— Простите, — с милейшей улыбкой обратился к Бейлису Маларек, — вы ведь Роджер Бейлис?

— Да. А вы Александр Маларек, — почти так же приветливо сказал Бейлис и несколько иронично добавил: — Очень рад наконец познакомиться с вами.

За этим последовали несколько минут ничего не значащего разговора, и затем Маларек произнес фразу, которая не давала Бейлису покоя в течение всего вечера.

— Я слышал, вы купили новую машину, — между делом заметил русский.

Это было действительно так: на днях Бейлис приобрел отличный «сааб» черного цвета. Но откуда об этом известно Малареку? Немного позже Бейлис понял это.

Пробыв на приеме еще около двух часов, он ушел, все еще ощущая смутное чувство беспокойства, возникшее после разговора с Александром Малареком. Пройдя пешком два квартала, Бейлис подошел к месту, где он припарковал свою новую машину, отпер дверцу и сел за руль… И именно в этот момент заметил какую-то карточку. Она застряла в промежутке между дверцей и пассажирским сиденьем. Похоже, ее просунули через щелку приоткрытого окна.

Бейлис нагнулся и поднял кусочек картона. Это была дешевая почтовая открытка, из тех, которые обычно выставляют для продажи на вертящихся барабанах в маленьких курортных городках. На ней был запечатлен один из видов Майами Бич, штат Флорида. За исключением вашингтонского телефонного номера, округ Колумбия, она была чистая.

Бейлис узнал этот адрес сразу, сердце его забилось учащенно. Вот оно… Вот оно наконец, после стольких лет ожидания. Наконец-то…

Он бережно спрятал открытку в нагрудный карман фрака и, буквально дрожа от возбуждения, завел машину.

Вот уже больше часа Стоун сидел в своем кабинете в «Парнасе», уставясь на светящийся экран компьютера. Человек, незнакомый с характером его работы, понаблюдав за ним, мог запросто принять его за шизофреника, впавшего в кататонический транс.

Он был одет в свой обычный старый рабочий костюм. Кабинет Чарли был обставлен намного проще роскошных апартаментов Энсбэча: недорогая удобная мебель, книжные шкафы, забитые всевозможными справочниками, необходимыми хозяину для работы.

На экране был высвечен список членов Политбюро ЦК КПСС, а напротив каждой фамилии — подробная информация о состоянии здоровья. Стоуну были отлично известны слухи, распространившиеся в последнее время по всей Москве. Согласно им один из советских политических лидеров был очень тяжело болен и только что перенес серьезную операцию на сердце в Кремлевской больнице. Что-то во всем этом подсознательно настораживало Чарли. Управление сделало «Парнасу» запрос об экспертной оценке. Необходимо было выяснить, к кому относилась информация, и теперь над этим работали в мозговом центре этого подразделения ЦРУ.

Итак, один из членов Политбюро тяжело болен. Но кто же?

Чарли вытянул ноги, скрестил руки на груди и откинулся на спинку кресла. Несколько минут спустя он выпрямился и запросил в архивах ЦРУ сведения о поездках каждого из членов Политбюро за последние несколько месяцев. Какое-то время экран оставался пустым, затем на нем высветилась сложная схема. Стоун отсканировал нужный участок и поднялся на ноги.

Ничего существенного. Ему иногда казалось, что для получения стоящих данных по Кремлю необходимо столько же времени, сколько для превращения обычного графита в алмаз под толщей горных пород. Ждать чаще всего приходилось очень и очень долго.

«Что случается, когда заболевает советский лидер, политик высокого ранга?» — задал себе вопрос Стоун.

Иногда ничего. Он просто заболевает и через какое-то время умирает. Или выздоравливает.

Но при нестабильности политической системы, — а всем известно, что Политбюро на данном этапе было частью именно такой системы, — болезнь бывает наиболее нежелательной для лидера, ведь в такое время становилось очень опасно подолгу отсутствовать в Кремле. Ведь если кот не на месте, мыши могут захватить власть.

