— Нет!

— Лучше не ври мне, Винни, я ведь смогу это доказать. Твой голос записан на пленке, и Элина тебя узнала. Она сбежала, но перед этим описала тебя своей приятельнице. Она видела, как ты выходил из «Копьев Индианы».

— Не знаю я никакой Элины! — опять огрызнулся он.

— Знаешь, Винни, я думаю, надо рассказать ей, что произошло на самом деле, — вмешался Рик. — Видите ли, Винни думает, что вы преследуете его. Если хотите быть добрыми соседями, лучше всего прояснить это недоразумение.

— А ты-то на чьей стороне? — пробормотал Винни, но Рик взял его за руку и мягко повел в гостиную.

Я последовала за ними. Планировка квартиры в точности напоминала мою, но обстановка сильно отличалась. Стиль и бюджет были совершенно другими. Белая обивка на мебели, книжные полки и кофейный столик из прозрачного стекла, а может, из пластмассы. Единственное цветовое пятно — абстрактная картина в сине-зеленых тонах во всю длину стены.

Я осторожно опустилась в длинное белое кресло, надеясь, что мои джинсы не оставят грязных разводов на белой обивке. Винни уселся как можно дальше от меня, Рик прислонился к стене поблизости от него.

— Итак, расскажите же, что случилось, — предложила я.

Винни молчал и тогда начал говорить Рик:

— Это было в прошлую среду, ночью, так? Ну вот, мы спали. — Тут он осекся, но, увидев, что я не реагирую, продолжал: — Нас разбудил лай собаки, мы встали и увидели, как вы уезжаете в своей машине. Вы знаете, спальня примыкает к холлу. Винни сказал, что это в последний раз, что больше вы его ночью не разбудите, он не допустит. Он сказал, что вы занимаетесь каким-то нелегальным бизнесом, наверняка подкупили полицию, но уж на этот раз он вас выследит, поймает с поличным и добьется, чтобы вас арестовали. — Он наклонил голову набок и посмотрел на меня. — А интересно все-таки, чем вы занимаетесь? На торговца наркотиками не похожи, на проститутку — еще меньше.

Я не могла сдержать улыбку.

— Я частный детектив. Но это не имеет отношения к тому, почему я его бужу. В первый раз это произошло из-за тетушки — сгорело ее жилище, и она пришла ко мне. И потом еще несколько раз приходила. Но Винни так яростно реагировал, что мне не захотелось ничего ему объяснять. Ну хорошо, так что же вы сделали дальше? Поехали за мной?

— Да, сели в машину и последовали за вами, — спокойно продолжал Рик. Никто из нас не обращал внимания на Винни, сгорбившегося в своем кресле.

А я подумала: и что он нашел в Винни? Казалось, они совсем не подходят друг другу. Однако мне приходилось видеть и более странные пары. Надо же, а я и не заметила в ту ночь, что меня преследовали.

— Мы подождали на улице Сермак, — говорил Рик. — Если у вас действительно была назначена встреча с торговцем наркотиками, я не хотел при этом присутствовать. Улица была на удивление пустынной. Мы проехали туда и обратно несколько раз — видели, как вы вошли в то заброшенное здание. Потом мы вышли из машины и стали наблюдать. Минут через двадцать увидели, как оттуда выбежал человек, а еще через несколько минут поняли, что здание горит. Нас это удивило, но все-таки мы решили позвонить по 911. Скажите, они правда записывают все звонки на пленку?

Я рассеянно кивнула. Возможно, они все это придумали, но интуиция говорила мне, что это правда.

— Вы можете описать того человека, который выбежал оттуда?

— Нет, — покачал головой Рик. — Было совсем темно, и он был одет во все черное. По-моему, на нем была кожаная куртка, но я слишком нервничал и потому не уверен в этом. Но вот в том, что он белый, — могу поручиться.

— А потом вы остались дожидаться пожарных?

Он выглядел сконфуженным.

— Конечно, надо было броситься в здание спасать вас. Но мы же не знали, где вас искать. А потом — вдруг вы сами подожгли отель и вышли через другой ход? Кроме того, огонь разгорался так быстро…

— Да, это из-за бензина, — проговорила я, думая о другом. — Но Элина сказала миссис… — не важно, кому она сказала, — что видела, кто поджег «Копья Индианы». Что у него «потрясающие глаза». И то же самое она сказала Винни в тот первый вечер, когда мы разбудили его. Поэтому я решила, что она узнала его и пыталась шантажировать, — пояснила я Рику.

