В палате с Гладышевым лежал пенсионер, бывший его сослуживец. У него был свежий инфаркт. Здоровье шло на поправку, его не сегодня-завтра врачи планировали перевести в обычную палату. Этого пенсионера Гладышев хорошо знал. Они много лет вместе трудились, дачи располагались рядом, в одном и том же загородном посёлке. Гладышев был любителем «тихой охоты», часто бродил по лесу в поисках грибов, ему приходилось встречать его или с удочками в руках на пруду, или с грибной корзиной, гуляющим по лесу.

Гладышев лежал молча, регулярно, через три часа, принимал таблетки. Боли, слава Богу, прекратились и не повторялись. Гладышеву очень хотелось курить, но он не знал, как и чем заглушить непреодолимую тягу к курению.

Глядя в потолок и изнывая от навязчивого желания выкурить хотя бы одну сигарету, он вспомнил рассказ одного знакомого, который вполне серьёзно уверял его, что нашёл метод, как бросить курить. Он заболел страшной болезнью: как она называется, Гладышев не мог вспомнить, но суть её в том, что начинают суживаться сосуды ног. Врачи в один голос уверяли его, что сосуды ног сужены из-за никотина. Если он не расстанется со своей пагубной привычкой, то в недалёком будущем его ждёт ампутация.

Они показывали ему рентгеновские снимки его резко суженных кровеносных сосудов. Для сравнения демонстрировали снимки сосудов здоровых, некурящих людей, и он наглядно видел, насколько сильно поражены артерии. Просвет их был едва заметен, они не в силах были обеспечивать достаточным количеством крови мышцы ног.

Курящий человек сам себе подписывает приговор, сказали лечащие врачи. Тогда знакомый Гладышева твёрдо решил, во что бы то ни стало бросить скверную привычку.

Он каждый день стал читать про себя молитвы в своё спасение. В них просил Господа Бога поддерживать его духовно, укрепить волю и дух, помочь сохранить ноги. Одновременно мысленно ругал себя за злостную привычку, принесшую ему несчастье.

В результате ему удалось, призвав на помощь всех святых, избавиться от навязчивого желания курить. Избежав грозного осложнения и сохранив ноги, он никогда больше не курил.

Гладышев улыбнулся своим мыслям. Всё это как-то наивно, но, лёжа на кровати в реанимационном отделении, находясь на грани между жизнью и смертью, начнёшь цепляться за любую возможность помочь себе. Поверишь в чудеса.

С чего же начать? С молитв? Гладышев стал перебирать в уме подходящие фразы, не зная, с какой начать. Он вспомнил, как его мать часто повторяла молитвы. Вот у кого нужно было поучиться и запомнить хотя бы одну. У матери были молитвы на все случаи жизни. Она постоянно молилась Господу Богу по утрам и на ночь. Удивительно, в те времена молитвы казались ему однообразным и пустым набором слов. Сейчас он стал думать по-другому. Он вспомнил, с каким усердием молилась его мать, и понял сейчас, какой глубокий смысл заложен в проникновенных словах, обращённых к Богу.

К своему стыду, обнаружил, что не знает наизусть ни одной молитвы.

Повертевшись на кровати, с закрытыми глазами, в полной тишине, мысленно начал первую фразу: «Господи! Помоги мне, твоему грешному сыну, избавиться от отвратительной привычки, которая нанесла моему организму вред». Фраза ему понравилась, он повторил ее несколько раз. Как же воспримет Бог его обращение? Он слышал, что сначала нужно покаяться перед ним во всех грехах, потом вымолить прощение, а уж потом, с очищенной душой, просить помощи.

Однако он не был уверен, что Господь поймёт его. Работа Гладышева заключалась в том, чтобы находить и изолировать преступников. Всю жизнь Гладышев ловил и прятал в тюрьму оступившихся людей. Он провёл жизнь среди бандитов, наркоманов, воров, насильников, убийц, казнокрадов и взяточников.

Однозначно, он делал им плохо. Они томились в тёмных, сырых, затхлых, тесных камерах, заражаясь друг от друга страшными социальными болезнями, не получая нормальной человеческой пищи, достаточного количества воды, свежего воздуха и света. Но они сами обрекали себя на такую жизнь, встав на путь преступлений.

