Евгений очень остро ощущал необходимость пополнить свои знания. Все время его преследовала мысль о том, что он глупо, нелепо расстался с учебой. «Да, это была измена самому себе, своему пути в жизни!». Теперь он часто ловил себя на мысли о том, что вынашиваемая еще в детстве мечта сделать из стали «человека-автомат» снова овладела им.

И еще одно обстоятельство заставляло Евгения всерьез подумывать об учебе. Он все время чувствовал разрыв между тем, что знала Раиса и что знал он сам. Вопросы, которые казались ей самыми элементарными, представлялись ему порой сложными, неразрешимыми. Раиса никогда даже не намекала ему на это, а если и делала для него что-нибудь, то напоминала как бы между прочим, на ходу. «Я там книгу тебе принесла, обязательно прочитай»…

С наступлением весны пустая этажерка, стоявшая рядом с кроватью Евгения, вся снизу доверху заблистала корешками новых книг. На самой верхней полочке, на книгах лежала программа для поступающего в вуз.

Евгений и не помышлял, что ему когда-нибудь придется снова встретиться с теми, которые хотели уничтожить в нем все человеческое… Он не знал, что в то время, когда он горел желанием работать и учиться, крепкой мужской рукой налаживать пошатнувшееся в доме хозяйство, за ним, как волк за ягненком в горах, гнался по пятам «Гречуха» — Двойнов.

«Гречуха» чувствовал себя отставшим от стада зверем. Известие о провале Димки застало его врасплох: все надежды на то, что после приезда он начнет жить на всем готовом, не сбылись.

Начать «ходить на дело» с первого дня не так-то просто, рискованно — старые связи были потеряны, вовлекать новых людей в уголовную западню было нелегко. Люди вокруг трудились и наслаждались результатами своих усилий, отсеивалось от них на тропу преступности все меньше и меньше отщепенцев, паразитов. Черные дни наступили для человеческих отбросов, для профессиональных воров!

Однако Двойное все еще на что-то надеялся! Он даже начал встречаться со старыми знакомыми, которые когда-то кое в чем оказывали ему услуги. Это были либо трусы, опустившиеся, заспиртованные алкоголики, либо закоренелые бездельники, гомосексуалисты, всю жизнь лепетавшие холодными, посиневшими губами о своей извращенной, пламенной любви…

«Гречуха» неистово метался по городу и плутоватыми, ненасытными глазами жадно вглядывался в человеческие лица. При виде шприцев на аптечных витринах, он судорожно вздрагивал всем телом: не мог жить без морфия.

Однажды Двойнов остановился у витрины продмага. Он был не один. Женщина лет сорока, со старомодной сумочкой, с дешевыми, крикливыми кольцами на пальцах, закусив горящую сигарету жирно накрашенными губами, о чем-то скучно, гримасничая, разговаривала с ним.

Мазуров сначала их не заметил. Он стоял у той же витрины и разглядывал выставочные подарки.

— Вот он, кто заложил[13] Димку, — вдруг зашептала женщина, толкая локтем Двойнова.

Через огромное стекло спокойные глаза Евгения встретились с ледяным взглядом Двойнова. Евгений презрительно отвернулся от старого знакомого и не спеша влился в людской поток.

— В-о, как! — проговорил Двойнов, злобно глядя вслед Евгению. — Ну, шкура, теперь от меня не уйдешь.

После весеннего разлива широкая прозрачная река стремительно несла свои воды, без конца выбрасывая на берег гигантские веера пены.

Волны, то поднимая, то опуская лодку, перекатывались через весла. Когда лодка с шорохом врезалась в разноцветные мелкие береговые камешки, Евгении первым выпрыгнул на берег. Раиса быстро подала ему связку книг, корзину с продуктами. Они пошли поляной к опушке леса…

Почти одновременно с ними на другом берегу реки к своей лодке подошел «Гречуха» — Двойнов. Но не успел он перемахнуть своей тощей, с выпуклой грудью фигурой через борт лодки, как сзади кто-то его окликнул:

— «Гречуха!..» Здорово, рыбак!

Двойнов в недоумении обернулся. Оперся на весло и, придерживая лодку, старался разглядеть незнакомца.

