Annotation

Анзерский Владимир Евгеньевич

Анзерский Владимир Евгеньевич

Горбун из Бахи

Verum - истина(лат.)

I

В самом сердце пиренейских гор, в долине окруженной непроходимой чащобой, отрезанный от всего мира, притаился небольшой городок. Внешне он не был ничем примечателен, если бы не его жители. Все, от мала до велика, женщины, мужчины, старики и дети, все были горбунами. Когда-то давно, может тысячу лет назад, а может и две, в город вела дорога и частенько в него заезжали купцы и путники.

Но никто в городе не помнил, почему она заросла, как никто не мог вспомнить, отчего здесь стали селиться горбуны.

В дни городского праздника, подвыпившие старики и мужчины собирались на главной площади и рассевшись за выстроенными в длинный ряд дубовыми столами заводили древнюю легенду о "Первом горбуне". Звали его Арбун, был он родом из Галисии, но став жертвой оговора бежал в горы. На вопрос молодых горбунов о том, как же он один мог положить начало их "горбатому" роду, старики чмокали дряблыми губами и заговорщицки произносили:

- А это, есть великая тайна нашего народа.

С тех пор минуло сотни лет, легенда поросла быльем, но осталось от Арбуна в городе то, что, воочию служило доказательством его существования. Где-то в тайных кладовых городской ратуши хранилась странная вещица. Это была изогнутая костяная пластина, напоминающая плоское ребро, называемое "мерилом", которым ведала главная повитуха города. Легенда утверждала, что это "мерило" было вырезано из горба усопшего Арбуна и по сей день служило на страже чистоты рода. Древний патриарх, заповедал потомкам блюсти "чистоту" крови, и после его смерти вырезать из его горба "мерило" для будущих поколений.

Принимая очередные роды повитуха прикладывала "мерило" к спинке младенца, тем самым, решая его судьбу. Еще только появившись на свет, не успев раскрыть глаза, ребенок чувствовал на себе костяную хватку этой жизни. Надо сказать, что иногда, хотя пожалуй, что редко, но рождались в городе "неправильные" горбуны, не проходившие проверку "мерилом". Их считали недоносками, способными испортить род и топили в реке.

Теперь стоит сказать несколько слов о реке, поскольку она была под стать, жителям городка и тоже отличалась особым своеобразием. Река называлась Баха. В честь нее был назван город, а жители именовались Бахайцами.

Река текла сквозь долину с севера на юг и огибала город с восточной стороны. Для бахайцев она была святыней, именно поэтому негодных младенцев и не только их, топили в ней. В отличие от других горных рек, несущих хрустальную воду, воды Бахи были мутными и затхлыми. В жаркие годы она почти протухала и наполняла воздух в городе отвратительным зловонием. Больше в окрестностях не было ни единого источника чистой воды и так уж повелось, но именно здесь Арбун основал свой город. Испокон веков горбуны пили из этой реки и настолько привыкли к ней, что другого питья и не знали.

Во времена затяжных дождей, когда воды Бахи разбавлялись чистой дождевой водой, бахайцы начинали роптать и жаловаться, на то, что боги прогневались на них, поскольку пить стало нельзя эту безвкусную воду.

Действительно река была для них святыней. В нее запрещалось входить, в ней нельзя было стирать белье, бросать мусор и многое другое. Воды реки стали удивительной "закваской" для всего, что бы ни готовили горбуны. Вся пища и напитки обретали специфический вкус и аромат, и даже образ жизни бахайцев стал закваской их характеров. Жители Бахи были злобными, циничными насмешниками, любителями скабрезных шуток и подколок. Молодежь ехидно скалилась над немощными стариками, те же в свою очередь кляли молодую поросль за хамство, в душе посмеиваясь и радуясь подрастающим циникам.

Из речной воды бахайцы научились варить удивительные, хмельные напитки. Самой крепкой и любимой из них была настойка "Бахайка", которую хранили в погребах и употребляли только по большим праздникам. В остальное время пили пиво, которое отличалось затхлым, кислым вкусом, но так было любимо жителями, что зачастую пили его в течении целого дня вместо воды. Подросткам кроме "Бахайки", также дозволялось пиво на обед и ужин и пожалуй оно было любимым напитком города. Похлебки, студни, морсы, все что было приготовлено на речной воде, становилось для бахайцев деликатесом. А самые любимые квашеные щи стали в городе народным блюдом.

Когда в предпраздничные дни жители в огромных количествах варили щи, пиво и прочие "лакомства", город наполнялся невыносимым ароматом. Может быть поэтому во всей округе не водилось диких животных и даже птиц.

Единственными прирученными домашними животными в городе были козы и кошки. И те и другие были абсолютно черными как смоль, и отродясь, никто не видел других расцветок. Козы давали жителям шерсть, молоко, мясо, кожу и в отличие от коров не требовали пастбищ. Кормились они на окраине города, объедая наседающий на приграничные дома буйный подлесок и кустарник. Кошек держали исключительно ради того, что они очищали улицы и дома от крыс и мышей и если бы не эта их заслуга, пожалуй ни одной кошки в городе не осталось. Вообще-то их недолюбливали. Когда они слишком быстро плодились, лишних котят топили в реке. А в праздники приносились торжественные жертвоприношения и тогда река "пожирала" отборных козлят. Реку боготворили, ей посвящали песни и стихи.

Центральная площадь и несколько трехэтажных домов окружавших ее были сложены из камня, остальной же город был деревянный. Мужчины горбуны хоть и отличались крепостью, но в силу физического уродства им трудно было работать в каменоломне и возводить дома. Колокольня, дом бургомистра, дом совета старейшин и ратуша, вот те немногие здания, что были выстроены из камня.

Улицы были устланы деревянными настилами. Жилые дома представляли собой небольшие бревенчатые срубы с печью посередине хаты. За домом обычно был небольшой огород, где выращивали овощи, а также пара длинных канав, заполненных водой из Бахи, в которых разводили болотных улиток и лягушек. Маринованные улитки и тушенные лягушки, были чуть ли не главными деликатесами у горбунов. Летом в день солнцестояния горожане гуляли всю ночь, поедая их в неимоверных количествах и запивая все это пивом.

Надо сказать, что хоть горбуны и отличались злым нравом, но в такие дни они чувствовали, что являются одним целым и готовы были отдать жизнь за свой род.

Как повитухи следили за чистотой рода, отсеивая недоносков, так старейшины блюли традиции и нравы. Дело в том, что особая порода людей сложившаяся в течении столь долгого времени и живущая на удивление сплоченно, была для рода некой драгоценностью, которую следовало хранить. И хотя нравы бахайцев как уже говорилось, были скверными, но именно их, ревностно охраняли старейшины. Бывали случаи, когда из города изгонялись жители и даже целые семьи, по той лишь причине, что они разводили у себя слишком много кошек. Когда выяснялось, что причиной тому излишняя жалостливость хозяев, то это вызывало настоящую бурю гнева, и народ требовал наказать "отступников". Обычно старейшины не церемонились с ними. И несмотря на плачь и уговоры, изгоняли "убогих" из города. Им разрешалось уйти вниз по течению Бахи, чтобы не лишать изгоев единственного источника питья.