Я думала обо всем, что вы мне сказали. Что мне не нужно принимать решение сразу же. Что мне нужно осознать, на что я рассчитываю, и каковы причины того, что я хочу узнать больше о своем прошлом. Я даже написала на листике все за и против, как вы учили меня делать. На этот раз получились две маленькие аккуратные колонки, но у меня по-прежнему не было ответа. Тогда я пошла в мастерскую, в мой приют для несчастного сердца Сары Галлагер, и дала себе вдоволь наплакаться. Чтобы успокоиться, я начала красить дубовый шкаф, оставленный на реставрацию, и с каждым слоем краски мне становилось чуть легче. Неважно, что моя биологическая мать солгала, неважно, откуда я на самом деле родом. Имеет значение только моя семья.

Я позвонила Эвану сразу после того, как сбежала от своей биологической матери, и потому, вернувшись домой на выходные, он привез шоколадных конфет и красного вина, устроив мне романтический ужин задолго до Дня святого Валентина. Все-таки Эван у меня умничка. А самое главное, он не стал ни в чем меня упрекать, просто обнял покрепче и дал выговориться. И я выговорилась. Но потом меня одолела депрессия. У меня их так давно не было, что я не сразу поняла, почему так себя чувствую. Знаете, депрессии чем-то похожи на бывших парней – ты встречаешь своего бывшего через несколько лет после расставания и уже не помнишь, почему он тебя так злил, почему с ним тебе было так плохо.

И только пару недель спустя я опять почувствовала себя лучше. Нужно было остановиться на этом.

Эван уехал на свою турбазу, а муж Лорен, Грег… Он работает на папиной лесозаготовительной фирме, я вам говорила. Так вот, он уехал в командировку, и потому мы с Элли решили заглянуть к Лорен на ужин. Я всегда неплохо готовила – конечно, не в те моменты, когда была одержима новым проектом, – но вся моя стряпня не идет ни в какое сравнение с жареными отбивными и йоркширским пудингом, приготовленными моей сестрой в тот день. Пока сыновья Лорен – русые и голубоглазые, как мама, – гонялись за Элли и Олешкой во дворе, мы с сестрой присели выпить кофе в гостиной.

Я рада, что зима в этом году выдалась теплая, хотя на островах никогда не бывает по-настоящему холодно. Но все равно было приятно устроиться в удобном кресле перед камином и поболтать с Лорен о детях. Ее сорванцы постоянно что-то ломают, а моя Элли влипает во всякие неприятности в школе из-за того, что пытается командовать другими детьми или хамит взрослым. Эван, слыша об этом, только посмеивается, говоря: «Ума не приложу, в кого она такая».

Обсудив наших ребятишек, мы взяли еще по кусочку шоколадного пирога, когда Лорен повернулась ко мне и сказала:

– Ну что, как там обстоят дела со свадьбой? Ты уже все продумала?

– Ох, не говори об этом. Мне столько всего нужно сделать!

Лорен рассмеялась, запрокинув голову, и я увидела шрам у нее на подбородке, оставшийся после падения с велосипеда. Конечно, тогда папа долго вычитывал меня за то, что я не уследила за младшей сестренкой, но ничто не смогло испортить природную красоту Лорен. Она редко красится, да ей это и не нужно: личико в форме сердечка, медового цвета кожа, веснушки на носу… А еще Лорен одна из немногих людей, которые внутри столь же милы, что и снаружи. Она из тех, кто запоминает, какой шампунь вы любите, а потом дарит его вам без всякого повода.

– Я же говорила тебе, что со свадьбой всегда больше возни, чем предполагаешь. А ты думала, все будет просто.

– И это говорит женщина, которая ничуть не волновалась по поводу собственной свадьбы!

– Мне было двадцать. – Лорен пожала плечами. – Я была счастлива просто потому, что выходила замуж. Задний дворик дома у папы с мамой – вот и все, что нам нужно было для церемонии. Но вы-то будете отмечать свадьбу на турбазе. Там очень красиво.

– Да, красиво. Знаешь, мне нужно тебе кое-что сказать.

– Эй, ты же не передумала выходить замуж, верно? – Лорен изумленно уставилась на меня.

– Что? Конечно же, нет.

Сестра с облегчением вздохнула.

– Слава богу! Вы с Эваном прекрасно подходите друг другу.

– И почему только все так говорят?

– Потому что это правда.

