меня к помилованию того, кто нарушает общественный покой! — Мне не нужны деньги. Моя просьба более благо¬ родного свойства. — Скажи мне ясно, без загадок, о чем ты просишь., Теперь уже дичто не мешало Виолетте высказать свою просьбу, но она все не могла решиться произнести ее вслух. Лицо ее то вспыхивало, то бледнело, и она умо¬ ляюще поглядывала на свою насторожившуюся и недо¬ умевающую наставницу. Ничего не зная о намерениях Виолетты, донна Флоринда могла только ласковым взгля¬ дом подбодрить ее, ибо в такой поддержке ни одна жен¬ щина никогда не откажет другой представительнице сво¬ его пола. Виолетта наконец поборола смущение и, сама смеясь над своим волнением, продолжала: — Вам известно, синьор Градениго, — сказала она высокомерно, что тоже казалось странным, хотя и более понятным, чем волнение, минуту назад мешавшее ей го¬ ворить, — что я — последний отпрыск древнего венециан¬ ского рода, прославленного столетиями. — Так гласит история. — Что я ношу славное имя своих предков и должна сохранить его незапятнанным. — Эта истина, которую едва ли нужно объяснять, —* сухо ответил сенатор. — И что я, несмотря на происхождение и богат¬ ство, дарованные мне судьбой, не отблагодарила за ока¬ занное мне благодеяние в той мере, как этого требует честь дома Тьеполо. — Это и в самом деле серьезно. Донна Флоринда, наша воспитанница взволнована и говорит невразуми¬ тельно, поэтому я хотел бы получить объяснение от вас. Ей не подобает принимать благодеяния от кого бы то ни было. — Я ничего не знаю и могу только догадываться, — скромно ответила наставница, — но я думаю, что она имеет в виду спасение ее жизни. Лицо синьора Градениго помрачнело. — Теперь я понимаю, — холодно произнес он. — Это правда, неаполитанец проявил готовность спасти тебя, когда несчастье постигло твоего дядю из Флоренции, но ведь дон Камилло Монфорте не какой-нибудь гондольер, и его нельзя вознаградить так же, как того, кто выудил 60

со дна безделушку, упавшую с гондолы. Ты уже поблаго¬ дарила его. Я уверен, что в подобном случае этого вполне достаточно для такой знатной девушки, как ты. — Да, я поблагодарила его, и поблагодарила от всей души, — горячо воскликнула Виолетта. — И если я забуду его помощь, то пусть пресвятая Мария и добрые наши святые покровители забудут меня! — Мне кажется, синьора Флоринда, что ваша воспи¬ танница проводит слишком много времени за чтением романов в библиотеке ее покойного отца, вместо того чтобы читать требник. Глаза Виолетты сверкнули, и она обняла свою спут¬ ницу, как бы защищая ее. Наставница опустила на лицо вуаль, но ничего не ответила. — Синьор Градениго, — сказала юная наследница, — возможно, я не заслуживаю похвалы своих учителей, но, если ученица ленива, это не их вина. К тому же я прошу сейчас за человека, которому обязана жизнью, — это ли не доказательство того, что учение христианской церкви преподавалось мне неустанно? Дон Камилло Монфорто давно и безуспешно хлопочет о своем деле, и требование его так справедливо, что даже если бы не было иных оснований удовлетворить его, то сами принципы Вене¬ цианской республики должны были бы подсказать сена¬ торам, что промедление опасно. — Вероятно, моя воспитанница проводит свой досуг с докторами из Падуи. Республика имеет свои законы, и ни одна справедливая просьба не остается тщетной. Я не осуждаю тебя за чувство благодарности — оно достойно твоего происхождения и твоего будущего, — и все же, донна Виолетта, мы должны помнить, как трудно иногда отсеять правду от обмана и хитроумного коварства. И су¬ дья должен прежде всего быть уверен, что его решение в пользу одного человека не ущемит законных прав дру¬ гих людей. — Но ведь сенаторы попирают его права! Он родился в Неаполе, и потому его заставляют отказаться от всех владений на родине, а они гораздо больше и богаче тех, которых он добивается-здесь. Он попусту тратит жизнь и молодость в погоне за призраком! Вы пользуетесь боль¬ шим влиянием в сенате, синьор, и, если бы вы оказали ему поддержку своим могущественным голосом и силой убеждения, дворянину была бы оказана справедливость* 61

