— Результат?

— Конечно. Никто в Клейтоне не выйдет на работу. Все будут искать пропавший автобус или сидеть по домам.

— И…

— Так кому от этого будет польза?

Хэвиленд вдавил окурок в пепельницу.

— Никому. Каменоломни потеряют часть прибыли. Так же, как и владельцы магазинов и прочих мелких предприятий.

— Вы меня не поняли, мистер Хэвиленд, — покачал головой Пат. — Исчезновение автобуса — фокус. Фокусник заставляет людей видеть то, что он хочет, действовать согласно его желаниям.

— Фокусник?!

— Если бы мы знали секрет фокуса, дети давно были бы с нами.

Вошла Лиз с чашечками дымящегося кофе.

— Честно говоря, я не понимаю, куда вы клоните.

Пат усмехнулся.

— Так вы сказали, что никогда не видели Великого Тарстона?

— Нет, не видел.

— Ну, скоро вы все поймете. Если похитителям нужно, чтобы жители Клейтона остались дома и ждали, они останутся дома и будут ждать. Если ОНИ захотят, чтобы люди искали детей, — в городе не останется ни одной души. Ах, какой кофе, Лиз! Сержант, подвиньте стул и садитесь. Между прочим, мистер Хэвиленд, хотите пари?

— Я не люблю спорить на деньги.

— Так вот, держу пари, что завтра днем все будут искать детей в озере и в лесу, даже если вы прикажете им остаться дома.

— Послушайте, Пат, если вы что-то знаете…

Но Пат уже вернулся в прошлое.

— Выступление Великого Тарстона в Сиукс-Сити произвело на Нору такое впечатление, что по ее просьбе я зашел к нему после представления. Он не стал слушать мои комплименты, но сказал, что в восторге от пения Норы. Назвал ее настоящим соловьем. Я попросил его поделиться со мной секретом каких-нибудь простых фокусов: мы могли бы использовать их в нашем номере. Он отказался, но объяснил мне принцип, на котором строятся все фокусы.

— Сахар? — спросила Лиз Хэвиленда. — Бедный старик, — думала она.

— Главное — заставить зрителей думать только о том, что нужно фокуснику, и видеть лишь то, что он разрешает им видеть. — Пат встал. — Кстати, мистер Хэвиленд, я хотел вам кое-что показать.

Он пошел к лестнице, ведущей на чердак. Хэвиленд как зачарованный последовал за ним.

Глаза Лиз наполнились слезами.

— Он сошел с ума. Вы знаете, что он хочет показать мистеру Хэвиленду?

Мейсон покачал головой.

— Ковбойский костюм, — Лиз села на кушетку и заплакала, — Пат хочет показать ему ковбойский костюм, в котором он выступал в Сиукс-Сити.

Стемнело. Человек двести горожан толпились около муниципалитета в ожидании новостей. Хэвиленд сидел за столом и глядел на телефонный аппарат. Наконец, он вышел в холл, к репортерам и, к неудовольствию остальных, пригласил к себе Левиса Хоуга, издателя и редактора местной газеты «Кантри пресс».

— У меня есть несколько вопросов… Во-первых, расскажите мне о Гормане.

— Джо? Тут много не расскажешь, — Хоуг хмыкнул. — Что вы хотите о нем знать?

— Все.

Хоуг откинулся в кресле и раскурил трубку.

— Горманы приехали в Клейтон пятьдесят лет назад. Тогда каменоломни расширялись, и хозяевам пришлось набирать рабочую силу на стороне. Они предпочитали ирландцев из Бостона. Майк Горман был одним из них. Много работал, много пил, дрался, бегал за юбками. По субботам честную тюрьму заполняли пьяные рабочие каменоломен. Майк часто коротал там уик-энды. Он женился на местной девушке. У них родилось семеро детей. Джо, единственный сын, появился на свет последним. Дочери вышли замуж, в Клейтоне, правда, осталась только одна. Джо пошел в отца, крепкий, хорошо сложенный парень. Тоже работал в каменоломнях, а по выходным пьянствовал. В городе его любили, но старались не выпускать дочерей из дому, когда Джо показывался на горизонте. Но вот он женился на Этель Маккормик, дочери одного из друзей Майка, и полностью изменил образ жизни. Оставил каменоломни, раздобыл где-то денег и купил свое заведение. В одну ночь он стал уважаемым семейным человеком. У них родился Питер.

— Горман по-прежнему пьет?

