он мой заклятый враг, и я доведу дело до конца.

— Я устала, меня давно ждут дома… Могу я вас попросить принести из ванной расческу? Вам тоже не мешает привести в порядок волосы. Смотрите, на кого вы похожи…

Он глянул в зеркало:

— Вы правы. Пять минут, и я приведу себя в порядок. Потом подвезу вас до дома.

Ирэн замахала руками. Разве она могла позволить, чтобы он сопровождал ее до «Хилтона»? Дорогой отель не по карману бедной малярше:

— О нет, не стоит беспокоиться.

— Это же нелепо. Вы стыдитесь своего дома? — недоверчиво спросил он.

— Не говорите глупостей. Это просто далеко, — как можно спокойнее ответила девушка. — Я лучше возьму такси.

— Хорошо, — согласился Грэгори. — Но когда завтра начнете работать, я не спущу с вас глаз. Я хочу видеть вас двадцать четыре часа в сутки…

Ирэн встревожилась. Это были условия, которых она не могла допустить. Пожалуй, она приглянулась Грэгу Костасу, и это ей льстило, грело сердце, но она должна быть свободной… Когда он вышел, девушка стремглав бросилась к стулу и проверила карманы костюма. Ключей там не было. Их не было нигде в комнате.

Ирэн не знала, что делать. Рискнуть продолжать игру дальше или отказаться от своих намерений и бежать?

Нет, все или ничего! Как же они с Грэгори были похожи!

Моросил дождь. На улице было по-осеннему прохладно. Ирэн приостановилась, чтобы надеть капюшон своей спортивной куртки.

Особняк находился в типичном средневековом дворике. Массивные двери, железные решетки хорошей работы, тяжелые деревянные ставни.

— Что вы храните в этой крепости? Древние издания в золотых переплетах? — пошутила она.

— Да нет, — так же шутливо ответил он и уже серьезно добавил: — Но мои конкуренты многое бы отдали, чтобы порыться в моих архивах. Дайте-ка мне руку. Прошел дождь, и вы можете поскользнуться. Я не хочу, чтобы вы ушиблись.

— Спасибо, я хорошо держусь на ногах, — рассеянно сказала девушка. Она решила, что все-таки сумеет разыскать в офисе то, что их с Пэрли интересовало. И начнет она с корреспонденции. Элен Ранде может написать ему письмо. Или уже написала, как движется ее работа над романом. Так что не все потеряно. Она еще поборется.

Когда они подошли к стоянке такси, Ирэн надеялась, что они с Грэгом тут же распрощаются. Он тоже поеживался от холода и прятал лицо в воротник. Но Костас вел себя как истинный джентльмен:

— Я должен быть уверен, что вы благополучно доберетесь до дома.

Она пожала плечами, надеясь, что он все-таки не станет следить за ней. Грэгори расплатился с водителем, пока Ирэн садилась в машину. К ее облегчению, Грэг не задержал ее. Машину девушка остановила за квартал до гостиницы. Лучше быть осторожной и дойти пешком, решила она.

У себя в номере она приняла ванну, выпила чай, отогрелась. Позвонила отцу и сестре. Она была сама беззаботность. Одно не давало ей покоя: а что, если Грэгори соврал? Он нарочно выдумал, что, позвонив по телефону, который нашел у нее, попал в заведение, где работают проститутки по вызову. Набрав номер, она моментально убедилась, что все так и есть. Значит, возможны только две вещи: либо Пэрли ошибся, либо сделал это специально. Но если Пэрли подставил ее, то с какой целью?.. Ирэн отказывалась что-либо понимать… Но и спрыгивать с поезда, набиравшего скорость, было уже поздно.

Утро выдалось на редкость хмурым. Вылезать из постели не хотелось. Но надо было идти в офис. Надевать проклятую робу, пропахшую краской, браться за ненавистную кисть. Играть и доигрывать свою роль…