Нет никаких экономических оснований говорить, что одна степень временного предпочтения лучше другой. Поэтому с экономической точки зрения не существует никакого «правильного» уровня сбережения. Одни люди движимы «жаждой удовольствий», а другие делают сбережения, желая основать благотворительный фонд. Экономическая наука не в состоянии сказать, что одни из них правы, а другие не правы. Однако она может прояснить условия, при которых индивид решит делать сбережения, и указать некоторые следствия такого решения.

Теперь мы подготовлены к тому, чтобы более строго исследовать решение Рича о необходимости сберегать. Пусть, чтобы высвободить время, требующееся для изготовления одной крысоловки, Рич должен целую неделю жертвовать текущим потреблением в количестве одной крысы в день. Кроме того, предположим, он считает, что крысоловка будет служить ему одну неделю, в течение которой он поймает на 14 крыс больше, чем без помощи крысоловки. Грубо говоря, мы можем сказать, что он должен пожертвовать семью крысами сейчас, чтобы получить 14 через неделю. Его норма отдачи от этих инвестиций равна 100 процентам в неделю.

Если Рич решает смастерить крысоловку, можно сказать, что он оценивает одну крысу, которой мог бы располагать сегодня, ниже, чем двух, доступных через неделю. Недельной нормы отдачи в 100 процентов оказалось достаточно, чтобы убедить его заменить настоящее потребление будущим. Если же Рич не делает крысоловку, то понятно, что он оценивает одну крысу в настоящий момент выше, чем двух в будущем. Нормы отдачи в 100 процентов недостаточно, чтобы убедить его отказаться от потребления крыс сегодня ради потребления большего количества крыс в будущем. Мы вернемся к этой теме в главах 7 и 8, когда будем исследовать ставку процента в рыночной экономике.

Важно отметить, что оценка Рича зависит от обстоятельств, в которых он находится. Если бы ему неожиданно удалось найти ящик с консервированными сардинами и печеньем, забытый съемочной группой, его решение могло существенно измениться. Вспомним, что, согласно закону предельной полезности, каждая следующая единица блага имеет для индивида меньшую ценность по сравнению с предыдущей. Я мог бы заплатить 50 долларов, покупая одну кошку, но к тому времени, когда у меня их было бы 300, я бы с удовольствием заплатил уже за то, чтобы от них избавиться.

Таким образом, Рич, имея большой запас пищи для потребления в настоящем, с гораздо большей вероятностью отказался бы от охоты на крыс сегодня, чтобы произвести капитальные блага, обещающие большее предложение пищи в будущем. В этом случае дополнительная крыса сегодня имела бы для него меньшую ценность, чем до того, как он нашел ящик, так как сардины и печенье удовлетворяют ту же самую физиологическую нужду, что и крыса, и, кроме всего прочего, наверняка вкуснее.

На основании этого нельзя выводить некое универсальное правило вроде того, что «богатый сберегает больше, чем бедный». Не существует никаких неизменных законов, которые определяют, как конкретный человек станет оценивать будущее удовлетворение по сравнению с удовлетворением в настоящем. Все мы слышали истории о некой пожилой даме, которая всю жизнь проработала секретарем за умеренную заработную плату и жила очень скромно. Когда она умерла, ее друзья были шокированы, обнаружив, что она скопила целое состояние в акциях и облигациях. Знакомы нам и истории про богатых транжир, проматывающих свои состояния по ресторанам и казино. Необходимо отметить, что закон предельной полезности действителен и для сбережений, а не только в сфере потребления. Каждый дополнительный доллар сбережений будет иметь для сберегателя меньшую ценность, чем предыдущий. Вы легко можете соотнести это рассуждение со своим собственным опытом. Если на вашем счету в банке лежит 50 долларов, то возможность отложить еще 50 долларов будет представляться вам намного более важной, чем том случае, если бы у вас в банке лежало 50 миллионов.

Обратите внимание еще на один важный момент: даже в таком чрезвычайно простом хозяйстве, как у Рича, капитальные блага имеют структуру. Мы говорили о том, что он изготовил молоток, гвозди и пилу. Молоток и гвозди имеют примечательную взаимосвязь — они являются комплементарными благами. Без молотка у Рича нет ничего, чем можно забивать гвозди, а без гвоздей нечего забивать молотком. Каждый день мы имеем дело с благами, которые бесполезны без других, комплементарных благ: портативный радиоприемник и батарейки, усилитель и динамики, люстра и лампочка. Во всех этих случаях одно благо в отсутствие другого либо частично, либо полностью теряет свою ценность. Если какой-нибудь изобретатель разработает способ использования направленного потока электронов в качестве дешевого и мощного источника освещения и производители прекратят выпускать электрические лампочки, то люстры, висящие сейчас у вас под потолком, будут иметь ценность лишь как объекты ностальгии.

Это можно назвать горизонтальной структурой капитала. О вертикальной структуре капитала мы уже говорили: капитал может быть воплощен в благах второго порядка, которые используются для производства потребительских благ, в благах третьего порядка, используемых для производства благ второго порядка, и так далее. До сих пор хозяйство Рича не вышло за пределы производства благ третьего порядка, но легко понять, каким образом этот принцип можно обобщить на случай сколь угодно большого числа порядков благ.

Ценность капитального блага связана с его местом в общей структуре капитала. Благо более высокого порядка лишится своей ценности, если то же самое произойдет со всеми благами более низких порядков, для производства которых оно может быть использовано. Если бы Рич перестал использовать крысоловки или бочки и не придумал бы ничего другого, что можно сделать с помощью молотка и гвоздей, то в этом случае молоток и гвозди тоже потеряли бы для него всякую ценность. Как отмечалось выше, все капитальные блага имеют ценность только благодаря тому, что они в конце концов приводят к созданию каких-либо потребительских благ.

При изучении устройства более сложной экономики значение структуры капитала резко возрастает. Структура капитала приобретает решающее значение во время анализа социализма. Но здесь, в предельно примитивной экономике, можно наиболее ясно видеть основополагающие экономические понятия — вот почему, как я уже отмечал, мы вообще утруждаем себя рассмотрением такой экономики. Однако, чтобы продвинуться далее, мы должны усложнить картину, для начала добавив в изолированный мир Рича других людей.

Рич наладил функционирование своего изолированного хозяйства и обеспечил себе более или менее комфортное существование. И вот однажды, прогуливаясь по берегу, он видит, что навстречу ему идет не кто иной, как... Хелена Бонэм-Картер (выброшенная на берег, возможно, в ходе съемок последнего блокбастера кинокомпании «Мерчэнт-Айвори»)!

Его одиночество нарушено, и что же Рич станет делать? Какие факторы, вообще говоря, оказывают влияние на выбор человека между изолированным существованием и жизнью в обществе?

Рич может повести себя подобно медведю, на территорию которого вторгся другой медведь: постарается прогнать незваного гостя, демонстрируя готовность применить силу или даже применив ее. Он может воздержаться от этого из миролюбия или исходя из ограничений морального порядка. Но у него есть и другая причина не прогонять Хелену — до тех пор, пока на острове достаточно неиспользуемых ресурсов, сотрудничество принесет им обоим большую материальную выгоду, чем вражда. Они могут запустить процессы разделения труда и свободного обмена, что значительно улучшит их положение.