Нинель Александровна открыла дверь, Володька нахально переступил за ней порог. «Привязался, как репей, никуда не денешься», сердито подумала она.

– Что тебе дать?

– Хотя бы его мобильный телефон.

– Да ты что, смеёшься? У тебя денег нет, чтобы им пользоваться. Продать только сможешь.

– Не твоё дело, отдай, что говорю. И одежду: куртку кожаную, шапку, ботинки, костюм какой-нибудь. Тебе его вещи ни к чему, а мне пригодятся.

– Да куда они тебе? Это не твой размер. Как носить будешь?

– Я сказал, не твоё дело, давай, что прошу.

– Хорошо, мне не жалко, только ясно, что они не для памяти тебе нужны, а на продажу. Купишь тут же на эти деньги водку или какую-нибудь дрянь, и вся память испарится.

Она открыла шкаф, вытащила одежду Петра, проверила карманы и отдала вещи Володьке. Он с деловым видом сложил в сумку, закрыл её и спросил:

– А мобильник?

– Господи, забери. Всё? Мне некогда, спешу.

Володька спрятал телефон в карман, закурил сигарету и сказал:

– Вообще-то я к тебе не за этим приходил.

– А зачем? – удивлённо спросила она.

– Ты даже в комнату не пригласишь, вот так будем в коридоре разговаривать?

– Пойми, тороплюсь, говори, что надо, – нетерпеливо сказала Нинель Александровна.

Она решительно направилась к двери, он ей ужасно надоел, говорить с ним не было желания, а упрямый гость уходить по-хорошему не хотел.

– Погоди! – Володька загородил дорогу. – Мне нужно поговорить с тобой о наследстве. Отца нет, часть его имущества по праву принадлежит мне.

Нинель Александровна в очередной раз была поражена наглостью пасынка.

– На что ты можешь претендовать? Я – законная жена, всё, что осталось – моя собственность.

– Ничего подобного. Не только твоя. На какую-то часть добра имеем право и мы с бабушкой. Твою долю не просим, но от своей не откажемся.

– Грамотным ты стал! Школу ума не хватило закончить, а в вопросах наследства хорошо разбираешься.

– А мне в школу незачем ходить было. Там жизни не учат.

– А где учат?

– В тюрьме. Я там всю житейскую грамоту проходил.

– Довольно мне с тобой возиться, время теряю.

– Выгоняешь? Ладно, уйду, но ты подумай над моими словами. Я на твою долю наследства не претендую, но свою часть заберу. Ауф видер зеен! – сказал он на прощанье и, уходя, хлопнул дверью.

Нинель Александровна поспешно закрылась на ключ. У неё страшно разболелась голова. Она потерла виски руками и решила принять анальгин. Нашла в шкафчике на кухне флакончик валерьянки, накапала в кружку и выпила вместе с таблеткой, запив водой, в изнеможении опустилась на стул.

«Наследник нашёлся! – подумала с раздражением. – Тунеядец, наркоман и алкоголик. Большего ничего в жизни не добился. Конечно, он знает о драгоценностях, и это главное, зачем приходил. А вдруг Володька в сговоре с какими-нибудь братками, – бывшими уголовниками? Страшно. Что мне делать?»

Она вспомнила, что хотела поискать пропавшие ключи мужа. Проверив карманы курток, пальто, костюмов, ничего не нашла и расстроилась ещё больше. Разные предположения и догадки возникали у неё в голове. Она поняла одно: необходимо с кем-то посоветоваться, кто-то должен быть рядом, кому можно довериться и рассказать о своих волнениях и подозрениях.

До оперативной планёрки оставалось немного времени, и Рогожин решил зайти в Экспертно-криминалистический центр за протоколами заключений специалистов. Документы были готовы, он забрал их, расписавшись в журнале. По дороге в Управление забежал в булочную, – купил хлеб и кефир. Это было его семейной обязанностью – приходить домой с продуктами. Рогожин аккуратно её выполнял, лишь в те дни, когда не позволяли обстоятельства, звонил жене и предупреждал, что задержится.

На оперативке, как всегда, разбирали незаконченные дела и поручали новые. Половина следователей отсутствовала: кто-то был в отпуске, другие в командировках, поэтому во всех делах наблюдался застой. Оставшиеся двое сыщиков физически не могли справиться с возросшей нагрузкой.

После планёрки Князев попросил Рогожина задержаться.