Есть ли в их страданиях вина Гладышева? Сам Гладышев считал, что нет. Если говорить с Богом открыто, не таясь, то нужно сказать, что он сам породил на свет всякой твари по паре. Зачем? Ведь в его власти можно было совершенно по-иному устроить общество. Пусть бы никогда не было воров, убийц, хулиганов, разбойников. Пусть бы человек был устроен таким образом, что появившиеся в его разуме мысли о преступлениях сопровождались бы сильной болью в организме. Эта боль предупреждала бы каждого задумавшего украсть, убить, отомстить, оболгать, что человек может быть сам разрушен болью, возникшей ответом на его нехорошие помыслы. И чем страшнее и чудовищнее задуманное преступление, тем сильнее была бы боль в организме злоумышленника. Возможно, получив предупреждающий сигнал, человек не вставал бы на путь преступления. Душа человека должна отторгать плохие мысли. Тогда бы не было на свете преступников. Все люди жили бы по совести и строго соблюдали законы общества. Лично за себя Гладышев спокоен. Он никогда не нарушал законов. Поймёт ли правильно его Господь, разберётся ли он в его жизни?

Он вспомнил, что однажды ему пришлось подписать приказ об увольнении из органов милиции одного сотрудника, по фамилии Хромов, за поступки, порочащие честь и достоинство сотрудника милиции. Хромов был уличён с поличным во взятке. Когда его арестовали, за ним вскрылись и афёры с продажей угнанных автомобилей.

Кто-то дотронулся до его плеча. Гладышев открыл глаза и увидел медсестру, она принесла ему очередную порцию лекарств.

- Подошло время принять лекарства. Выпейте таблетки, потом я вам подключу капельницу.

Гладышев собрал все таблетки в горсть и пересыпал их в рот, запив несколькими глотками сока.

Дальше наступило время капельницы. Лежать под ней было утомительно, нужно стараться длительное время не шевелить рукой, это тяжело.

Пока лекарства медленно капали в вену, Гладышев снова решил обратиться к Богу. Но в этот раз он не мог сосредоточиться на своих мыслях, постоянно отвлекался от них, следя за тем, как капают капли раствора из капельницы в вену. Он решил процедуру покаяния отложить на вечер, перед наступлением сна.

Сосед, тоже лежащий под капельницей, попросил медсестру передать жене новость, что завтра врачи переведут его в общую палату. Гладышев в душе порадовался за него. Когда капельница закончилась, к нему подошла медсестра. Она спросила, как он себя чувствует. Он ответил, что гораздо лучше.

Всё остальное время до вечера Гладышев рассматривал потолок палаты. Странно, почему он не расписан никакими сюжетами? Как скучно лежать на больничной кровати и ничего хорошего не видеть перед глазами. Неужели никому из работников медицины не приходила в голову мысль об этом? Ему казалось, что его настроение было бы намного лучше и бодрее, если бы сейчас он видел на потолке нарисованные картины на библейские темы. Неприятно, открывая утром глаза, видеть белый потолок и висящие лампочки, покрытые пылью. Жёлто-бурые пятна в углах - следы постоянных потопов, не настраивают на бодрый лад. Гладышев был просто уверен, что если бы на потолках в палатах были нарисованы живописные картины мастеров кисти, люди бы умирали здесь реже. Во всяком случае, он остро чувствовал недостаток положительных эмоций, которые так благотворно влияют на здоровье.

К своему удивлению и радости, он обнаружил, что за день ни разу не вспомнил о папиросах. С радостью подумал, что молитвы пробудили в его организме резервные силы. Это вдохновило его и обрадовало. Неужели подействовало то, что он обратился к Богу, или это просто совпадение? Раз так, он будет продолжать в том же духе дальше.

С нетерпением стал ждать спокойного часа, когда его ничто не сможет отвлечь от общения с Богом.

Наконец, когда все процедуры были выполнены, стрелки часов в палате подошли к двадцати одному часу, Гладышев стал настраиваться на мысленное чтение молитв.

- Ты иди домой, - несколько раз говорил он жене, сидевшей рядом.