Звуки моего голоса потонули в громком хохоте. Рик смеялся до слез.

— Полный отпад, Винни, это же полный отпад. Ты, значит, думал, что она содержит притон или сбывает наркотики, а она считала, что ты маньяк-поджигатель. Ну ладно, пожмите друг другу руки и давайте выпьем.

И я, и Винни были не в восторге от такого юмора, но Рик пошел на кухню и вернулся с бутылкой «Джорджа Гуле». Было бы глупо не выпить хотя бы один бокал. Кончилось, однако, тем, что мы с Риком осушили эту бутылку и начали еще одну, а рассерженный Винни отправился спать.

Совершенно не помню, как я вернулась к себе домой. Помню только, что, проснувшись через десять часов, я почувствовала совершенно ясно: хорошо бы вообще никогда не просыпаться. В голове ревели буруны. Они завыли с удвоенной силой, как только я попыталась встать. Даже если бы я не выпила столько шампанского прошлым вечером, одного путешествия на Дэн Райан было бы, наверное, вполне достаточно. Ноги свело, плечи болели так, как будто я пролежала всю ночь на гвоздях, а уж желудок… Нет, лучше бы не просыпаться еще двенадцать часов.

Но все же я кое-как поднялась и поковыляла на кухню за апельсиновым соком. Увы и ах, наша служанка или экономка — ну или кто там у нас следит за порядком? — еще не сходила в магазин. Одна мысль о том, чтобы выйти на яркий солнечный свет, вызвала такой дикий спазматический приступ, что я без сил опустилась на стул. Когда спазм прошел, я встала и поплелась в ванную, нашла тиленол, взяла четыре таблетки — супердоза — и проглотила, запив двумя стаканами холодной воды. Потом налила в ванну такой горячей воды, что едва могла выдержать, и, пролежав там уж не знаю сколько времени, завалилась в постель.

Когда я проснулась снова, был полдень. Нельзя сказать, чтобы я готова была пробежать милю, но по крайней мере в магазин можно было выйти. Говорят, что в таком состоянии лучше всего помогает собакотерапия, поэтому я пошла к мистеру Контрерасу за Пеппи.

— Выглядишь ты ужасно, куколка. С тобой все в порядке? — спросил мистер Контрерас. Его красная рубашка резала мне глаза.

— Ужасно себя чувствую, — ответила я. — Но это пройдет. Я возьму собаку?

Выцветшие карие глаза посмотрели на меня с тревогой.

— Послушай, ты уверена, что тебе можно вставать? Иди ложись, а я приготовлю тебе чего-нибудь поесть. Ты слишком рано ушла из больницы. Не представляю, что сказала бы доктор Лотти, если бы видела тебя сейчас.

Меня слегка качнуло, и я ухватилась за косяк. Пеппи подошла и стала лизать мне руки.

— Она бы сказала: «Ты получила то, что заслужила», — слабым голосом проговорила я. — Травмы тут ни при чем. Ну, или почти ни при чем. Это обыкновенная пробковая инфекция.

— Пробковая инфекция? — не понял старик. — А, слишком много выпила. Ну что ж ты так, куколка? И проблемы свои ты этим не решишь.

— Конечно, не решу. Кому, как не вам, это знать? Так я возьму собаку? Ненадолго.

Мы ушли под его справедливые рассуждения о том, как плохо топить горе в виски, как это вредно для моего организма и т. д., и т. п. Пеппи совершенно не интересовалась этими философствованиями и назиданиями, которые больше подходили для мужчины, чем для женщины. Ее сильнее беспокоило то, что мы не собираемся сегодня бегать. Она выразительно посмотрела на меня и потом в сторону озера, как бы призывая следовать этим путем. Однако, потеряв надежду, смирилась и повела себя, как настоящая леди: терпеливо ждала меня за дверью гастронома на Дайверси. И на обратном пути вела себя вполне прилично — забегала вперед не больше чем на полквартала, потом возвращалась посмотреть, иду ли я, однажды загнала на дерево белку, но тут же быстро догнала меня. Хорошая собака.