Джэтт как будто на минуту мрачно призадумался, расхаживая взад и вперед и размахивая коротким канатом; который он держал в руке.

— Если индейцы решили драться, как мы слышали, то не подождут ли они, пока эта группа охотников сделает большие запасы шкур, прежде чем вступить в бой?

— Думаю, что подождут, — согласился Фоллонсби.

— А когда они начнут наступать, разве у нас не будет достаточно времени убраться? — продолжал Джэтт.

— Конечно, мы в отличном положении. С запада и с востока от нас охотники, вокруг миллионы бизонов, и вряд ли нас можно застигнуть врасплох.

— Так чего же ты беспокоишься? — проворчал Джэтт.

— Ничего. Я хотел только выяснить все подробности. По всем главным пунктам мы согласны, теперь сошлись еще на одном. Чем скорее мы сделаем большой запас шкур, тем лучше. Не правда ли?

Джэтт многозначительно кивнул и занялся своим делом. Фоллонсби спешился и расседлал лошадь.

На этой стоянке Милли, к великому своему неудовольствию, лишилась своей повозки в качестве жилища. В повозке, высоко над землей, она чувствовала себя если не удобнее, то в большей безопасности. Джэтт снял с повозки ободья и парусину и соорудил палатку на некотором расстоянии от главной стоянки. Милли с тревогой думала о причинах, заставивших его разбить ее палатку в стороне от других. Может быть, эту мысль подала миссис Джэтт? В таком случае Милли была бы довольна. Но она относилась с недоверием ко всему, что бы ни делал главарь их отряда.

Войдя в эту наскоро разбитую палатку, Милли увидела, что не может вытянуться в ней во весь рост, но во всех других отношениях там было лучше. Она могла плотно связать оба полога при входе, что иногда было невозможно сделать в повозке. Она устроила себе постель, затем вынула, разгладила и развесила платья. Ее чемодан с различными вещами, который она считала таким жалким, теперь в этой дикой местности показался ей чем-то драгоценным. В первый раз ей пришло в голову, что она могла бы оказаться и в худшем положении. Без мыла, белья и платьев, без швейных принадлежностей, зеркала, нескольких книг и других подобных вещей лагерная жизнь в этой пустыне показалась бы ей чем-то ужасным.

Когда она вышла из палатки, было еще совсем светло, и небо после заката было расцвечено яркими красками. Милли осмотрела все кругом. Оказалось, что между лагерем и рекой был густой лес. Джэтт со своими товарищами был поглощен серьезным и таинственным совещанием, и они на время забыли о ружьях и снаряжении. Миссис Джэтт одиноко сидела перед своей палаткой. Милли захотелось походить, погулять. И она стала бродить вокруг лагеря. Никто не обращал на нее никакого внимания. С тех пор как их отряд достиг страны бизонов, Милли перестала быть всеобщей приманкой, чему она от души радовалась.

Лето уже наступило в этой северной части Техаса. Воздух был горячий. Она нашла несколько поздних цветов, распустившихся в тенистом месте. Перешагнула через журчащий ручей, и перед ней в воду прыгнула лягушка. Грустное воркование горлицы донеслось до нее… Милли нашла тропинку и, не без колебаний, пошла по ней. Джэтт не окликнул ее, и, ободренная этим, она решила идти дальше. Подъем был отлогий и покрыт густым лесом. Сердце ее забилось сильнее, и дыхание участилось. Все ее существо как бы неслось навстречу какому-то зову…

Этот первый подъем на равнине был не так далек от лагеря. Ей захотелось увидеть огромное стадо бизонов. Она подошла к опушке леса и остановилась, глядя вдаль. Чудесная зеленая равнина расстилалась перед ней. Животных на ней не было. Яркие краски заката начали блекнуть. Что это там на горизонте — пурпурно-серые гряды облаков или ряд горных вершин?

Топот скачущей лошади заставил ее сильно вздрогнуть. Оглянувшись, она увидела всадника. Он появился из-за поворота на лесистом склоне. Милли отступила назад, думая скрыться из виду. Но всадник заметил ее. Он быстро ехал прямо к ней и, испустив изумленное восклицание, соскочил с лошади.

Когда Милли смогла лучше рассмотреть его, она вся затрепетала от неожиданности. Неужели это тот молодой человек, к которому она стремилась в своих мечтах? Она смотрела на него широко открытыми глазами. Он шагнул вперед, его румяное лицо сияло, а глаза пронизывали ее. Он казался каким-то чужим, но она узнала его. Это был, несомненно, он!