— Я от Димки! — заговорил тот.

Что-то нехорошее почудилось вдруг Двойнову в пришельце. Дрожь пробежала по телу. Задергались на расслабленных руках исколотые иглами мышцы.

— Вы наверное с кем-нибудь меня спутали. Во-первых, я не рыбак, во-вторых, никакого Димку я не знаю. — Двойнов сильным рывком оттолкнул лодчонку от берега, и она закачалась на волне.

— Да что ты, «Гречуха», я от Димки-«Кота», погоди наставлять «дулы», лучше поговорим.

Услыхав слово «дулы», Двойнов немного успокоился.

Он миролюбиво протянул незнакомцу руку.

— Ну, выкладывай!

— «Мишка косолапый», майданчик, — ответил незнакомец, соединяя в пожатии свою руку с рукой Двоинова.

— Ну, потом… — повторил Двойнов с нетерпением.

Незнакомец закурил, протянул «Гречухе» папиросы.

— Я сидел в соседней камере, — сообщил он спокойным тоном. — Но ко мне пристроили суку. Я по морде видел, что он был человеком кумы[14]. Но я успел постукаться с Димкой и все узнал. Я ему дал знать, что скоро должен уходить, что за себя выдал следователю одного лопуха. И вот Димка через волчок бросил мне в коридор эту записку, по ней я тебя и нашел.

Незнакомец разул левую ногу и из задника ботинка вынул вчетверо сложенную бумажку.

— Нужно топать, больше задерживаться нельзя, скоро придут купальщики, — сказал Двойнов, прочитав записку.

— Куда торопиться?

— Что, не понимаешь? За ним же, за этой сукой. Я без письма узнал, кто Димку заложил…

Незнакомец насторожился, в его глазах появилась нерешительность.

— Но я никогда мокрушником не был, — произнес он твердым басом.

— Я и без тебя справлюсь. Мы больше не вернемся в город, оттуда же отдадим концы…

Незнакомец стоял в тягостном раздумье. Очевидно, колебался. Двойнов подтолкнул его и тот нерешительно направился к лодке.

— Не веслом ли собираешься, того? — «Косолапый» провел рукой по горлу, что означало: покончить с Мазуровым.

— Не беспокойся, — ответил Двойнов, показывая на финку и на пистолет в кармане. Упираясь веслами в разноцветные камешки, он со всей силой оттолкнул лодку от берега.

…Раиса говорила про один из законов физики и в связи с этим горячо доказывала что-то.

Евгений радовался ее упорству, он верил ей, знал, что ради него она пойдет на все. Точно так же он знал, что ради Раи ни перед чем не остановится. Жена стала для него всем на свете.

Двойнов появился неожиданно. Раиса даже испугалась, побледнела. Евгений молча заслонил ее собой.

Двойнова он увидел сразу. Евгений знал, он пришел отомстить. Он только старался разглядеть спутника Двойиова, который шел сзади, но сделать этого не смог. Либо тот хоронился, либо нервы у Евгения сдали. «С оружием», — мелькнула у него мысль, когда еще раз оглядывал «Гречуху».

— Возиться с тобой не стану! — заговорил первым Двойнов. — Наши законы тебе известны.

— Знаю, не пугай. Я готов, — Евгений сделал шаг вперед. — Знал я, что встретимся.

Евгений заметил, как кровь залила глаза Двойнова, «Гречуха» медленно вынимал правую руку из кармана. Евгений не успел сделать и одного шага, как здесь произошло что-то молниеносное. Спутник Двойнова вдруг метнулся к нему, коротким неотразимым движением схватил его правую руку и выкрутил за спину.

— Ты… ты… что, Косолапый? — успел только проговорить Двойнов, как горло его было перехвачено сзади, другой рукой напавшего.

Евгений медленно опустил руку, занесенную над головой Двойнова.

«Гречуха» шел под охраной двух работников милиции. Рядом усталой походкой шагал «Мишка Косолапый», в котором Евгений только теперь узнал работника уголовного розыска, встретившегося ему еще зимой, когда тот был в черном пальто.

«Вот она, романтика воровской жизни — шел и думал Евгений. — А ведь и „Гречуха“ мог стать человеком».