— Только по праздникам и не больше пары стопок.

— Идеальный семьянин?

— Это точно. Ресторан открыт семь дней в неделю, и он позволяет себе оставить его на жену только на один-два дня во время охотничьего сезона. Джо любит охоту и рыбную ловлю.

— Значит, он хорошо знает окрестности?

— Несомненно.

— Ему бы не понадобилась карта, если бы похитители велели отвезти деньги в какую-то отдаленную сторожку?

Глаза Хоуга широко раскрылись.

— Вы совершенно правы.

— Значит, они не случайно выбрали Джо?

— Выходит, что так…

В начале восьмого в кабинет Хэвиленда вошел Карл Диклер.

— Они позвонили мне. Я должен отвезти деньги.

— Куда?

— Об этом я никому не скажу.

— Перестань, Карл.

— В противном случае они обещали прислать мне ухо Дороти или ее палец с кольцом.

— О боже. — пробормотал Мейсон.

— Ваша дочь носила кольцо? — спросил Хэвиленд.

— Школьное кольцо. Их носят все девочки. У них что-то вроде клуба. Вы должны дать мне деньги, и не пытайтесь следить за мной.

— Следить за вами мы не будем, но должны знать, что вы собираетесь делать, — сказал Хэвиленд.

Диклер упрямо покачал головой.

— Я собираюсь в точности выполнить их инструкции. Мои дети в их руках. Прошу вас, Хэвиленд, это наш единственный шанс. Последний, как сказали они.

— Как вы с ними свяжетесь?

— Я должен привезти деньги в определенное место и оставить их там. Мне пора ехать. Я должен привезти деньги в восемь вечера.

«До восьми часов еще сорок минут, — думал Хэвиленд. — Двадцать пять, тридцать миль». От холодного ночного ветра дребезжали стекла.

— Дайте ему чемодан, — сказал детектив. — Где ваша машина?

— На стоянке. Я не хотел, чтобы кто-нибудь заметил мой отъезд.

Девять часов.

— Диклеру пора вернуться, — думал Хэвиленд. — Сорок минут туда, сорок обратно. Мог бы и позвонить.

Десять часов.

В кабинете царило уныние. Хэвиленд ходил из угла в угол.

— Что-то пошло не по сценарию, — прервал молчание Мейсон.

— Возможно, ему обещали вернуть детей, и он ждет, пока их привезут.

— Вы думаете, что он виделся с похитителями?

— Они могли оставить ему записку, в которой запретили связываться с нами до того, как он получит детей.

— Вы в это не верите, не так ли? — пробурчал Мейсон.

— Нет, — тяжело вздохнул Хэвиленд.

— Тогда чего же мы ждем! — взорвался Телицки.

— Дадим им еще час, а потом начнем искать Диклера.

В половине двенадцатого Хэвиленд приказал начать поиски. Как только патрульные машины отъехали от муниципалитета, он сам поехал к Джозефине Диклер.

— Мы ожидали, что ваш муж свяжется с нами раньше. — Хэвиленд взглянул на часы, стрелки которых приближались к полуночи. — Мы думаем, что, отдав деньги, он получил какие-то новые инструкции. Возможно, он не рискнул звонить нам, не убедившись, что дети в безопасности.

— Он сказал, что ему не надо далеко ехать.

— Дети могли находиться совсем в другом месте.

— О, Господи, — Джозефина едва сдерживала слезы.

— Ваш муж хорошо знает окрестности?

— Он здесь родился и вырос.

— Он охотится? Увлекается рыбной ловлей?

— Каждый год во время сезона. А что?

— Мы думаем, что в похищении замешан кто-то из местных жителей, миссис Диклер. В первый раз они выбрали Гормана, который охотится и ловит рыбу. Второй раз — вашего мужа.

— Я не понимаю, какое отношение к похищению имеют охота и рыбная ловля…

— Это моя догадка. Похитители не решатся забрать деньги там, где много народу. И детей они спрятали в укромном месте. Они не сказали Горману, куда везти деньги, потому что заметили нашу слежку. Теперь же, не доверяя Горману, они выбрали другого, тоже знакомого с окрестностями Клейтона. Вероятно, один из похитителей тоже хорошо знает эти места. Сторожки в лесу, пещеры.

— Джерри Махонн каждый год охотился с Карлом, — сказала Джозефина Диклер — Он облазил все окрестности, мистер Хэвиленд. Он знает, где можно спрятать детей. Покарай его бог, если он причастен к этому!