Вскоре рыбаки уже возвращались на стан с отличной добычей. Перед уходом Алексей Иванович разобрал ловушку.

А какая чудесная уха была из свежих хариусов!.. После завтрака Сергей Петрович сказал: - Давайте-ка все сюда, в круг, - Он надел очки, вынул из сумки тетрадь со своими путевыми записями. - Я просмотрел все варианты расшифровки записки, найденной Костей в пещере. Каждый из вас в какой-то степени близок к истине. Вот Славик и Костя, на мой взгляд, совершенно точно разъясняют первую фразу. В записке мы читаем: "…лечили за перевалом". А глянем-ка, что написал Слава: "Партизаны лечили своих раненых за перевалом". - Сергей Петрович взглянул поверх очков на ребят. - Ну что же, пожалуй, это бесспорно. Таково мнение и Кости. Значит, остановимся на этом варианте. Но… почему лечили за перевалом, а не в пещере, которая, видимо, служила для партизан главной квартирой, штабом. Как вы думаете?

Вздернув очки на крутой лоб, Сергей Петрович вопросительно взглянул на ребят.

- Мне кажется, - проговорил Славик, - что письмо, найденное Костей, имеет прямое отношение к озеру Каракол.

Сергей Петрович одобрительно закивал головой.

- Так, так… Продолжай, Слава. Смелее развивай свою мысль. Ты идешь рядом с истиной…

- Слова "лечили за перевалом" я понимаю так: раненых мы лечили водой из озера, за перевалом. Такой смысл должен быть в этой фразе, - несколько смутившись, произнес Славик.

Петя порывисто вскочил и начал тормошить его.

- Славка!.. Вот голова… Это здорово! Я, например, совершенно упустил из виду, что в записке может быть что-то общее с Караколом.

- Я тоже понял, что, партизаны лечили раненых в каком-то селе за перевалом, - сказал Гера.

- Конечно, шифр, в который сырость превратила партизанскую записку, не мудреный. И таинственного в ней ничего не оказывается, когда мы начинаем разбираться по-путному. Все дело сводится, видимо, вот к чему. У партизан имелись раненые. Лечили они их водой из озера, расположенного за перевалом. На юго-востоке от пещеры, в горах, между двух вершин. В записке и сохранилась фраза: "юго-востоке… между двух вершин". Читаю дальше: "совесть партизан… живыми… польза… советской власти… народу… кто найдет…"

Может быть, в одном из боев с далеко превосходящим по силам противником, отряд партизан понес большие жертвы. Может быть, в живых остался всего один. Тяжело раненный партизан, собрав остаток сил, добрался до пещеры. Он уже не рассчитывал вернуться из тайги. Могло так быть?..

- Конечно! - в один голос крикнули ребята.

- Последний, раненный насмерть, боец отряда не хотел унести с собой в могилу тайну озера с целебной водой. Это не позволила ему совесть партизана, борца за власть Советов. Он знал, как будет важно для народа их открытие. Он надеялся, что рано или поздно кто-нибудь найдет записку в пещере.

Сергей Петрович замолчал, задумчиво глядя в огонь.

- И, как видите, надежда сбылась, - тихо произнес он. - Хотя все и произошло случайно, или точнее сказать благодаря стечению целого ряда обстоятельств.

- И первое из них - разгильдяйство Олега, - бросил реплику Гера. -Не привязал лодку.

- А может быть дневник отца Кости. Не найди его Костя, мы не отправились бы на розыски Каракола, а выбрали какой-нибудь другой маршрут?

- Тоже логически вполне обоснованное обстоятельство, - отозвался Сергей Петрович на замечание Пети и продолжал: - То, что за Поднебесным кряжем между двух вершин гольца "Час-Таха" действительно имеется озеро, подтверждает Алексей Иванович. Это, по-видимому, и есть этот Каракол, о котором упоминал в дневнике отец Кости.

- Мы должны во что бы то ни стало добраться до озера,- решительно сказал Петя.

- Алексей Иванович пойдет на Каракол вместе с нами, - сказал Сергей Петрович. - Он говорит, что ему необходимо побывать на какой-то Соболиной горе, а она лежит на пути к озеру.

Ребята обрадовались.