а Венеция, потеряв какой-то пустяк, поддержала бы свой престиж, о котором она так заботится! — Ты отличный адвокат. Я подумаю, что тут можно сделать, — сказал синьор Градениго. Выражение лица его изменилось, мрачная настороженность уступила место ла- сковой улыбке: он умел придавать лицу нужное выра¬ жение в зависимости от обстоятельств — искусство, при¬ обретенное большой практикой. Теперь мне по долгу судьи следовало бы выслушать самого неаполитанца, но его услуга тебе и моя к тебе слабость порукой тому, что ты своего добьешься. Донпа Виолетта приняла это обещание со светлой и простодушной улыбкой. Она поцеловала протянутую ей руку с таким жаром, что ее проницательный опекун сно¬ ва не на шутку встревожился. *— Ты слишком очаровательна, чтобы перед тобой мог устоять даже такой искушенный человек, как я, — доба¬ вил он. — Молодые и великодушные верят, что все в жизни должно складываться соответственно их наивным желаниям, не правда ли, донна Флоринда? Что же ка- сается прав дона Камилло... Но все равно, раз ты этого хочешь, дело будет рассмотрено с той беспристрастностью и слепотой!, которую счптают недостатком нашего пра¬ восудия. — Я всегда думала, что эта аллегория означает: «сле¬ пы к пристрастию, но не бесчувственны к правам». — Боюсь, что как раз чувство может убить наши на¬ дежды... Впрочем, посмотрим. Надеюсь, мой сын за по¬ следнее время проявил к тебе больше должного уваже¬ ния? Я знаю, мальчика не придется уговаривать оказать честь моей воспитаннице, красивейшей девушке Вене¬ ции. Ты уж прими его как друга ради любви к его отцу. Донна Виолетта с подобающей сдержанностью при¬ села в поклоне. — Двери моего дворца всегда открыты для синьора Джакомо, когда этого требуют вежливость и приличие, —: холодно сказала она. — Сын моего опекуна не может не быть почетным гостем в моем доме. — Я бы заставил его быть внимательным... и даже больше... мне бы хотелось, чтобы он доказал тебе хоть 1 Здесь игра слов: намек на принятый обычай изображать бо-* гиню правосудия с завязанными глазами и с весами в руках. 62

малую долю того, глубокого уважения..; Впрочем, люди здесь завистливы, донна Флоринда, и у нас осторож¬ ность высшая добродетель. И если юноша не так пылок и настойчив, как мне бы хотелось, то поверьте, это только из боязни преждевременно вызвать подозрительность тех, кто интересуется судьбой нашей воспитанницы. Обе женщины поклонились и плотнее завернулись в свои мантильи, явно собираясь уходить.. Донна Виолетта попросила благословения и, получив его, обменялась с хозяином дома несколькими вежливыми фразами, а затем вместе со своей спутницей вернулась в гондолу. Синьор Градениго некоторое время молча шагал по кабинету, в котором он принимал свою воспитанницу. Во всем огромном дворце не было слышно ни звука; тишина и настороженность царили в нем, словно в это жилище прокрались тишина и настороженность города. Наконец'сенатор увидел через открытые двери молодого человека, в чертах и манерах которого можно было без¬ ошибочно узнать светского гуляку и кутилу. Он слонялся по комнатам, пока сенатор не приказал ему подойти. — Тебе, как всегда, не довезло, Джакомо, — сказал сенатор с упреком и отеческой лаской в голосе. — Донна Виолетта удалилась отсюда всего лишь минуту назад, а тебя не было. Какая-нибудь недостойная интрижка с до¬ черью ювелира или, что еще хуже, сделка с ее отцом от¬ нимает все твое время, которое можно было бы употре¬ бить гораздо лучше и выгоднее. — Ты несправедлив ко мне, — ответил юноша, — ни ювелира, ни его дочери я сегодня не видел. — Это из ряда вон выходящее событие! Моя опека над донной Виолеттой предоставляет нам очень удобный случай, и я хотел бы знать, Джакомо, удается ли тебе им воспользоваться и достаточно ли ясно ты понимаешь всю важность этого моего совета. — Будьте спокойны, отец. Тому, кто как я страдает от отсутствия звонкого металла, которого у донны Виолетты более чем достаточно, не нужно никаких напоминаний на этот' счет. Отказав мне в карманных деньгах, вы, отец, вынудили меня согласиться на ваш план. Ни один дурак во всей Венеции не вздыхает под окнами своей возлюб¬ ленной красноречивее меня. Когда у меня подходящее настроениа, я не пропускаю ни одного удобного случая, зтобы выразить свои нежные чувства. 63