— Олег, если честно, я в это не верю. У меня нет никаких доказательств, никаких улик. Просто мне на слово никто не поверит. Так что я не вижу смысла в моей «помощи». Я хочу уехать!

Ее голос сорвался почти на истерику. Олег недоуменно смотрел на всегда умеющую держать себя в руках Зоряну и не верил своим глазам.

— Зоряна, ты чего? — он был даже немного напуган таким ее поведением. Вообще после ее возвращения с новогодних каникул Зоряна вела себя не как обычно. Обычно веселая и жизнерадостная, теперь она мало улыбалась, всегда была чем-то озабочена. Но вот такого визга в ее голосе Олег не ожидал!

— Прости, — прошептала Ряна, прикладывая ладонь ко лбу, как будто проверяя у себя температуру. — Мне просто нужно привести мысли в порядок, а они никак не приводятся.

— Присядь, давай поговорим, — тут же предложил Олег, потянув ее за руку обратно к столу. — Что тебя гложет?

— Я другая, — сказала Ряна совершенно непонятную Олегу фразу. Она начинала пугать его все больше и больше. — Понимаешь, я так давно надела маску и она так прочно приросла ко мне, что я стала считать ее своим истинным лицом. Но я не такая. Я вдруг обнаружила, что я не такая сильная, и не такой оптимист, и что я плакса и… мне это понравилось… — закончила она шепотом.

— Ты это обнаружила из-за потери памяти?

— И да и нет. Я думаю, если бы рядом не было одного человека, то я бы так никогда и не поняла, что я в маске.

Олег облегченно улыбнулся.

— Что это за человек? О нем ты ничего не рассказывала!

— Человек, который никогда не приедет в Москву, потому что один раз он уже здесь обжегся.

— Да, мам, операцию тут нужно делать однозначно. Это скажет любой врач. Я не понимаю, зачем еще и у меня было консультироваться, — Дмитрий разговаривал с матерью, вынимая из холодильника то, чем собирался поужинать.

— Димочка, ну перепроверили, тебе же не сложно было. Или тебя это тяготит?

— Мам, конечно, не сложно, — вздохнул он. Мать звонил почти каждый день, проверяя его состояние, как будто чувствовала, что он на грани. Что-то ушло из жизни, вот так блеснуло, поманило светом в конце туннеля и исчезло, как будто и не было. Иногда он задавался вопросом: а может, действительно, ничего и не было? Может это все ему приснилось? Или пьяный бред? Приснилась женщина с белой кожей и рыжими волосами в его рубашке. С все понимающими зелеными глазами. И пропала.

Только ее выписка из больницы, укором лежащая на столе в большой комнате, напоминала, что это был не сон. Он проскакивал эту комнату, чтобы только не смотреть на диван, на котором она спала.

— А Нина не появлялась? — осторожно спросила мать.

— Мам, сколько раз тебе повторять, ее имя Зоряна!

— Прости-прости, я забыла…

— Нет, не появлялась…

И уже попрощавшись с матерью и отключив телефон, горько улыбнулся:

— Зоряна, мелькнула как падающая звезда, и исчезла. А я даже желание не успел загадать…

Пальцы привычно отвинтили пробку бутылки вискаря.

— Палыч,…ик… привет, мужик!

— Демидов, ты на часы смотрел?

— Не-а! — гордо.

— Ты что напился? — Паша подскочил в кровати. Оля рядом зашевелилась, и он, чтобы не будить ее, вышел в другую комнату.

— Ага! Вот бери меня тепленьким! Возьмешь?

— Дим, ты о чем?

— А я уволился… Ты ж меня это… к себе звал…

— Демидов, ты серьезно? — спросонья Павел никак не мог разобраться, что происходит.

— Ага! Не могу я здесь! Сил нет! Везде рыжие волосы!..

— Дим, ты о чем? — Паша начал подозревать, что друг допился до белочки.

— Звезда! — объяснил пьяный Дима многозначительно. — Пленительного счастья, япону душу влево в бок!

— Демидов, ты иди спать, выспись, завтра с утра поговорим. Только не передумай приезжать! Я тогда сам за тобой приеду!

— Я уже билет на самолет взял, — сказал Димка. — Завтра вылетаю днем.

— Возьми такси из аэропорта, я все расходы оплачу.

— Да пшел ты!

