— Чайник?

— Конечно! Это здесь у Самовара Самоварыча чайку попросила, он сам вскипятил да налил. А там чайнику команду не дашь, он не слышит, не видит, не говорит! Ну да ладно, мне разрешили над тобой поколдовать, чтобы ты хоть чему-то до поездки научилась. Так что залезай на меня, ко мне полетим. Здесь не могу, отвлекать будут.

Василиса взгромоздилась на Горыныча, и они полетели. Летели молча, каждый был занят своими мыслями.

Пещера Горыныча была очень уютной. Василисе там нравилось с детства. Простору много, все большое — Горыныч, как-никак, змей совсем не маленький. Мебель деревянная, массивная.

— Давненько я здесь не была, — проговорила Василиса, проходя вслед за Горынычем и разглядывая обстановку. Все было как всегда, все тот же легкий беспорядок.

— Давай приберусь у тебя, грязнуля.

— А сможешь? — шутливо спросил Горыныч.

— Хватит издеваться, противный! — подхватив его тон, ответила Василиса и стала разбираться.

— Давай, давай, работай! В реальном мире никто за тебя ничего делать не будет. Все самой придется! — Горыныч улегся на свою кровать и сложил лапы на весьма упитанном животике.

— Так, тщательнее три тряпочкой, даже отсюда пыль вижу!

— Сейчас эта тряпочка в тебя полетит, лежи и помалкивай!

Вдруг ее взгляд упал на какие-то журналы. На обложке была изображена полуобнаженная царевна, лицо ее показалось Василисе знакомым.

— Ну, Горыныч! Ну, молодец! Нравятся журнальчики-то?

Горыныч подскочил и с недовольным видом выхватил их из рук Василисы.

— Что по чужим вещам шаришь?

— Ой, покажи-ка еще раз, я не рассмотрела, кто там на обложке? Уж не царевна ли Гортензия из соседнего царства? И вообще! Я не шарю, а пытаюсь помочь большому красивому, но ужасно безалаберному Змею навести порядок в его жилище! Понятно?

— Конечно-конечно, убирайся, убирайся, не останавливайся, не отвлекайся! А насчет журнальчиков… Я хоть и Змей, но все же мужчина, и подобные журнальчики очень даже могу посмотреть. Когда закончишь, скажешь. Я пока вздремну маленько.

Вскоре в пещере раздался громкий храп Горыныча.

Василиса подмела его жилище — и ей это даже понравилось, — помыла посуду, собрала все разбросанные вещи, все разложила по местам. Вытерла пыль, расставила на столе чайник и сладости всякие. За все это время она ни разу не прибегла к помощи колдовства, поэтому была горда собой!

Покончив с делами, Василиса решила разбудить Горыныча. Забралась к нему на постель и стала думать, как бы Змея разбудить. Она подула ему в ухо головы, которая была ближе к ней. Голова даже не пошевелилась, только сладко причмокнула и стала храпеть дальше. Тогда Василиса легонько пощекотала нос той же головы кисточкой своих волос — голова слегка поморщилась, но храп не прекратился. «Кричать в ухо нельзя, а то испугаю, пламя выпустит ненароком», — подумала Василиса не в силах решить, что же делать. Еще немного посомневавшись, она решила больше не напрягаться, а прилечь рядом, накрыться пледом и немного полежать с закрытыми глазами.

Так и сделала.

Но едва Василиса закрыла глаза, как сразу же провалилась в сон. И снова увидела его. Он сидел и что-то читал. Пригляделась — точно, сказки. Вдруг он поднял глаза и улыбнулся…

— Ты что, спать сюда пришла? — Барабанные перепонки Василисы чуть не взорвались от громкого рыка Змея.

— Ты одурел, что ли, совсем? Так орать! — Василиса недовольно посмотрела на Горыныча.

— Прости, если напугал. Так, — Горыныч обвел пещеру глазами, — хорошо все везде, чисто и красиво! Я доволен.

— А я — нет! Сон досмотреть не дал, в ухо наорал, испугал. Нехороший ты! — Василиса сидела, надувшись.

— Я уже прощение попросил, хватит дуться. Пойдем чай попьем, Василисушка, ты моя обидчивая. — Змей сгреб ее в охапку и крепко прижал к своей груди.

— Ой, Горыныч, не жми так, раздавишь! — Василиса даже и не пыталась вырываться.

— А ты меня поцелуй в знак того, что больше не сердишься, тогда и отпущу!

