— Ну и зачем ты ее притащила? — спросил Матвей, наливая себе в высокий стакан грейпфрутовый сок.

Когда он вернулся домой, Наталья в просторной кухне, оснащенной по последнему слову техники, загружала посуду в машину.

— Женить тебя, бирюка, хочу, — ответила она. — Что тут непонятного?

Он раздраженно хмыкнул.

— Дурдом.

— Дурдом, Матюша, это то, что происходит с тобой, — тут же урезонила его Наталья. — Впрочем, если бы не Данька, я бы, наверное, давно уже плюнула. У меня, знаешь ли, своих дел полно.

— Вот и занимайся ими, — посоветовал Матвей.

Он налил немного водки и, усаживаясь за стойку, пригласил сестру выпить. Наталья поставила перед ним блюдце из цветного французского стекла с аккуратно нарезанными кружочками лимона и присела напротив на высокий стул. Она взяла свою рюмку и лукаво посмотрела на Матвея.

— А Данька, между прочим, от нее без ума. Ребенок и то больше понимает, чем ты, кержак чертов.

Наталья была по-своему права. С тех пор как умерла Юля, жена Матвея, он не мог ни с кем связать свою судьбу из-за того, что сын упорно не принимал других женщин. Постепенно с этим пришлось смириться, все же душевное спокойствие ребенка дороже. В конце концов, встречаться можно и вне дома, на съемной квартире. При этом вовсе не обязательно тащить свою пассию в дом и навязывать ее сыну в качестве мачехи. А кроме того, Матвей и сам опасался ошибиться с выбором. Ему не хотелось снова пройти через тот ад, в который превратился их брак с Юлей. А ведь женились они по большой любви.

До рождения Даньки Юля была прекрасной, любящей женой и вроде бы хотела ребенка… Но когда родился сын, она стала вести себя очень странно. Раздражалась безо всяких причин, любой каприз доводила до безобразных истерик, хотя Матвей из кожи вон лез, чтобы ей угодить. Ребенком, конечно, занималась нянька. Поначалу необычные перемены в характере жены списывались на послеродовую депрессию, пока однажды Матвей не заметил, что она употребляет наркотики.

Для него это было так дико, так противоестественно! Он и представить себе не мог, что подобное может коснуться его семьи. Кое-как удалось уговорить жену лечь в клинику. После прохождения курса Юля вернулась домой умиротворенной и посвежевшей, будто снова стала прежней — ласковой и любящей. Но идиллия была непродолжительной. Через пару месяцев беда вернулась в их дом. Матвей перестал давать Юле деньги, но она все равно находила средства на дозу. Просто продавала что-нибудь и снова кололась. То и дело муж находил ее в спальне, лежащей на их кровати в состоянии полной отрешенности, или же она металась и корчилась в ломках. Он снова поместил жену в клинику. По возвращении ее хватило на две недели воздержания. Она снова вколола себе героин, и, не рассчитав дозу, умерла. Юле было всего двадцать четыре года.

Если бы не Наталья, Матвей сошел бы с ума от всего этого. Впрочем, когда жены не стало, он почувствовал облегчение. То, что с ней происходило, убило в нем всю былую любовь — приходилось просто терпеть ее присутствие. Развестись Матвей не решался, потому что чувствовал ответственность за нее. Он просто не мог бросить больного, пусть потерявшего приличный облик, но все-таки живого человека. Как не смог в свое время оставить раненого товарища на поле боя.

В юности Матвей Акимов выбрал карьеру военного, и судьба, в лице родного государства, не раз бросала его в горячие точки. Там, совершив немало воинских подвигов, он сумел понять простую истину: миротворец тот, чья армия сильнее, а его занятие не имеет ничего общего с благородной миссией защиты родины, поэтому очень скоро без сожалений бросил службу. Пока он раздумывал, чему посвятить себя в мирной жизни, Наталья предложила ему возглавить службу безопасности своего банка. Матвей знал, как тяжело было сестре после смерти мужа, поэтому, не долго думая, согласился.