И Лорен была права. Я познакомилась с Эваном в автомастерской, мы ждали, когда же наши машины наконец отремонтируют. Ему просто нужно было что-то подкрасить, а вот мой автомобиль был уже на последнем издыхании. Я тогда очень волновалась, что мою машину не починят: мне нужно было забрать Элли из детского садика. Эван успокоил меня, сказав, что все будет в порядке. Я до сих пор помню, что он завернул мой стаканчик кофе в картонку, чтобы я не обожглась. Помню, какими спокойными и выверенными были все его движения. И как мне было с ним хорошо.

– Так что ты хотела рассказать? – вернула меня к реальности Лорен.

– Помнишь, я говорила тебе, что хочу найти своих биологических родителей?

– Конечно. Когда мы были детьми, ты была просто одержима этой идеей. А помнишь, однажды летом ты решила, что ты индейская принцесса, и попыталась построить на заднем дворе каноэ? – Сестра рассмеялась, но потом заметила мое выражение лица. – Погоди, ты что, действительно нашла их?

– Пару недель назад я встретилась с моей биологической матерью.

– Ого… Это… Ну надо же… – На лице Лорен, сменяясь, словно в калейдоскопе, промелькнули удивление, смущение, обида. – Почему ты не сказала мне?

Это был хороший вопрос, но мне на него нечего было ответить.

Лорен вышла замуж за парня, с которым встречалась еще в колледже, и до сих пор поддерживала отношения со своими друзьями по школе. Лорен не представляла, каково это, когда тебя бросают. Когда ты совсем один. Кроме того, с ней невозможно было пообщаться, когда рядом был ее муж.

– Сперва мне нужно было все обдумать, – наконец сказала я. – Все прошло не очень-то хорошо.

– Да? А что случилось? Она живет на острове?

Я рассказала Лорен обо всем, что произошло.

– Ох, это, должно быть, ужасно, – сочувственно протянула сестра. – Ты как, справляешься?

– Я разочарована. Особенно обидно то, что она ничего не рассказала о моем биологическом отце. Она была моим единственным шансом на то, что я найду его.

В детстве я часто мечтала о том, что мой настоящий отец заберет меня к себе домой и будет представлять всем, говоря, что я его потерянная и вновь обретенная дочурка. И его рука легонько касалась бы моей спины…

– Ты не говорила маме с папой, нет?

Я покачала головой. Лорен вздохнула с облегчением. Я смотрела на тарелку с тортом. Шоколад горчил во рту. Я ненавижу чувство вины и страха, которое охватывает меня всякий раз, когда я думаю о том, что мама и папа узнают обо всем. И ненавижу себя за это.

– Не говори Мелани и Грегу, ладно?

– Конечно.

Я заглянула Лорен в глаза, пытаясь понять, о чем она сейчас думает.

– Может, твой отец был женат, и она боится, что все это выплывет после стольких лет?

– Может быть. Но мне кажется, что она солгала даже по поводу своего имени.

– Ты собираешься поговорить с ней еще раз?

– О боже, нет! Уверена, тогда она натравит на меня копов. Я думаю оставить все это.

– Так, наверное, будет лучше.

И снова это выражение облегчения на лице.

Мне хотелось спросить Лорен, для кого так будет лучше, но она уже взяла тарелки с остатками торта и пошла в кухню, оставив меня одну перед камином. Мне стало холодно.

Вернувшись домой, я уложила Элли спать, оставив Олешку в ее комнате, потом убрала в доме – знаете, когда Эван уезжает, я развожу страшный бардак. В тот день у меня не было настроения идти в мастерскую, хотя именно так я обычно поступаю, когда выпью слишком много кофе и спать мне не хочется. Но в этот раз я села за компьютер. Я собиралась проверить почту, но мне почему-то вспомнились слова Джулии «Мои родители погибли. Произошел несчастный случай». Может быть, Джулия не солгала хотя бы об этом? Я ввела в строку поисковика слова «несчастный случай, Уильямс-Лейк, Британская Колумбия». «Гугл» нашел пару страниц, но только в одной автомобильной аварии погибла супружеская пара, и это произошло совсем недавно. К тому же имя было не то. Я расширила поиск на всю Канаду, но все равно не нашла автомобильных аварий, в которых погибли бы люди по фамилии Ларош. Если они умерли много лет назад, то об этом может и не быть заметки в Интернете, подумалось мне, но я не готова была сдаваться. Я ввела в «Гугл» слово «Ларош». Опять вывалилось несколько страниц, но, кроме сайта университета, они не имели никакого отношения к Джулии.