– Как продвигается дело Кольцова? Что удалось найти? – спросил он.

– Всё пока в стадии поиска. Ничего определённого. Расспрашивал жильцов дома, не за что зацепиться. Хочу посмотреть архивные дела, может, в них обнаружу, что пригодится выйти на след. Нужно ваше разрешение.

– Давай, подпишу, работай. Конкретно, улики есть?

– На месте преступления гильзы от пистолета «Макарова». На вскрытии три дырки в черепе. На работе убитого криминала нет. С женой его вчера беседовал, тоже не обнаружил тёмных пятен, хочу с матерью и сыном поговорить.

– Ты, что думаешь?

– Убийство не случайное, – сдержанно сказал Рогожин. – Кому-то нужно было с ним рассчитаться.

– Ежу понятно, – кивнул начальник. – Давай, ищи, проверяй, время не ждёт. Я тебе ещё два задания даю. Да не волнуйся, это мелочёвка. Здесь всё на виду. Одно по факту изнасилования, второе ограбление квартиры. Дела лёгкие, ты их быстрее сделай, а то сроки прошли.

– Понятно, – Дмитрий Сергеевич забрал папки. – У меня своих пять в работе, а вы мне ещё подкидываете. Итого семь задач, я один, ни одного помощника.

– Не ропщи, старина. Скоро из отпуска Мельников и Сергеев выйдут, разгрузят. Всё. Ты свободен.

После ухода Рогожина Князев вызвал секретаршу.

– Вызовите машину, уезжаю в областное Управление, – сухо сказал он.

– Хорошо, – с готовностью промолвила девушка и скрылась за дверью.

Игорь Семёнович посмотрел на часы – без четверти четыре, на выходе из кабинета взглянул на себя в зеркало, поправил рукой седеющие волосы и лёгкой походкой вышел на улицу.

Из окна кабинета Дмитрий Сергеевич видел, как шеф сел в машину и уехал. Рогожин расположился за столом, пил чай и ел бутерброды. Мысли в голове всё время вертелись вокруг дела Кольцова. «Жена настояла на отпуске, он забирает из кабинета сейф, который стоял там много лет; кто-то хорошо знает распорядок его дня. Стоп. А не жена ли «заказала» убийство? Почему бы и нет? Во всяком случае, такие истории не редкость в наше время, да и сама Нинель Александровна выглядит далеко не ангелом. Нужно проверить её связи. Сына допросить. Сослуживцев. В магазин Кольцова ещё раз сходить, побеседовать с секретаршей. Она была в отпуске, когда заходил, может быть, что-то интересное добавит».

Работы много, времени в обрез. Посоветоваться не с кем, все стоящие сотрудники разбежались по фирмам и стали охранниками, юристами, некоторые ушли в частные сыскные агентства. Вот и его родственник Павел Братанов открыл свою службу – и ничего, жизнью доволен. Со временем не считается, день и ночь пашет, но зато деньги хорошие зарабатывает. Мозги у него ясные, котелок варит. Сколько раз приглашал его перейти к нему работать, да никак не может Рогожин на такой поступок решиться. Пришёл сюда после института, тогда начальником трудился Конев Олег Иванович. Под его крылом было интересно и увлекательно работать. Азарт чувствовался. Мудрым был Олег Иванович. По любому делу выставит сразу несколько версий, и, как правило, одна из них, в конце концов, окажется верной. Уж он-то никогда порученных дел не отбирал и не подкидывал новых, если знал, что следователь с текущими нагрузками не разобрался. При этом не нажимал и не подгонял в работе, все знали, что есть определённый срок, в который нужно уложиться. Если по каким-нибудь непредвиденным обстоятельствам дело не шло, то тогда вместе с ним разбирались и выстраивали версии. Это у Князева такой стиль работы – одну проблему не решил, а он ещё несколько добавляет, а сам неизвестно чем занимается, в кабинете его редко найдёшь.

Рогожин открыл папку. Итак, прибавилось два дела: первое: № 367. Абрамов Малхаз Георгиевич, 1982 года рождения, по факту изнасилования гражданки Лебедевой Ларисы Васильевны, 1987 года рождения. Так, заявление от потерпевшей имеется, насильник арестован и находится в камере предварительного заключения, осмотр потерпевшей судебным экспертом и его выводы прилагаются. Ну-ка, что здесь написано?