Ей действительно было не сладко, когда Алексей, нормальный, здоровый мужик, вполне преуспевающий бизнесмен, председатель правления крупного регионального банка, ни с того, ни с сего пустил себе пулю в лоб. Но долго убиваться по этому поводу Наталье не пришлось: банковские дела требовали постоянного участия, так что весь груз ответственности она приняла на себя.

Приятели мужа по спорту, вместе с которыми Алексей Пинегин на начальном этапе поднимал банк, сразу же подставили ее, как только почуяли опасность наезда со стороны весьма могущественной бандитской группировки. Их лидеру потребовалось ввести в правление своего человека, чтобы в дальнейшем отмывать деньги. Наталья предлагала обратиться в УБОП, но ее отговорили, убедив, что подобные вопросы лучше решать тихо, «по-семейному». И послали на встречу с бандитами, сославшись на то, что все основные моменты уже оговорены, и это чистая формальность.

После, чудом оставшись в живых, Наталья постепенно избавилась от опасных людей в правлении, и подружилась с правоохранительными органами, обзаведясь хорошими знакомствами не только в милиции, но и в ФСБ. А создать мощную службу безопасности ей помог брат, к тому времени уже уволившийся из армии.

Жестокая борьба за выживание, конечно, не могла не отразиться на характере Натальи. Ей пришлось стать властной, жесткой, изворотливой, но Матвей сестру не осуждал. Он все прекрасно понимал. Если бы еще не провокации со сватовством…

Вообще-то Натальина художница ему понравилась, и спорить с этим означало бы лгать самому себе. Такое милое, одухотворенное личико, без всякой косметики, чудесные волосы, распущенные по плечам, без краски, завивки и липкого лака. Тонкие, изящные руки с естественным свежим маникюром, а не эти рапиры устрашающей длины, с которыми щеголяют теперь современные красавицы, состоящие на девяносто процентов из высококачественного силикона. Интересно, где Наталья откопала такую редкость? Просто «гений чистой красоты» — да и только!

Люба казалась существом из другого мира. И не сказать, что неземное, хотя в определенном смысле — да, она будто с луны свалилась, до того ей все было в диковинку. По всему видно, что она — человек совсем другого круга.

И на счет Даньки… Мальчишка просто не хотел расставаться с этой Любой, будто она стала ему лучшим другом. Наверное, это что-нибудь да значит. Матвей решил, что обязательно выберет время и навестит эту художницу, или пригласит в ресторан. Хотя бы ради сына. Тем более, что Данька на обратном пути уже интересовался, когда «тетя Люба» придет к ним снова.

Через несколько дней после дня рождения Матвея Княгиня, наконец, сумела выманить Любку из дома. Поводом послужило новоселье, которое Ольга устраивала по случаю переезда на новую квартиру. Чтобы обустроить новое пространство, она приглашала дизайнера, нанимала бригаду отделочников, заказывала новую мебель и кухню с современной дорогой техникой.

Увидев все это великолепие, Любка по достоинству оценила самоотверженный поступок подруги, которая пожертвовала новогодней ночью в прекрасно обставленной квартире и — только лишь из дружеской солидарности — поперлась на окраину города, дабы посидеть с ней, Любкой, в убогой однокомнатной хрущевке, пялясь всю ночь в ее раритетный «Голд Стар»…

— Ну рассказывай, давай, как ты там провела время?! — потребовала Ольга, сгорая от нетерпения.

— Армян не было, — с порога заверила ее Любка.

— А кто был?

— Разные люди, — уклончиво отвечала подруга.

— Ну какие «разные»? Какие?

— Ну все они занимаются каким-нибудь бизнесом.

— А чем эта Наталья занимается?

— Я не совсем поняла… по-моему, директор какого-то банка…

— Может быть, управляющая?

— Может, и управляющая.

— Ну хоть не бандерша.

Они сидели в кухне и пили японское десертное вино с фруктами и шоколадом. Ольгины девчонки шумно резвились в гостиной.

— Только бы квартиру не разрушили, — с опаской сказала Ольга и отправилась посмотреть, что происходит.

Вскоре она вернулась, как следует приструнив непослушных дочерей. Полина и Ангелина после матушкиного нагоняя принялись плакать и ныть, но все-таки немного присмирели.