Василисе ничего не оставалось делать, как расцеловать три головы Горыныча в обе щеки.

— Ну что, доволен!

— Отлично, мне понравилось! Губки такие мягкие, пухлые — может, повторишь?

— Все! Хватит! Отпусти, совсем совесть потерял!

— Ладно, ладно, пошли чайку попьем! Эх, и что я без тебя делать буду? — Горыныч снова стал серьезным. — С кем я буду разговаривать, играть, хулиганить? Ты обо мне совсем не подумала.

— Горыныч, ну ты в крайности впадаешь, то ведешь себя неадекватно, то грустить начинаешь. Я же не навсегда. Считай, что в отпуск, на каникулы.

— Слушай, а может, мне в размерах уменьшиться и с тобой полететь, буду у тебя в кармане сидеть?

— Ты точно сбрендил! Хороша же я буду с карманным драконом в руках. Ты что? Кто-то, кстати, чаем обещал напоить!

Они уселись за стол и почти без разговоров попили чай.

— Ладно, — произнес Горыныч. — Раз ввязались мы в это дело, надо доделать его до конца.

— Иди ложись на постель, закрывай глаза и не шевелись.

Василиса опять подошла к высоченной и огромной кровати Горыныча, с трудом вскарабкалась на нее и улеглась. С удовольствием закрыв глаза, она стала ждать колдовства Горыныча. А тот тем временем начал бормотать заклинания разные. Под мерное бормотание Змея Василиса решила подумать о жизни.

«А вот интересно, может, я сама себе все выдумала? Ну, то, что есть этот молодой человек, что он меня ждет… А вдруг и вправду? А что, надоели мне принцы! Всякие молодцы-удальцы! А я еще книжек начиталась, что есть нормальные парни, реальная жизнь… Да, прав Горыныч, мы тут сами ничего не делаем! Вот сегодня первый раз в жизни сама прибралась да подмела, — и ничего, ручки-то не отвалились! А парень тот ведь действительно из головы не выходит! Странно все это. Стоит заснуть, сразу его вижу. Да так влюбилась в него, что желание просыпаться вообще пропало, только бы с ним быть. Правда, это уже не моя сказка — я же не Спящая Красавица! Родители мои заботливые, весточку с совой прислали да вопросы с указаниями о поездке. Представляю, как батюшка с матушкой удивились, что я решилась так внезапно! Только ведь было-то это не внезапно. Они только узнали внезапно, а я-то думала об этом уже очень давно. А сколько наставлений в списке перечислено! Бедная совушка, такой рулон бумаги тащила!» — От этой мысли Василиса улыбнулась.

— Я не понял! Я тут работаю, напрягаюсь, а она лежит и улыбается. Что смешного-то?

— Да нет, ничего. — Василиса открыла глаза и потянулась. — А что это было, я ничего не почувствовала.

— Поставил тебе защиту от воздействий реального мира, ну и так — по мелочи.

— Здорово! И это все?

— Нет еще, вставай, подходи к зеркалу. Теперь над гардеробом поколдуем.

Василиса встала и снова закрыла глаза. Горыныч опять что-то пробормотал.

— Открывай, смотри.

Василиса открыла глаза и посмотрела на свое отражение, а в зеркале была совсем не знакомая ей девушка. Но как она выглядела, Василисе явно понравилось. Горыныч нарядил ее в джинсы, сильно обтягивающий топик и босоножки на каблуках.

— Ну, как? — Горыныч был явно доволен.

— Да, класс!

— Слушай, а не кажется ли тебе, что очень уж вызывающе ты стала выглядеть. Ты девушка у нас фигуристая! Даже слишком. И эта одежда, я бы сказал, как-то неприлично все подчеркнула. — Горыныч положил указательный пальчик в рот одной из голов и стал пристально разглядывать Василису.

Вызывающим ее наряд не был, просто топик подчеркивал высокую, большую, аппетитную грудь, тонкую талию, а джинсы хорошо сидели на крутых бедрах.

— Василис, давай все-таки тебя пострашнее сделаем, а? — спросил Горыныч с надеждой.

— Нет, не выйдет! А если я там его встречу, суженого моего, он что, мимо должен будет пройти, чтобы не испугаться?

— Да не настолько, ты что? — Горыныч аж подпрыгнул.

— Кто ж тебя уродовать-то собрался? Я так предложил — грудь поменьше, бедра — тоже, чтобы рельефа такого не было…