— И приезжай сразу ко мне домой! Адрес помнишь? Ладно, я тебе завтра с утра еще позвоню. А сейчас спать! А то завтра в самолет не пустят!

Рянка крутила в руках билет, поглядывая на табло рейсов. Зачем приехала так рано в Домодедово?! Все не терпелось! Хотя сейчас стоя в огромном зале, не была так уж уверена, что поступает правильно. Ну хотя бы спасибо сказать главврачу и Елене Павловне и… ему, если захочет ее видеть, ведь она так внезапно уехала, ничего не объяснив и не объявившись, даже не позвонив. А она никак не могла прийти в себя от того, что произошло, как это изменило ее и ее жизнь. Вроде вернулась и все должно быть по прежнему, вот только не получалось. Она стала другой, вернее вернулась к себе прежней, вспомнила, какой была когда-то, так давно. И уже не смогла соответствовать тому стилю жизни, темпу жизни в котором так свободно жила еще в прошлом году. Ей нужен был он для того, чтобы существовать дальше. Как что-то большое и стабильное, как индикатор того, кто она и куда идет, как нечто, что дополняет ее до целого… Вот только как быть если ему это не нужно?!

На табло высветилась надпись ее рейса 4242, она двинулась к стойке регистрации.

— Вниманию встречающих: совершил посадку самолет, выполняющий рейс номер 4242 Москва — К.

— Вниманию пассажиров, объявляется регистрация на рейс 4243, К. — Москва. Пассажиров просим пройти на регистрацию.

Подходя к стойке регистрации, Дима повернул голову, померещились рыжие волосы в глубине зала. Да нет! Откуда! А может?… Нет, не может! И взяв у служащей авиакомпании паспорт и билет, он решительно шагнул к дверям зоны вылета.

Выйдя из зоны прилета в зал аэропорта, Рянка с интересом крутила головой в разные стороны, думая, что делать дальше. Она никогда не была в К., тем более в аэропорту. Надо взять такси до Энска. Заехать сначала в больницу, вдруг он там?! А там видно будет…

В регистратуре больницы хамовитая девица бросила ей, что Демидов больше здесь не работает, а главврач Смирнов уехал в область.

Она два часа колесила по городу в поисках дома его родителей. Димка как-то однажды возил ее туда, но вспомнить сейчас было сложно. Отчаяние подступало, душило еще не пролитыми слезами. И все-таки она узнала дом и подъезд.

— Кто там? — спросил знакомый голос.

— Елена Павловна, здравствуйте, это Зоряна… вернее… вы меня Ниной называли…

Щелкнул открывающийся замок.

— Ниночка, детка, — Елена Павловна прижала пальцы к губам. — То есть… Зоряна… Проходи…те, — поправилась она, оглядев Зоряну от выпрямленных утюжком рыжих волос, сейчас свисающих прямо с двух сторон узкого бледного лица, мехового манто до сапожек на высоких каблуках.

— Я ненадолго, — сказала Ряна, переступая порог.

— Заходи, заходи, погрейся. Я сейчас чайник поставлю… — засуетилась Елена Павловна.

— Пожалуйста, я не хочу вас утруждать. Я заехала спросить, как у вас дела и сказать вам спасибо большое, что помогли мне тогда.

— Деточка, да я же ничего и не сделала, — развела она руками. — За что спасибо-то?

— За поддержку, за ваши кулебяки, — улыбнулась Рянка. И Елена Павловна вдруг снова увидела в ней ту потерянную девочку.

— Заходи, чаю попьем, — начала затягивать ее на кухню. — Не на пороге же стоять!

— Елена Павловна, меня правда, такси ждет. Я хотела… — она запнулась и посмотрела вниз на носки своих замшевых расшитых сапожек. — Вы не знаете, где Дмитрий? — подняла глаза на его мать. — Я его тоже хотела поблагодарить, — зачем-то добавила она.

— Он ведь уехал, — ответила Елена Павловна.

— Мне в больнице сказали, что он уволился, но не сказали, что уехал, — медленно проговорила Рянка.

— Да, сегодня ночью рано уехал. Сказал только, что, как обустроится, даст знать.

— А вы мне его номер телефона не дадите? — спросила Рянка робко.

— Конечно, дам! Сейчас! — она побежала в кухню, и только теперь Рянка услышала, что там работал телевизор. — Вот, — она протянула Рянке свой мобильный с открытым номером, Рянка быстро переписала его в свой телефон.