Чарли осенило, или, как он сам уничижительно называл этот взлет вдохновения, неоднократно помогавший ему находить решения самых трудных задач, «накатило», через несколько часов работы.

В свое время Хрущева сняли в тот момент, когда он решил не слишком вовремя съездить в отпуск на Черное море… Горбачев чуть было не распростился со своим креслом в 1987 году также во время отдыха в один из выходных дней… Уж если вам выпало несчастье стать одним из кремлевских правителей и вы действительно хотите удержать власть в своих руках, строго следуйте следующему правилу: никогда не отдыхайте. И ни в ком случае не болейте.

Каждая болезнь будет стоить вам частицы вашей власти. Кроме того, полномочия кремлевского правителя в огромной степени обуславливаются количеством ближайших союзников, которых ему удается тащить вверх по иерархической лестнице вместе с собой.

Стоун набрал на клавиатуре компьютера код для получения данных о последних изменениях в служебном положении — как о взлетах, так и о падениях — всех самых высокопоставленных чиновников Советского Союза. На экране появился очень длинный список: передвижений было очень много, не то что в брежневские времена, когда годами ничего не менялось. В последние годы Москву лихорадило, в советском правительстве постоянно происходили всевозможные перестановки.

Чарли внимательно проанализировал информацию о повышениях, понижениях и увольнениях в Кремле с целью выявления основной тенденции всех этих изменений. Он назвал этот процесс «кремлеведением» и пожалел, что некому продать эту замечательную идею.

Спустя еще час-два — все же это была достаточно сложная задача, даже для компьютера — он разглядел основное направление изменений.

Это и был «алмаз», ради которого он потратил столько времени.

Последние несколько недель явно проглядывалась тенденция понижений по службе или увольнений тех членов ЦК и правительства, которые имели какие-либо связи или общие дела с новым начальником КГБ Андреем Павличенко. Это и был ключ к решению задачи.

Целый ряд высокопоставленных московских чиновников, решивших в свое время, что тесное знакомство с начальником КГБ вознесет их к высотам политической карьеры, в данный момент занимались перекладыванием с места на место бумажек в тесных и плохо отапливаемых кабинетах где-нибудь в Омске или Томске и дивились превратностям судьбы-злодейки.

Стоун инстинктивно потянулся за сигаретой и, в очередной раз вспомнив, что бросил курить, досадливо выругался.

Итак, можно было почти с полной уверенностью сказать, что болен именно Павличенко. Это было точно, конечно, не на сто процентов, но все указывало именно на это.

Чарли наградил себя за работу третьей чашкой кофе, разогретым тут же, в кабинете, в микроволновой печи, затем позвал секретаршу.

— Шерри!

— Да, Чарли?

— Через час это должно быть отпечатано.

— Хорошо.

Ей предстояло привести в порядок и отпечатать его записи на машинке: начальство Лэнгли не любило использовать в работе компьютер, если в этом не было особой необходимости. Большинство из них, особенно приверженцы старого стиля, предпочитали механические «Ундервуды» или даже перьевые «Паркеры». В этом была, конечно, большая доля иронии, ведь в повседневной работе они обычно опирались на данные, полученные с помощью самой сложной техники в мире.

— Черт побери, а ты что здесь делаешь? — раздался голос Сола. — Я думал, ты давно ушел домой. — Он взглянул на Шерри и жестом пригласил Чарли в свой кабинет. — Ну что, нашел «святой грааль»? — спросил Энсбэч, плотно закрывая за собой дверь.

— Ищу, — ответил Чарли, присаживаясь на край стола. — И, как мне кажется, один орешек я уже расколол. — Он рассказал, что и каким образом ему удалось выяснить.

Лицо Энсбэча озарила улыбка.

— Слушай, да ты просто гений!

Чарли сделал легкий поклон.

— Все это звучит очень и очень убедительно, — сказал Сол. — Похоже, я уверен в правильности твоего вывода больше, чем ты сам.