— Милли! — воскликнул юноша, не веря своим глазам. В его тоне было что-то столь же необычайное, как и во взгляде.

— О, это вы! — вырвалось у Милли, сразу потерявшей голову. Она кинулась ему навстречу.

— Милли! Какое счастье! Я уже потерял надежду увидеть вас когда-нибудь, — сказал он, стараясь взять ее за руки.

— Том Доон! — как бы очнувшись, произнесла она. Она почувствовала, что лицо ее пылает. Смущенная и испуганная, но охваченная радостью, которую не могла скрыть, она отодвинулась от него. Его глаза, радостно сверкавшие, притягивали ее, хотя она и старалась отвести свой взгляд. Изменился ли он? Лицо его стало тоньше, смуглее, легкий загар сменился красновато-бронзовым.

— Конечно, я — Том Доон, — восторженно ответил он. — Так вы помните меня?

— Помню ли я вас… — заикаясь, ответила Милли. — Я… я…

Громкий окрик у подножия лесистого склона прервал ее. Это был голос Джэтта, который звал ее обратно в лагерь.

— Это Джэтт, — быстро шепнула она. Не надо, чтобы он видел вас.

— Вы хотите уйти? У вас есть еще время. Он далеко, — ответил Том.

— О да, я должна уйти.

— Послушайте… еще секунду, — шептал он, следуя за ней и взяв ее за руку. — Стоянка Хэднолла всего в нескольких милях отсюда. Я работаю у него, вы знаете. Приходите сюда сегодня ночью, когда взойдет луна. Я буду ждать вас. Будет еще рано.

— Сюда… ночью? — с трепетом прошептала Милли. Предложение было волнующее и заманчивое.

Да. Когда взойдет луна. Обещайте! — настаивал он.

— Я приду.

— Не бойтесь. Я буду ждать вас как раз здесь… Теперь идите обратно в лагерь. Не выдайте себя.

Он взглянул на нее глубоким взглядом и бесшумно ушел, ведя за собой лошадь.

Милли повернулась и побежала по лесу. Она была так взволнована, что едва не заблудилась. До лагеря было дальше, чем она думала, и в спускавшихся сумерках надо было местами осторожно пробираться по тропинке. Через несколько минут Милли стала приходить в себя. Сквозь деревья блеснуло пламя лагерного костра, и если бы она заблудилась, то оно указало бы ей правильное направление. Она старалась отвлечься от мыслей и чувств, вызванных встречей с Томом Дооном. Ей нужно было спешить, чтобы рассеять сомнения и опасения, которые могли возникнуть у Джэтта. Было уже темно, когда она не спеша подошла к лагерю. Она застала Джэтта с товарищами у костра.

— Где ты была? — резко спросил он.

— Гуляла в лесу, — небрежно ответила она.

— Почему ты не ответила мне?

— Что же, я должна была орать, как вы? — ответила она.

— Ха! ха! ха! — захохотал Фоллонсби и толкнул Пруайта локтем в бок.

— Ну, — продолжал Джэтт, по-видимому удовлетворенный, — раз стемнело, тебе пора ложиться спать. А Джэн может сидеть всю ночь, если хочет.

— Потому что я не нуждаюсь во сне? — насмешливо спросила та.

— Ну, такой красивой шельме, как ты, незачем спать, — ответил Джэтт.

Обстоятельства складывались благоприятно для Милли. Ей не хотелось вести себя сегодня иначе, чем всегда. Она постояла минуту около костра, глядя на огонь, а затем, подойдя к тому месту, где стояло ведро с водой, выпила глоток и медленно направилась к своей палатке. Как хорошо, что палатка ее стоит отдельно от других!

Милли вошла к себе и упала на постель. Напряженное состояние, в котором она находилась, продолжалось еще мгновение, а затем вдруг прошло. В темноте палатки она почувствовала себя в безопасности. «Что случилось? Что я наделала? Что я собираюсь делать?» —, шептала она про себя.

Могла ли она понять, почему такое изумление, радость и надежда охватили ее, когда она узнала Тома Доона? Что творилось у нее на душе все эти бесконечные дни? Тщетно она старалась понять себя. Ведь она чуть ли не бросилась ему в объятия! «Я не успела сообразить, не успела ни о чем подумать!» — прошептала она, уткнувшись пылающим лицом в подушку.