Они успели полюбить старика еще с того вечера в школе, когда впервые узнали о нем из дневника отца Кости. А тут вдруг неожиданно явился перед ними он сам, со своим спокойным характером, добродушной улыбкой, теплым взглядом темных, часто улыбчивых глаз, со своим опытом старого охотника-следопыта. Каждый из мальчиков в душе немножко завидовал этим качествам Алексея Ивановича и сожалел, что скоро придется расстаться с ним. А как проводник, Сыркашев был незаменим. Да об этом они знали еще и со слов геолога Петра Андриановича Брянцева…

Сыркашев немного схитрил, заявив Сергею Петровичу, что у него есть неотложное дело на Соболиной горе. Причина была, конечно, в Косте, сыне его погибшего дружка геолога Брянцева. Старику не хотелось так быстро расставаться с ним. Мало ли что может случиться с людьми, когда они идут опасными горными тропами.

В заповедник, куда ехал старик, путь был другой, по ближним тропам. Но чтобы не расставаться так скоро с юными путешественниками, Алексей Иванович решил ехать через Соболиную гору, от которой уже было недалеко и до "Час-Таха".

- Надо, надо… Так, так, - согласно кивая головой, говорил вполголоса Сыркашев, подтверждая слова Сергея Петровича. Добрыми глазами он посматривал на ребят. - Три дня, однако, больше никак не пройдем. Вечером глядел, вершина у Казыргана чистая, большого ненастья скоро не жди.

Несколько минут Алексей Иванович молча, сосредоточенно смотрел в костер, что-то припоминая. Морщины на лбу сбежались к белым бровям, нависшим над глазами. Медленно отведя руку с дымящейся трубкой в сторону и неторопливо, точно вынимая слова, запрятанные где-то далеко-далеко, сказал, показывая на Сергея Петровича:

- Он ладно говорил. Так, так. Все верно. Сам не видел, другие сказывали. Нашли кости человека. Ээ-э-э, давно… Никто не знал, чьи. Разное болтали. Сказывали и про партизан. Были они там. Это верно.

Он помолчал и сказал:

- В старину в тех местах жил сильно большой алып - богатырь. Из рода Белой золы. Сивый конь у него был. Шея сивого коня изгибалась дугой, спина была плоская, как бубен шамана. Ездил алып по горам, голову коня ласкали нижние облака, верхние облака мыли его уши. Где остановится сивый конь, упрется копытами широкими в камень, четыре ручья побегут…

После короткой паузы Сыркашев продолжал:

- Сильный богатырь был. За Унзасом каменные ворота на голой скале, над Инсуху, его работа. Стрелой пробил скалу. С другим богатырем поспорил. Чья стрела пробьет скалу.

Он замолчал, сидел неподвижно с потухшей трубкой в руке.

Сергей Петрович раскинул на коленях карту.

- Итак, ориентируем по карте наш дальнейший маршрут. Хотя это и не обязательно, коли с нами идет Алексей Иванович. В записке говорится: "на юго-востоке от пещеры". Что там на юго-востоке, проверим-ка, где это?..

Сергей Петрович наложил на карту компас.

Точно на юго-восток от острия колеблющейся стрелки Ребята увидели две, близкие одна к другой, горные вершины.

Это был "Час-Тах".

Вокруг лежала горная тайга. Ни одного населенного пункта!

Невдалеке от "Час-Таха" тянулась изломанная, залитая темно-коричневой краской линия хребтов с высокими пиками, выделенными на карте лучистыми звездочками.

- Поднебесный кряж, - произнес Сергей Петрович.

- Ой бо-оо… шибко высокие горы, - сказал Сыркашев. - День идешь через перевал - ладно. Туча зацепила за вершину, ну, совсем беда. Два дня будешь идти.

Во второй половине дня вернулись из лесу пожарники. А вскоре над горами показалась темная точка. Она быстро приближалась. Донесся шум мотора.

Пожарники начали собираться.

- Летит…

Олег крикнул:

- Смотрите, ребята, это вертолет!

- Верно.

- Снижается.

Воздушный вездеход, издали похожий на летящую огромную стрекозу, уже был над поляной, на которой горел большой дымовой костер. Вертолет сделал круг и стал снижаться. Заваленная буреломником, камнями, расположенная на крутом косогоре поляна оказалась не совсем удачным местом для посадки даже вертолета.