Ахундов в своих произведениях не только пытался теоретически обосновать равноправие женщин, но и стремился указать пути раскрепощения женщин-мусульманок и приобщения их к активному общественно полезному труду. Он требовал, чтобы женщины были освобождены от ига догматов Корана, получили возможность наравне с мужчинами участвовать в общественной и государственной жизни. Для этого, по его мнению, необходимо прежде всего приобщить женщин к наукам и просвещению. Женщины, говорил Ахундов, во всех отношениях должны иметь одинаковые права с мужчинами, с них нужно снять чадру и воспитывать так же, как мужчин.
Ахундов мечтал увидеть то время, когда женщина-азербайджанка, освободившись от цепей религии и фанатизма, вместе с чадрой сбросит с себя всю мерзость старого мира; став наравне с мужчиной, будет полноправным членом общества. Большой интерес в этом отношении представляет докладная записка Ахундова на имя действительного статского советника Н. И. Барановского с просьбой о принятии его дочери Ниса-ханум в Тифлисский девичий институт. В ней Ахундов говорит о пользе светского образования и воспитания женщин и вопреки всем обычаям и запретам ислама просит определить свою дочь в русскую светскую школу. В этом прошении Ахундов писал:
«По сведениям, более или менее извлеченным мною из сочинений цивилизованных народов, я убеждаюсь, что образование женского пола по европейскому воспитанию имеет неисчислимые плоды в отношении благосостояния семейства человеческого рода. К сожалению, мои единоверцы во всех мусульманских странах, особенно в Закавказском крае, чужды этого убеждения, они не только считают образование женского пола бесполезным, но даже многие из них утверждают, что оно вредно ему в отношении нравственности. Тогда, как оказывается, что невежественные женщины более порочны в нравственности, чем благовоспитанные их сестры…
Личная польза женского пола от европейского образования очевидна, но вместе с тем оно, по моему разумению, кажется даже одним из средств сближения нового поколения мусульман в Закавказском крае с европейцами в понятии и образе жизни, ибо известно, что дети первые впечатления в жизни получают от своих матерей, и ежели последние будут воспитаны в европейском духе, то их дети, конечно, не будут дичиться европейцев, как теперь дичатся их мусульмане в Закавказском крае, не исключая и самого Тифлиса. По сим причинам я, пренебрегая предрассудками, делаю первый шаг и обращаюсь к благосклонности Вашего превосходительства с покорнейшей просьбой доложить эту мою просьбу господину Начальнику Главного Управления, исходатайствовать у его превосходительства о принятии девятилетней дочери моей Ниса-ханум казеннокоштною воспитанницей в Тифлисский благородный девичий институт…» (24, № 1229).
Следует подчеркнуть, что здесь азербайджанский мыслитель руководствовался не только желанием отдать свою дочь в русскую школу и дать ей европейское воспитание и образование. Своим поступком он хотел показать, что даже при тех условиях, которые существовали в Азербайджане в середине XIX века, возможна учеба мусульманской женщины в русской школе, возможно снятие чадры и освобождение ее от патриархально-семейных отношений и религиозных условностей, от домашнего гнета и рабства. Будучи просветителем, он не понимал, что для действительного освобождения женщин необходим коренной переворот в социальных отношениях, переустройство общества на новых началах. Мечта Ахундова осуществилась только после Великой Октябрьской социалистической революции в нашей стране — стране подлинной свободы и равенства.
Резкой критике подвергает Ахундов мусульманское духовенство, которое он рассматривал как паразитическое, враждебное интересам народа сословие, лично заинтересованное в сохранении и распространении религиозных суеверий и фанатизма. Духовенство он называл «источником заразы», «бичом человечества», а улемов, мулл и других служителей религии — шарлатанами (см. 4, 61).
Читая книгу Г. Т. Бокля «История цивилизации в Англии», Ахундов обращал внимание на те места, в которых автор нападает на религию и духовенство, делал многочисленные пометки и замечания на полях, выражая свое согласие с ним. Так, Ахундов обратил внимание на следующие слова английского мыслителя: «Если оба (религия и духовенство. — Ред.) были связаны между собою одинаковым происхождением, оба должны были и падать вместе. Если бы дерево жизни было действительно испорчено, что могло давать только ядовитые плоды, мало было бы пользы подрубать сучья, подрезывать ветви; лучше было бы одним мощным усилием с корнем вырвать его из почвы и обеспечить здоровье общества уничтожением самого источника заразы». Подчеркнув это место, сбоку на полях Ахундов пишет: «Отлично» (24, № 684).
В своих художественных произведениях, особенно в повести «Обманутые звезды» и других, Ахундов бичует жульничество, лицемерие и ханжество духовенства, показывает фанатизм, невежество и суеверие забитого, эксплуатируемого населения, так легко обманутого пустыми баснями служителей религии — этих злейших «врагов цивилизации».
Таким образом, мы установили, что Ахундов был первым азербайджанским мыслителем, подвергшим уничтожающей критике религию вообще и религию ислама в частности. Религию критиковали и до Ахундова. Но это была критика отдельных сторон ислама, не затрагивавшая, однако, его основы. Заслуга Ахундова состоит в том, что он подверг критике религию ислама с позиций материализма и атеизма. Он считал, что религия — продукт исторического развития общества. Основная причина ее возникновения — невежество и суеверие. Большую роль сыграли также обман и надувательство. Религия — орудие господствующих классов для духовного порабощения трудового народа, опора деспотизма. Религия и наука несовместимы. Религия тормозит развитие человеческого общества, она является главной причиной отсталости восточных стран. Ахундов дал блестящую критику ислама и его учения о загробной жизни.
Однако атеизм Ахундова был ограниченным. Это был просветительский атеизм, философской основой которого служил механистический и метафизический материализм. Будучи идеалистом в области понимания общественных явлений, Ахундов не дошел до понимания социальных и классовых корней религии. Религиозные представления рисовались ему как результат невежества и обмана. Отсюда вытекало, что достаточно просветить народ, распространить в нем науку и просвещение, и религия исчезнет как дым. Отсюда абстрактный призыв к разуму и просвещению.
Однако в условиях религиозного Востока XIX в. атеизм Ахундова, его борьба против религии и религиозного фанатизма, его блестящая антирелигиозная пропаганда были, несомненно, делом революционным, ибо подрывали один из существенных устоев восточного деспотизма. Критика ислама, которая дана в произведениях Ахундова, имеет актуальное значение и для настоящего времени.
Глава V. Программа социальных преобразований
В своих произведениях Ахундов выступил против феодально-крепостнических отношений, разоблачил пороки общественного и государственного строя восточных стран, дал глубокую критику восточного деспотизма, одного из самых безобразных видов деспотизма вообще, бичевал произвол и самодурство феодалов.